До начала большой войны экономист по образованию Елена Баркова изготавливала натуральную косметику и свечи в родном Мариуполе. Начинала с продаж на рынке, а уже через год открыла свой магазин. Бизнес шел вгору…
Через месяц после вторжения, рискуя жизнью, Елена с семьей смогла выбраться из Мариуполя. Поселились в селе Красная Лука Полтавской области. Сегодня Елена отстраивает старый дом, в котором они поселились, и возобновляет работу бренда Gesty.
О своем бизнесе, воспоминаниях о Мариуполе после начала войны и переезде в Полтавскую область Елена рассказала Коротко про.
Выходила на рынок в любую погоду
- Я - свечник со стажем и свечкоман. Для меня праздник без свечей - это не праздник. В 2016-2018 годы разочаровалась в магазинных свечах: ни горения, ни аромата. В YouTube и Instagram тогда ничего не было, но я нашла одну девушку в Instagram - она на год раньше начала заниматься свечами, чем я. Попыталась с ней завести разговор о свечах. Девушка сказала, что не будет делиться своими знаниями - и меня заблокировала. Я поняла, что нужно учиться самой, искала информацию в интернете.
Сначала делала фигурные свечи, заливала их в пластиковые и силиконовые формы. Потом начала изготавливать свечи из пчелиного воска, перешла на соевый, кокосовый, пищевой воск и так далее - училась взаимодействовать с разными свечными массами. Ошибок поначалу было много.
После эпидемии коронавируса вся жизнь перешла в онлайн, и торговля тоже, но меня это не касалось - я со своими свечами выходила на местный рынок. Каждый день и в любую погоду.
К косметике пришла после второй беременности, которая плохо отразилась на моем здоровье и внешнем виде. Родила второго сына в 29, стала хуже выглядеть - сильно поплыло лицо.
Обращалась к косметологу – тратила от 2 до 3 тысяч гривен в месяц, а результата не было, более дорогой уход был не по карману. Тогда поняла: нужно что-то искать на украинском рынке.
Мой косметолог с медицинским образованием и 20-летним стажем работы рассказала историю: когда сфера косметологии в Украине только начала развиваться, к ним приезжали профессора. Один из них сказал: “Как думаете, сколько процентов от общей цены в масс-маркете стоит сам крем в баночке? Всего лишь 2%!”.
Когда начинаешь изготавливать и все считать, эти цифры становятся реальностью. После такой информации думаешь о креме за 100 грн, и становится страшно: что там внутри за 2 грн? Для меня масс-маркет сразу отпал. Я начала разбираться, как получить эффект и сэкономить.
Когда искала натуральную косметику в интернете, высветилась реклама школы, где обучали создавать косметику с нуля. Школа оказалась серьезной - мы разбирались с компонентами, формулами, взаимодействиями - получили фундаментальные знания.
Сделала гель и пенку для умывания - за две недели использования увидела разницу. Сфотографировала себя и сначала даже не поняла, что снимок без фильтров. Увидела, как меняется тон кожи, восстанавливается водный баланс, разглаживаются мелкие морщинки - это тот эффект, который я хотела получить!
Решила проверить свою косметику на подругах и знакомых, чтобы получить обратную связь. Моя косметика сработала на всех в большей или меньшей степени, и я поняла, что это работает. Хотелось сказать: уходите из масс-маркетов, отказывайтесь от силиконов. После того как изучила все компоненты, их влияние, научилась разбираться в составе, понимала, что работает, а что нет, - осознала, как легко навредить себе плохой косметикой! Не может хороший крем с гиалуроновой кислотой стоить меньше 500 грн.
Хороший заказ на свечи дал мне возможность сделать больше пробников и выйти на местный рынок. Мой инстаграм тогда не сработал.
В Мариуполе наши заводчане - люди с деньгами, и я решила, что мне нужен рынок офлайн. Рынок тогда был для меня самым дешевым местом продажи. Я все просчитала, пытаясь уложиться в скромный бюджет - проезд, аренда за столик, покупка зонтика...
Начала раздавать пробники с визиткой: меня никто не знает, как довериться незнакомому человеку? Люди после первого умывания понимали качество моего продукта - возвращались, писали обо мне в соцсетях. На рынке стояла ежедневно в любую погоду: если ты стабилен, к тебе будет доверие.
После столика уже появился магазинчик, грант и новое производство. Перед началом войны магазин и склад были забиты товаром, а производство - компонентами. Я была уверена: будут заказы. К тому же, скоро 8 марта.
Месяц просидели под бомбежками и в информационном вакууме
- Войны я не ожидала - скопления у границы бывали не раз и до этого. Периодически бабушки все скупали в магазинах, оставляя пустые полки. Через несколько дней снова завозили товар - и люди забывали о возможной опасности.
Утром 24 февраля мне позвонила девочка из магазина и спросила: “Лена, можно, я на работу не пойду? Там война началась”. Я подумала: это какой-то прикол? Сказала, что перенаберу ее позже. Вошла в телеграм, а там жесть! Войну первым встретил район Восточный - мы находились на другом конце города. Окна закрыты - ты ничего не слышишь.
24-го вечером наш мэр сказал, что все под контролем - нас защищают 3 линии обороны, “работаем в штатном режиме”. Даже учительница в школе говорила: “Не разводите панику!” Я пыталась вести себя как адекватная...
