В оккупированном Мариуполе некая певица из Китая Ван-Фан (по словам российских пропагандистов, известная) спела советскую песню "Катюша" в разрушенном взрывом авиабомбы Драмтеатре. И пока пограничные службы Украины разбираются, как китаянка попала в оккупированный город, а Министерство иностранных дел требует у китайских коллег объяснить этот перфоманс, неравнодушные граждане пытаются сообразить – это уже дно или снизу еще постучат? А KP.UA узнала, как вообще сейчас живет оккупированный город.
Город выглядит убитым
Ни одного живого человека (боты в соцсетях не считаются), который бы действительно радовался тому, как изменился Мариуполь при россиянах, найти не удалось. Поэтому поговорили с тем, кто уехал или кто остался, но комментирует под другим именем.
- Читаешь их новости – ну просто строится новый Эдем! И дома возводят, и школы открывают, и дороги латают… Но ощущение, что это все не по-настоящему, что это картинка. Оно и есть картинка – отфотошопленные домики с наложенными фильтрами. Смотрим фотографии и видео – на улицах нет людей, если не считать «орков». Центр города пустой в середине дня. Редкий транспорт проезжает. И тишина страшная, - говорит бывшая жительница приморского города Анна Нетайло, которая сейчас живет в Запорожье. – На улице Нахимова стоят до сих пор обгоревшие полуразрушенные дома, в центре у Перехода тоже нерадостная картина. Как бы не ляпали разноцветные домики, все равно – Мариуполь выглядит убитым.
Еще два года назад Мариуполь кипел и бурлил, жизнь его была стремительной, вектор движения был задан, казалось, надолго – только вперед и вверх. Приезжавшие жители оккупированного Донецка диву давались: как из задымленного городка, пыльного и скучного, вдруг стал появляться если не мегаполис, то как минимум столица региона.
- Тогда возвращение в Донецк после Мариуполя было сродни стрессу. Словно из цветного фильма ты переползаешь в черно-белый. Нам тогда нравилось у них все: улицы, магазины, рынки, люди… А сколько было молодежных кафе, библиотек, парни и девчонки сидели в книжных магазинах, били фонтаны, какие-то световые инсталляции! Помню, году в 2017-м на Центральном рынке разговорились с продавщицей джинсовой одежды. Она узнала, что мы из Донецка, посочувствовала. Мы тогда ей сказали: «Берегите то, что у вас сейчас есть. Вы не понимаете, насколько у вас здесь отлично, пусть и есть какие-то плохие моменты, но по сравнению с Донецком Мариуполь это нечто…» Продавщица заулыбалась, сказала: «Теперь только так и будем жить!» Увы, вот так все обернулось… - вспоминает бывшая жительница Донецка Юлия Пономаренко.
Ипотека для потерявших жилье
О фонтанах давно уже забыто, горожане озабочены только одним – выживанием. Впереди зима, но многие остаются либо в своих полуразрушенных квартирах, либо в пунктах временного содержания. Новое жилье, которым так хвастается Россия, предназначено для ипотечного кредитования либо для заселения приехавших российских «специалистов».
Даже российских пропагандистов шокирует тот факт, как мариупольцы «пролетают» мимо нового жилья. В Телеграме есть подробный рассказ об этом от пользователя «Роман Юнеман». Он сообщил, что город "выглядит поживее: открываются кафе и магазины, на улицах становится все больше автомобилей, по всему Мариуполю строятся новые дома. Но с ними есть проблемы" (кто бы сомневался?).
- Новый бюрократический ад в Мариуполе - теперь с компенсацией утраченного жилья. Люди едва выжили под обстрелами, месяцами прятались от смерти в подвалах, а сейчас их продолжают мучить бумажками и беготней по инстанциям, - рассказывает блогер.
В качестве примера он приводит историю жителей дома по улице Нахимова, 82:
- Сначала пострадавшую пятиэтажку снесли, потом задним числом нарисовали протокол о сносе дома - чтобы все было «в рамках закона». Жильцам обещали компенсировать жилье в пределах трех месяцев, но вскоре выяснилось, что на месте бывшего дома уже ведется какая-то стройка. И строится не дом для компенсации утраченного жилья, а квартиры в ипотеку. На сайте уже объявили старт продаж, но цен не указали. При этом, если вы позвоните по указанному номеру, менеджер расскажет о возможных планировках, преимуществах и даже стоимости: средняя цена за квадратный метр - около 96 тыс. рублей (36 тыс. грн по курсу).
