С 28 ноября в 20:00 на канале 2+2 покажут 16 серий второго сезона сериала «Плут».
Продолжение истории разворачивается в течение 2022 года. По сюжету, Плут (бывший преступник, который в первом сезоне устраивается в полицию под именем своего погибшего друга) сейчас на грани разоблачения в полиции и вынужден скрываться. Неожиданно он получает шанс уехать в Лондон, где его ждет новая жизнь и новые возможности. Но начинается война. Плут отказывается от этого заманчивого предложения и остается в Украине, чтобы помочь любимой Елене, которая оказалась на оккупированной территории.
Одну из главных ролей, оперативницу Марию Глухову, в ленте играет Светлана Гордиенко. Наш разговор с актрисой затрагивает много болезненных тем. Ведь Светлана – жена актера Макса Девизорова, который с начала полномасштабной войны воюет на фронте.
Так что KP.UA поговорила со Светланой Гордиенко не только о работе, съемках или как сегодня жить нормальную жизнь, но и о том, как чувствует себя женщина, которая ждет мужа с войны.
Пребывание в Лондоне будто подчеркивает мне, что жизнь продолжается
– Светлана, до 24 февраля вы жили в Лондоне, где планировали изучать кинорежиссуру. Сейчас тоже живете на две страны?
– Пока живу на полторы страны, если можно так сказать. Мыслями я в Лондоне, хочу все же завершить там свои начатые дела. Это город, который пленил мое сердце. Но сейчас в основном нахожусь в Киеве. Запустился большой проект, где я играю главную роль, поэтому до декабря точно здесь. А дальше посмотрим.
- Где вы себя психологически лучше чувствуете – здесь, дома, или в Лондоне?
- Признаюсь честно, мне тяжело в Киеве, хотя здесь мой дом, здесь мои любимые стаканчики, кот, мой диван. Но если говорить о психологическом состоянии, более щадящая для моей психики атмосфера в Лондоне. Я хожу там на протесты, занимаюсь благотворительностью, организовываю сборы, отправляю оттуда необходимую помощь, непосредственно участвую в приближении нашей победы, но пока не имею права разглашать подробности этой информации.
Там мне психологически легче. Хотя у меня и была сильная депрессия, но я с ней справилась. Было чувство внутри, будто путин забрал у меня абсолютно все, остановил мою жизнь. Думаю, у каждого были схожие ощущения. Но впоследствии я поняла: да, у нас забрали покой, чувство безопасности, мой муж на фронте, я не рядом с ним, однако нужно жить, воплощать свои мечты. Поэтому пребывание в Лондоне будто подчеркивает мне, что жизнь продолжается, что я могу что-то делать, что не нужно впадать в апатию, в состояние беспомощности, потому что это просто съедает.
– Война застала вас дома или в Британии?
– Полномасштабную войну я застала в Украине. Я жила в Лондоне в тот момент, но приехала домой на две недели. Собиралась открывать в Киеве свой ресторан. 23 февраля должно было быть подписание контракта с локацией. Но 22-го я позвонила своей партнерше и говорю: «Как-то мне неспокойно. Давай на неделю отложим наш контракт». А 24-го началась полномасштабная война. И первые полтора месяца я провела здесь.
- Ресторан – это ваше хобби? Потому что даже в Инстаграме вы рассказывали, что любите готовить, еще и блюда подаете, как в ресторанах со звездами Мишлен.
– Я не могу назвать себя только актрисой. Да, у меня есть любимая профессия – воплощать истории на экране и на сцене и создавать миры в роли режиссера. Без этого мне жизнь не мила. Но в то же время у меня всегда был бизнес, я испытываю жажду создания прекрасного. Ресторан был моей мечтой лет с 15. Я вынашивала эту идею, удостоверялась в искренности желания. И решилась. У нас был долгий путь подготовки, пока мы собрали всю концепцию, нашли команду, проделали меню, была проделана большая и увлекательная работа.
