11 января в прокат выходит дебютная лента Филиппа Сотниченко «Ля Палисиада». События разворачиваются в 1996 году. За несколько месяцев до моратория на смертную казнь в Украине два старых друга, следователь милиции Ильгар (Новруз Хикмет) и судебный психиатр Александр (Андрей Журба), расследуют запутанную историю убийства милиционера. Чтобы воссоздать атмосферу 1990-х годов, по всему миру выискивали и скупали аппаратуру и пленку того времени, поэтому часть сцен снята так, будто это хроника тех лет.
Наш разговор с Новрузом Хикметом, который играет следователя Ильгара Сабитова и одновременно является вторым режиссером «Ля Палисиады», мы и начали с этой ленты, в которой, кстати, много юмора.
Сыграть в дебюте своего друга – это очень большая ответственность
– Новруз, вы писали, что «Ля Палисиада» – лучшее, к чему вы были причастны. Хотя вы были причастны и к другим классным фильмам. Почему именно эта лента для вас очень важна?
– Просто киноязык и стилистика «Ля Палисиады» мне самая близкая. К тому же, мы с Филиппом друзья, и я был причастен к фильму еще до того, как мы начали предпродакшн. Поскольку на другие проекты тебя зовут продюсеры, ты подключаешься, скажем, за три месяца до съемок, когда начинается подготовка. А подготовка к «Ля Палисиаде» растянулась на несколько лет.
А потом Филипп сказал, что видит для меня роль в этом фильме, что хочет из меня писать Ильгара. Это было интересно. Хотя поначалу я не очень соглашался на это.
– Почему?
– Потому что я не профессиональный актер. Все-таки у меня режиссерское образование. Сыграть в дебюте своего друга одну из главных ролей – это очень большая ответственность. Но Филипп меня убедил, потому что мне было с кого играть. У меня были воспоминания из моего детства. Филипп в меня верил, поэтому и я в себя поверил. И эта роль удалась.
- О каких именно воспоминаниях вы говорите?
- Это воспоминания о друзьях моих родственников, людях, которые были работниками органов и иногда собирались у нас дома. Я родился в Баку, и в начале 1990-х, когда отсоединились от советского прошлого, мы переживали схожее с Украиной.
Я был маленьким, но помню тех мужчин, которые были капитанами, подполковниками, для которых в то время главной целью было достичь определенных высот. А достичь как? Благодаря коррупции, каким-то нечестным вещам. Но все равно я пытался найти что-то человеческое в своем герое. Дома они были хорошими семьянинами, хотя ты и не знал, что эти люди делают у себя на работе.
– Жанр фильма представляют как постсоветский нуар. Что такое постсоветский нуар, чтобы объяснить это зрителю?
- Зрителю, который знает, что такое нуар, будет немного проще ориентироваться. Нуар – это разочарование, таинственность, гостиницы, сцены, где есть дождь, детектив, любовный треугольник. И все это у нас есть. Но учитывая, что события происходят в 1990-е, мы ведем зрителя в постсоветское прошлое, где ездят «Волги», стоит гостиница «Дружба», нам показалось, что это немножко новый поджанр – постсоветский нуар.
– Это больше фестивальное кино? Имею в виду, насколько оно может заинтересовать широкую аудиторию?
– Люди любят делить фильмы на фестивальные или нефестивальные. Хотя у этого фильма очень хорошая фестивальная история: иностранный зритель, кинокритики очень хорошо оценили «Ля Палисиаду». Очень надеюсь, что украинский зритель тоже найдет в картине что-то для себя. Конечно, этот жанр можно назвать авторским, фестивальным. Но это не сложный фильм, в нем все понятно. Хотя, на первый взгляд, его структура и кажется непростой для обычного зрителя.