Всю опасность ситуации осознали на второй день. После прятались в подвале под гаражом, где было очень сыро и холодно. Тащили туда обогреватель, сидели под тремя одеялами в нескольких штанах. От того холода не спасало ничего, мерзли до слез. В итоге, когда уже все наматывали сопли на кулак, мы вернулись в квартиру. Понимали: в том подвале нам не выжить. Где-то неделю жили в коридоре, а потом уже начало прилетать по нашему дому.
Видели "ковровые" бомбардировки. Сначала перепахивали балку, а потом добрались до нас - они шли огненной стеной. Пытались эвакуироваться, даже купили билеты на поезд, но он ходил только первые два дня. Уехать автобусом не было возможности. Власти отвечали, что “эвакуация невозможна, автобусы взрывают”.
Мы жили у таксопарка, и все автобусы были на месте, стояли как заслон для танков. А танки потом одним боком сносили эти автобусы и даже не останавливались. То есть транспорт был – но уехать нельзя. У всех возникло чувство покинутости. Нам говорили: не надо паниковать - и мы не паниковали, верили, и из-за этого попали в такую немыслимую ситуацию.
Месяц просидели под бомбежками, связи не было никакой, находились в информационном вакууме. Жили в доме, в котором сидели наши военные, а через дорогу уже были военные т.н. «ДНР». Арт-дуэли не прекращались. Артиллерия работает, самолеты летают, ракеты... Понимали: если выйдем, не факт, что останемся живы. Но выходить было нужно: закончилась вода, начали болеть дети, антисанитария сплошная.
Ценности жизни уже никакой не было. Это война. Ты или расходный материал, или нет. И если ты будешь мешать военным, то тебя снесут и те и другие. В таких условиях задача одна - покушать, попить и выжить.
Наша знакомая, чтобы словить сигнал телефона, поднялась на 8-й этаж – настоящее самоубийство, в доме попадали плиты. Но там она словила СМС от дочери об эвакуации. За ночь собрали все, что могли, 23 марта утром вышли. Просчитывали время. С полдевятого до девяти военные шли на дозаправку, в этот период нужно было бежать.
И мы побежали по открытой местности, где не было деревьев. Бежишь и молишься… «Град» упадет, осколками посечет - и все. На нашем пути было много трупов.
Прошли километров 7, оттуда эвакуировались в Никольское. С Никольского ходили автобусы на Донецк и Ростов, записывали и на Запорожье. Мы выбрали последний вариант, записались, но когда нам сказали, что мы 1000+ номер, поняли, что уехать нет шансов - остались на улице.
Хотели идти проситься к кому-то переночевать. Нам сказали: вот школа, вот ступеньки - ночуйте. А ступеньки там каменные, холодно, март… Случайно встретили знакомую - она нас забрала к себе. Оказалось, она каждый день ходила туда, где записывали людей, чтобы узнать, нет ли знакомых фамилий. А ведь с нашего района МЖК почти никто не выбирался… К нам никто не приезжал - ни скорая, ни полиция: активная зона боевых действий.
На следующий день договорились, чтобы нас отвезли на блокпост в Бердянск. Приехали 24 марта и в первый раз прилетело по порту. После прилета эвакуацию закрыли, мы застряли в Бердянске. Но я хотя бы обзвонила всех, сказала, что живая.
25 марта вырубили свет в Бердянске. Мы нашли банк "Райффайзен Аваль". Люди там были человечные: когда закрывали отделение, оставляли включенным спутниковый вай-фай, чтобы люди могли пообщаться - это было спасение для всего города. Так мы нашли перевозчика.
Чтобы вывезти нас из города, понадобилось 30 тысяч. Если у тебя не было денег, выбраться было почти нереально. Так мы попали в Запорожье. В Запорожье мы были как с креста снятые, а потом переехали в Гадяч. Там потихоньку начала ремонтировать дом, но очень скоро хозяин сказал, что будет его продавать. Теперь мы живем в селе Красная Лука Полтавской области. Когда уже закрыла свои потребности по пирамиде Маслоу и появилась крыша над головой, восстановила свою деятельность.
К новому месту и сельской жизни я не привыкла. Но пока война, останусь здесь. Дружим с кумой, ее родственниками и друзьями - они живут рядом. Если не будет денег, у меня есть огород, картошка, морковь, лук, закрутки, у тетки кумы - яйца. В реке есть вода, у кого-то колодцы. Здесь тяжелее, чем в городе, но выжить в таком месте больше шансов.
Продолжаю заниматься свечами и косметикой. Выиграла грант под оборудование. Получилось создать стартовый набор косметики, чтоб уже было что-то в наличии.
Перешла из офлайн рынка в онлайн - потихоньку дело идет. Но пока все, что я зарабатываю, снова вкладываю в развитие.
Сегодня о моем бренде узнают через соцсети. Не отказываюсь от интервью - это тоже продвижение. Никогда не скажу, что Gesty - это Полтавский бренд или какой угодно еще: для меня он навсегда останется Мариупольским.
P.S.
- Я не вернусь в Мариуполь ни при каких обстоятельствах, - говорит Елена. - Во-первых, это город на костях. Новой картинкой благополучного города меня не получится “вылечить”. По факту, там кладбище. А я не хочу жить на кладбище. Для меня этот город уже будет совершенно другой.
Там остались отец, тетка, сестра двоюродная… Они живут в селе. Им я задаю только три вопроса - есть ли что кушать, здоровы ли, тепло ли у вас? Для меня это главное, большего я и не жду. Когда предлагала уехать отцу, он сказал: “А как я буду жить на 2000 грн?” Квартира у него целая, ему повезло.