Юнеман говорит, что многие жители разрушенного дома до сих пор не могут добиться компенсаций за уничтоженные квартиры. Например, многодетной семье из 7 человек вообще отказали в компенсации.
- Это из-за того, что матери семейства по наследству достался маленький сарай площадью 8 кв. м, где нет газа и водопровода, а сейчас, возможно, и электричества. Мол, зачем вам новое жилье - хватит и хижины! Взять ипотеку в строящемся новом доме тоже невозможно: сейчас в Мариуполе в качестве компенсации дают 35 тыс. рублей за квадратный метр, то есть втрое меньше реальной цены на недвижимость в городе, - утверждает блогер.
Также выяснилось, что оккупационный «мэр Мариуполя» Олег Моргун пообещал, что в центре появится до 114 домов на месте снесенных. Но это будет не компенсационное жилье, а просто новостройки на продажу.
Рынок рабов и «воспитание» женщин
А для кого же эти дома? Какие мариупольцы готовы покупать квартиры по 3-4 миллиона рублей и дороже? Все те же «иностранные специалисты», для которых, к слову, недавно восстановили мечеть и которые постепенно заселяют город, превращая его в кишлак. При этом «специалисты» самого что ни на есть низкого пошиба, и речь идет не о профессиях, а о личных качествах.
- Нам просто страшно выходить на улицу. У меня дочке 12 лет, я ее одну никуда не отпускаю, только под присмотром. Мы живем на проспекте Мира, у нас тут образовался так называемый «рынок рабов», где постоянно стоят и сидят гастарбайтеры. Ждут, может, кто-то их позовет на разовую работу, за нее денег каких-то дадут. Пройти мимо них спокойно не получается – и свист, и неприличные слова кричат, - поделилась мариупольчанка, представившаяся Евой. – Они относятся к нам как ко второму сорту, хотя сами – далеко не элита. А те, кто побогаче, те вообще «берега потеряли». Могут ходить с оружием, могут женщину оскорбить за кофточку или юбку, которая им кажется вызывающей. Хотя мне кажется, что у нас уже давно все женщины только в штанах ходят. Если женщина курит – могут подойти и ударить, оскорбить. Я сама ращу дочь и уже давно бы уехала, но нам некуда ехать и не за что.
Выходцы из Средней Азии не только строят дома и латают дороги, но и постепенно внедряются в другие отрасли хозяйства. Они уже в школах, в оккупационных управлениях и советах, они привозят свои семьи и на мариупольских улицах все чаще звучит чужая речь, все больше хиджабов подметают пыль на тротуарах, появляются новые смуглые дети в тех школах и детских садах, которые еще открыты. Коренное население Мариуполя, всегда лояльно относившееся к представителям любой национальности и религии, прячет глаза и старается лишний раз не попадаться на пути новых хозяев города.
Вместо скорби - песни
Все, что напоминало мариупольцам об их прошлой жизни, уничтожено, снесено или обтянуто колючей проволокой. В обгорелых руинах стоят Центральный рынок, торговый комплекс «Порт-Сити», обожжен пожаром ДК металлургов, да на каждой улице есть памятка о страшной весне 2022 года. Разрушенные дома сносят, а остатки вместе с телами погибших перемешивают на «мусороперерабатывающем заводе». В несчастный Драмтеатр привозят неизвестную, предположительно, оперную даму из Китая, которая поет куплет из «Катюши» на китайском прямо внутри этого места боли и скорби. Насколько уместно исполнять песни на костях – вопрос риторический, но организаторы этого лицедейства отнюдь не чувствуют себя не в своей тарелке. Ну а что такого?
Не цветы принесли, не игрушки в память погибших тут детей, ни одной свечи не зажгли, зато дама что-то прошамкала сильным сопрано, увы, не особо оцененном зрителями. Их интересы лежат вовсе не в театральной сфере.
Умирающий Мариуполь, приукрашенный яркими «домиками трех поросят», сильно напоминает покойника, над которым потрудился плохой гример. Выглядит некрасиво и страшно. Губы накрашены, но вокруг пятна разложения. И никакие раскрашенные в яркие цвета здания не прикроют общую картину разрухи всего города и уничтоженную жизнь его людей.