Честно говоря, очень волнуюсь, потому что обязательно кто-то сразу напишет какие-то нехорошие комментарии. Хотя, кажется, так происходит со всеми фильмами. Поэтому надеюсь, что зритель посмотрит и сделает свои выводы. К тому же, не так много украинских фильмов даже до полномасштабного вторжения выходило на большой экран. Сейчас тем более. Не надо лишать себя возможности пойти в кино, оценить и понять – а почему в Вильнюсе, Роттердаме, Сараево этот фильм людям понравился.
Кроме того, в нашем фильме еще и много юмора. Украинцы, которые смотрели его на фестивале в Варшаве и на показе в Берлине, смеялись. А иностранный зритель, например, смеялся меньше. Наш все-таки понимает, что такое 1990-е, над которыми Филипп филигранно пытался пошутить.
Даже на IMDb жанр фильма – комедия, драма, криминал (смеется).
– Здесь будет и любовная история?
- Да, два главных героя когда-то были влюблены в женщину, у которой умер муж, с чего все и начинается. Они приезжают в Ужгород расследовать это дело. Как я уже говорил, в нуаре любовная линия обязательна. И в этом фильме она тоже очень важна. Хотя и драматична для моего героя, который несет в себе отпечаток советского коррумпированного прошлого. Ильгар ведь считает себя победителем. В XXI веке это звучит уже по-сексистски, но в 1990-е он должен был «победить» эту женщину, женить ее на себе. Такого рода люди думали именно так. И он, в сущности, этого добился. Но нашли они счастье или нет, зритель сделает выводы, посмотрев эту картину.
Второй режиссер – это теневая персона
- В «Ля Палисиаде» у вас не только главная роль, вы здесь еще и второй режиссер. За что отвечает второй режиссер? Ведь эти люди часто остаются в тени. А вы работали вторым режиссером в таких лентах, как, например, «Додому» Наримана Алиева, «Мої думки тихі» Антонио Лукича.
– Вы верно говорите, что второй режиссер – это теневая персона. Если бы не «Ля Палисиада» и моя роль в ней, никто, наверное, и не вспомнил бы, что я работал над лентами «Додому», «Мої думки тихні» (улыбается).
Я всегда говорил, что второй режиссер должен сделать так, чтобы режиссер, кроме общения и работы с главными актерами на площадке, больше ни о чем не думал. А второй план, массовка уже может лечь на плечи второго режиссера.
А еще, поскольку у меня есть режиссерские амбиции, мне всегда хочется, чтобы режиссер получил максимум того, что он хочет, и я в этому всегда помогаю.
– В вашей короткометражке 2017 года «Мария» Филипп Сотниченко был режиссером монтажа. Это тогда вы подружились?
- Мы познакомились с Филиппом и Валерией Сочивец (продюсер «Ля Палисиады». – Авт.) еще в 2013 году на кинофестивале «Молодость». Наши короткометражные фильмы принимали участие в национальном конкурсе. Это, кстати, был год очень мощных короткометражек Филиппа Сотниченко, Наримана Алиева, Кати Горностай, Марины Степанской, Никона Романченко…
С тех пор мы и дружим с Филиппом, Валерией. Филипп помогал мне с «Марией», он прекрасный режиссер монтажа.
– Ну и с Нариманом Алиевым вы пересекаетесь в кино. В той же «Марии» он был вашим сосценаристом.
– Я такой человек, который очень любит сотрудничество. Сейчас пишу сценарий своего полнометражного дебюта, и мне очень важно сотрудничество. Мне очень важно общение, дискуссии, чтобы смотреть на кино с разных сторон. Я люблю это.
– О чем ваша история?
– Это история, в которой частично есть и мой опыт мигранта, ведь я 13 лет живу в Украине. Я хочу рассказать историю о людях, которые приехали в Украину искать свой дом, которые захотели здесь строить свое будущее.
Проект называется «Вшитые субтитры», потому что главный герой – переводчик. Мигранту всегда важно передать свой код. Особенно сейчас, когда многие украинцы стали вынужденными мигрантами, когда очень важно сохранить свою культуру, идентичность, чтобы остаться украинцами. Но с другой стороны, человеку нужно влиться и в новое общество.