Я всегда мечтала собирать людей в хорошую компанию. По сути, я это делала, когда у меня был театр 14ORLOV. Мне нравится устраивать для людей отдых. Поэтому хотелось создать хороший и вкусный досуг. Мне кажется, я разбираюсь в сервисе. У меня есть домик, который я строила для себя, но потом переформатировала его в отель. Поэтому там тоже реализую свои творческие фантазии, умение предоставлять сервис и создавать комфорт и уют.
На «Плуте» атмосфера была просто кайф
– «Плут» – это была первая киношная работа после полномасштабного вторжения?
– Если говорить о телевизионном формате, то да, «Плут» – моя первая работа с начала большой войны.
До этого, в августе 2022 года, мы сняли короткий метр «Віра. Останній день дитинства» во Львове. Это история о девочке из Мариуполя, которая очень хочет повзрослеть и ждет своего дня рождения. Но она еще не знает, что 23.02.2022 – последний день ее детства. Мы проделали важную работу, которая сейчас путешествует по миру.
Вообще 2023 год стал для меня очень важным. С этой киноработой я попала на Каннский кинофестиваль. Во Флориде наш фильм получил награду в номинации «Лучший международный короткий метр». Этой лентой мы рассказываем о войне, о Мариуполе через историю одной семьи.
– С какими ощущениями вы возвращались на съемочную площадку?
– Как я уже говорила, актерство – это моя профессия для души. Но когда началась полномасштабная война, думала: действительно ли это отдушина, действительно ли я получаю удовольствие? Произошла сильная переоценка. Но не могу сказать, что мне было тяжело возвращаться в профессию.
Единственное, что неожиданно стало сложно – это снова запоминать огромные объемы текста (смеется). Даже не думала, что передо мной может возникнуть такой вопрос. К тому же стресс, мне кажется, немного притупляет мозг. А я возвращалась в Украину в стрессовом состоянии.
В процессе возникал вопрос: а действительно ли это кому-то нужно? Но с другой стороны, думала: сколько можно смотреть одни новости? Человеку хочется отвлекаться. И это нормально. Да, никто из нас не забывает о войне, но нужно отдыхать, чтобы мы могли справляться. И когда я поняла, что делаю что-то полезное для того, чтобы люди могли дальше жить свою жизнь, выдохнула и сказала: ок. Делаю то, что могу, там, где я есть.
– А сам съемочный процесс сильно изменился?
– У нас на «Плуте» атмосфера была просто кайф. Для меня это была действительно экологичная и легкая атмосфера. Невероятное доверие режиссера к актерам, поэтому все снималось быстро, без конфликтов. Когда мы сняли этот проект, я сидела и думала: а так можно было? Потому что всегда на съемках есть какой-то стресс. А здесь все было суперкомфортно. Очень благодарна за это команде.
В целом же огромные изменения в том, что нет российских актеров и режиссеров. Во всех проектах, где я работала, присутствовали российские актеры. Рада, что наша реальность изменилась. Жаль, что такой ценой.
Женщина, у которой муж находится на фронте, переживает разрушение 24/7
– Ваш муж Макс Девизоров воюет уже полтора года. А он обсуждал с вами свое решение пойти на фронт?
– Макс пошел в военкомат 25 февраля, но его не взяли. Да как обсуждали! Он тогда не особо считался с моим мнением. Хотя я просила, умоляла не оставлять меня. У меня был страх, непонимание. Думала: он ведь актер, что он может там сделать, это война. Помню, говорила ему: «Ты понимаешь, что перед тобой будет стоять человек и тебе нужно его убить!». Пыталась таким образом его отговорить. На что он мне отвечал: «Это не человек, это москаль». Но ведь это же только осознать, что перед тобой все равно будет стоять человек, у него будут глаза, и он будет на тебя смотреть! Эта мысль меня и до сих пор пугает.
В марте мы поехали во Львов. Макс сказал, что нужно пойти и встать на учет, потому что мы переехали. Он, конечно, еще та хитрюга! А там у него спросили – готов ли он сейчас пойти. И он сказал: да. Поэтому со мной никто не советовался. Я была в полном отчаянии. Да и сейчас не могу сказать, что приняла это.
– Но через несколько месяцев вы поженились. Ваши свадебные фото облетели тогда все СМИ. Ожидали, что Макс сделает предложение? Может, вы тоже думали о свадьбе? В такие времена очень обостряется чувство, что ты чего-то не успел в своей жизни.
– Это магическая история. Несколько лет назад я медитировала и думала: «О боже, я наконец-то не хочу замуж». Потому что где-то мне действительно казалось, что я чего-то не успеваю, что как-то неправильно живу, потеряла ценные отношения, которые имела. А потом пришло будто очищение, понимание, что мне никто не нужен, чтобы чувствовать себя целостной, счастливой, я люблю себя, и единственная важная задача – это осуществлять свои желания, жить каждое мгновение, рисковать ради собственного успеха. Ведь мой будущий успех измеряется моей решительностью в настоящем.
И тут в моей жизни появляется Макс. Мы начинаем встречаться. Но я все равно живу с позицией, где я люблю себя больше всего. Это здорово и нормально – осознавать и ценить свои мечты. А потом начинается война. Наверное, она и усилила наши желания.
Единственное, о чем я думала: «Если, не дай бог, с ним что-нибудь случится, а я не его жена, то пустят ли меня к нему? Смогу ли я к нему физически прикоснуться?». Считаю, я еще та украинская ведьма и могу вылечить своим магическими руками и волшебством (смеется). Но ему єтого не говорила. Только в шутку.
Мы разговаривали на другую тему. Я говорила, что я взрослая женщина, Макс же немного младше меня, что я не уверена, смогу ли его долго ждать. Не потому, что его не люблю, просто знаю, что чувства на расстоянии могут угасать. Говорю, как чувствую. Размышляла: «И почему я должна отдать свое счастье, свою жизнь, свои годы на то, чтобы принимать позицию, которую выбрал мой муж». Хотя он сам говорит, что это не его позиция, это война. Такой рой мыслей был в моей голове.
Мы точно поженились по любви и желанию. А те фотографии случайно сделали из нас известную пару (улыбается). Макс позвал побратимов, а я представила, как буду стоять одна в компании военных, мне это показалось очень драматично, поэтому решила пригласить подружку.
Это непростая ноша. Я чувствую и слабость, и злость. Считаю, что женам военных мало уделяется внимания. Да и вообще всем женщинам, которые ждут своих – сына, брата, друга... К сожалению, кто-то из них своих мужчин уже потерял. И это огромный пласт травмированных людей, которым нужно отдать часть внимания и заботы со стороны социума.
– Он очень нежно к вам обращается в своих постах в соцсетях. Как вы выстраиваете свое общение, чтобы не чувствовать себя одинокими?
- Макс вообще поэтически-романтический человек. Он выдерживает мои нервозы, иногда я его. Мы обращаемся за помощью к психологу. Были мысли пойти и к военным психологам, потому что кризисы бывают. Мне стало легче, когда я начала активную жизнь. Потому что первые месяцев девять я была просто окутана страхом за него. А потом подумала, что мне срочно нужно начать что-то делать, потому что у меня просто поедет крыша. Врачи даже диагностировали у меня депрессию. Я сказала себе: стоп!
Здесь важно понимание себя. Потому что даже любовь стирается страхом, стрессами, нервами. Женщина, у которой муж находится на фронте, переживает разрушение 24/7. Ты никогда не знаешь, что это за звонок, а кто это звонит, а если он не ответил – почему он не ответил… И, как мне кажется, постоянное напряжение через некоторое время переходит в агрессию или просто апатию. Поэтому то чувство покоя, которое я себе дала, мне помогло, и мы находим общие точки. Видимся очень редко. Такова реальность.
- Объятия, как по мне, лечат больше всего.
– У нас были кризисы. Поэтому хочу сказать всем, кто находится в таких же обстоятельствах, что это нормально. Страшно, когда вы становитесь безразличными друг к дургу. У нас, к счастью, такого нет, поэтому каждый кризис можно пережить.