Кино должно быть честным, прежде всего
– А почему 13 лет назад вы выбрали Украину?
– Тогда моя страна, мне казалось, не была достаточно свободной для меня. Я хотел уехать из Азербайджана, чтобы вырваться из рамок, в которых жил. Родственники, знакомые предлагали ехать в Москву. Но однажды мой двоюродный брат с другом ехали в Киев и взяли меня с собой. С того первого визита я и влюбился в этот город. Уже тогда Киев был европейским городом. Особенно по сравнению с серой Москвой. В Киеве свобода словно летала в воздухе. И я переехал сюда жить.
За все эти годы только убедился, что не ошибся. Моя дочь родилась здесь, здесь и сейчас живет с моей бывшей женой.
А в Москве было очень неприятно. Помню, как в начале было трудно найти работу в Киеве, потому что не было еще большого опыта, и мне снова предлагали: поезжай в Москву, там есть работа. Хорошо, что не пошел туда за карьерой. Там бы, наверное, играл только ужасных кавказцев с акцентом. Такими их сделали россияне, крутят этот штампованный образ.
– До полномасштабной войны анонсировалось, что будут «Мої думки тихі – 2». Поскольку вы работали над первым фильмом, может, есть какие-то новости?
– Не знаю, поэтому ничего лишнего не хотел бы говорить. Тоже такое слышал, может, это были просто идеи. Но классно, что Лукич снял прекрасный нежный фильм «Люксембург, Люксембург».
– Кстати, Лукич говорил, что сегодня он бы не снял ни «Мої думки тихі», ни «Люксембург, Люксембург», потому что сегодня вся наша жизнь о войне.
– Да, сейчас все очень сложно. Во-первых, непонятно, какое кино нужно Украине именно в это время. Во-вторых, после очередной атаки думаешь: наверное, нужно больше оружия, а не съемки кино. Это сложный вопрос.
– Но все же какое кино может быть?
– Сейчас все украинское кино несет в себе войну, ощущение войны, так или иначе война в нем присутствует. Кино должно быть честным, прежде всего. Мне кажется, сейчас нашими фильмами мы должны кричать на весь мир, чтобы все услышали, поняли, что у нас происходит. К сожалению, в Европе не все все правильно понимают. Там все еще есть романтизация «русской души». И нам нужно перекричать это своей болью.
Вот, например, события в моем фильме «Вшитые субтитры», который я готовлю, происходят за неделю до полномасштабного вторжения. И та ненависть, которая во мне накапливается по отношению к российскому государству, найдет отражение в моей истории. Это уже невозможно обойти.
Агрессия России длится уже давно, хотя некоторые европейцы считают, что все началось 24 февраля. Но только мы, страны, соседствующие с Россией, хорошо знаем, какой это сосед, сколько у него оттенков черноты. А у европейцев это Толстой, Достоевский… Это очень печально.
Сейчас украинское документальное кино очень мощное, оно несет истинную правду о зверствах россиян и тех последствиях, которые они натворили.
– Какие из украинских лент последних лет вы бы советовали посмотреть нашим читателям?
– «Люксембург, Люксембург», который мы уже вспоминали. «Бачення метелика» Максима Наконечного откровенное кино – это история об аэроразведчице с позывным «Метелик», которая возвращается из плена. «Памфир» Дмитрия Сухолиткого-Собчука – в этой ленте прекрасно все. Очень мощный фильм «Клондайк» Марины Эр Горбач. Из документального кино – «Ми не згаснемо» Алисы Коваленко. Это нежный эмоциональный портрет нынешнего поколения, считаю обязательным для просмотра. Также советую «Я и Феликс» Иры Цилык, фильмы Валика Васяновича очень люблю. Очень честная картина о 1990-х «Ти мене любиш?» Тони Ноябревой. Ну и «Ля Палисиаду» смотрите обязательно.