1 ноября было два года, как мы вместе. Женаты мы полтора года и столько же длится полномасштабная война. До этого я жила в Лондоне. То есть мы и не были вместе достаточно времени. Тем не менее, стараемся преодолевать все испытания. Когда видимся, стараемся быть счастливыми. Хотя мне это дается очень сложно. Ему легче.
– Что имеете в виду?
– Например, у Макса есть 10 дней отпуска. Он приезжает, а я уже на следующий день начинаю считать, сколько нам осталось быть вместе. Чувство, что нужно его отпускать назад, съедает все мое счастье. Сначала ты его ждешь, причем никогда не знаешь, когда это произойдет и произойдет ли вообще, потом это происходит – и ты такая: осталось 10 дней.
У Максима такого нет. Он видит меня и сразу становится весь окрыленный. Он всегда хочет, чтобы все было идеально, но так Вселенная не устроена (улыбается). Если вы полгода не видитесь, то напланируете и то, и то, и эти 10 дней превращаются в то, чтобы все успеть. На спектакли сходить, в кино, ко всем мамам… Такой отпуск-квест.
– После нашей победы вам придется еще и учиться жить вместе в быту.
– Да. Но мы пережили вместе первые полтора месяца войны, что очень важно. Когда мы победим, будем стараться строить свою жизнь уже на счастливых эмоциях.
Мне верится, что я строю свою жизнь
– Чтобы справиться с собой, вы обращаетесь к психологу. А есть люди, с которыми вы можете поговорить о своих чувствах, переживаниях? Для меня стало шокирующей новостью, когда девчонки, которые ждут своих мужей, говорят, что им некому выговориться, что подружки и родные не хотят говорить на эту тему. Им некому даже поплакаться.
– У меня не так много подруг, близких людей. Тем более у которых такая же ситуация. Поэтому они умело обходят эту тему, это правда. Мне кажется, люди боятся говорить об этом, потому что не знают, что сказать. Я сама стараюсь в этом разбираться или работаю с психологом. Стараюсь быть в терапии постоянно, как только чувствую в этом нужду. Я уже давно пришла к выводу, что никто не может оказать тебе ту поддержку, которую ты ищешь, так можно только обжечься. Не всегда мы можем получить понимание там, куда за ним приходим. Поэтому я так не рискую.
Считаю, женщинам не нужно бояться обращаться за помощью к специалистам и создавать свои группы. Это очень важно. Действительно, тебя может понять только та женщина, которая находится в таких же условиях.
- А что вам помогает отвлекаться, чтобы жить какой-то нормальной жизнью?
– Природа, мой кот, приготовление еды для себя, прогулки. Когда я гуляю по парку, мне становится легче. И – работа. Даже муж мне сказал: когда ты занялась своими любимыми делами, ты изменилась. Конечно, новости выбивают землю из-под ног, но когда я занята, у меня нет времени надолго впадать в стресс.
Когда началась полномасштабная война, я вообще ничего не хотела. А сейчас уже думаю: может, на Новый год поехать к маме. Все очень туманно. Но я все время задаю себе вопрос: «А чего я хочу? На самом ли деле я этого хочу? А что могу сделать для того, чтобы я захотела хотя бы что-то хотеть?». Ибо, бывает, ничего не хочется, и кажется, что ничего и не захочется. Такой в голове каламбур.
Вот сегодня сидела, смотрела в окно и думала, что хочу расширять домик-отель. Война, а мне домик в голове. Хочется и побольше проектов. Мне верится, что я строю свою жизнь, планы, мечты.
– И каких проектов вам сейчас хочется?
– Я точно готова играть всех антагонисток во всех телевизионных мелодрамах. Мечтаю сыграть в психологической драме, хочется, чтобы у нас такое кино снималось чаще. Вообще сейчас столько жанров существует в мировом кино! Нам много чему есть учиться и двигаться вперед. Потому что, опять же, именно от нас сильно зависит качество нашего будущего.