Победа – деоккупация территорий – возвращение людей… Об этом все чаще говорят и пишут и в Украине, и за границей. Безусловно, это ободряет, дает надежду и веру, поддерживает тех, кто потерял за время войны своих близких, свой дом, работу, стабильность.
Но если в победе и как следствие – возвращении под украинский флаг оккупированных территорий мы не сомневаемся, то вопрос возвращения домой украинцев, нашедших убежище и работу за границей, пока не имеет однозначного ответа.
Уже сколько нас
Демографы и социологи уже подсчитали: хорошо, если к 2030 году нас в стране останется 30 миллионов. Сейчас украинцев, по данным Института демографии и социальных исследований, от 28 до 34 миллионов, по цифрам Украинского института будущего – около 29 миллионов человек. За границей находятся от 7 до 8,6 млн украинцев (было больше, но часть еще в прошлом году вернулась домой).
Понятно, что в Польшу, Германию, Чехию, Испанию и другие страны выехали большей частью мамы с детьми и люди пожилого возраста, а также часть трудоспособных мужчин (какими путями, мы уже не раз рассказывали). Практически все получили пособия на проживание, право на работу, а те, кто побойчее, успели даже сдать украинские квартиры в аренду. Плюс пенсионеры сохранили свои пенсии даже в другой стране.
В итоге, сейчас в Украине, по информации того же Института будущего, реально работают 9,1 – 9,5 млн человек, а если вычесть работников бюджетной сферы - то 6-7 миллионов. И эти 6-7 миллионов «тянут» на себе за счет своих налогов тех же пенсионеров и бюджетников, детей, безработных, людей с инвалидностью и т.п. Отдавать треть не самой большой европейской зарплаты на содержании тех, кто не работает, а также оплачивать остатком денег аренду, коммуналку, питание, плюс донатить на армию – это наша реальность…
…в которую хотят вернуть украинцев из-за границы. Будем откровенны: немногие согласятся променять тамошние пособия или зарплаты на здешние. Тем более если возвращаться некуда и не к кому. И, похоже, незачем.
Для начала – жилье
Конечно, у государства есть планы на «после войны», есть программы и по восстановлению экономики, и возвращению украинцев домой, но это все в проектах и даже где-то в мечтах.
Во-первых, потому что никто не знает, когда закончится война. Сколько жизней она унесет, сколько еще разрушений будет, выдержит ли украинская инфраструктура еще одну условную «Каховку» и не появится ли у нас еще один условный разрушенный до основания «Бахмут»? Можно ли говорить о каких-то конкретных вещах, если мы не знаем, куда завтра прилетят ракеты?
Во-вторых, проблема людей, вынужденно покинувших свое место жительства, это проблема не 2022 года, а 2014-го. До февраля 2022-го в Украине было 1,5 миллиона внутренних переселенцев: для жителей восточных регионов страны война-то началась девять лет назад. Что делало государство для них? Выплачивало ежемесячную помощь в 400-800 грн, и то не всем. Требовало физической идентификации переселенцев – и плевать, парализованные они или просто глубоко пожилые и не могут стоять часами в ведомственной очереди. Предлагало ехать на оккупированную территорию забирать пенсионное дело, чтобы передать его в ПФУ и наконец получить законную украинскую пенсию. Штрафовало за «незаконное» пересечение границы РФ – Украина, не понимая, что по-другому выехать из оккупации нельзя. А в качестве жилья предлагало в лучшем случае старые санатории или модульные дома, не предназначенные для жизни в зимний период.
Сейчас, конечно, обещают, что будут строить. Правда, бесплатно квартиру не дадут – в лучшем случае будет льготная ипотека под 3-7%.
Но сейчас переселенцев 7 миллионов! Если для полутора миллиона толком ничего не сделали, то для семи чего ожидать?
В-третьих – чтобы платить ипотеку, нужно работать, а для этого нужны рабочие места. Даже если из-за границы вернется один процент уехавших, куда они пойдут работать, если часть предприятий разрушена, часть простаивает, часть уже закрыла все вакансии и не собирается увеличивать штат? В учреждения и организации пойдут работать местные жители, и никто не будет обучать сотрудника, который несколько лет жил за границей и «выпал» из украинской обоймы, а то и вообще утратил все навыки своей специальности.
В-четвертых – об этом мало кто говорит, но проблема вот в чем (те, для кого война началась в 2014-м, поймут): после возвращения части населения из-за границы неминуемо начнется выяснение отношений между приехавшими и оставшимися. Кто «предатель», а кто «патриот» Украины, кто «сбежал», а кто «был вместе с родиной» – дай бог, чтобы выясняли только в соцсетях, а не на улицах. Но это будет однозначно. И государству хорошо бы не только принимать программу долгосрочного восстановления страны, но и план краткосрочной и результативной борьбы со стигматизацией одних своих граждан другими. Что такое «стигматизация» и насколько это больно, расскажут ВПЛ с Донбасса.
Смотрите, завидуйте, я - гражданин
Возвращаясь к демографической дыре, которая уже есть, но станет еще больше. Уже звучат призывы улучшать демографию в Украине (слава богу, не как в РФ путем запрета абортов, контрацептивов и чуть ли не принудительного осеменения) с помощью… мигрантов или людей с несколькими гражданствами. Власти обещают, что до торговли паспортами дело не дойдет, а вот за весомый вклад в восстановление Украины, за создание рабочих мест получить инвестиционное гражданство, как в Австрии, – почему бы и нет? Плюс к этому предоставить украинское гражданство этническим украинцам, живущим, к примеру, в США или Израиле. Или продуктивно работающим в Украине резидентам из других стран.
Да, тогда украинцев станет больше в численном выражении. А в качественном? Кто сказал, что за гражданством Украины потянутся сплошь молодые иностранные бизнесмены, жаждущие открыть производства у нас? А если это будут старики, ностальгирующие на берегу реки Иордан по днепровским кручам и вишневым садам? Старость мы, естественно, уважаем, но какова будет цена такому множественному гражданству?
А почему не возвращаетесь?
Почему-то многие государственные деятели убеждены, что украинцам за границей очень плохо. Привычной работы нет, «белые воротнички» собирают клубнику, женщины в лучшем случае работают бровистками, а чаще всего уборщицами из-за незнания языка, мужчинам вообще там делать нечего, многим беженцам приходится платить за съемное жилье, отдавая чуть ли не всю зарплату и пособия. Отчего там так мучаются люди вот уже полтора года и все никак не возвращаются домой – власти разводят руками, мол, привыкли они, что ли?
Именно! Именно привыкли. Пройдет еще полтора года, и о массовом возвращении украинцев в Украину можно будет даже не мечтать. Ровно такая же ситуация была с внутренними переселенцами в 2014-м. Первые два-три года все жили на чемоданах, ожидая, что вот-вот Донецк и Луганск освободят и можно будет вернуться. Через три года, когда уже нашлась работа, дети привыкли к школе и друзьям, выпускники поступили в вузы, а старики состарились и стали менее легки на подъем, чемоданы были разобраны со словами: «Мы остаемся жить тут». На вопрос, неужели не приедете в родной город после освобождения, переселенцы отвечали что-то вроде: «Приеду посмотреть, как оно там, проверю квартиру – и обратно».
Так что делать? Как возвращать людей из-за границы после войны? Чем уламывать, завлекать, что обещать?
Для начала надо, чтобы закончилась война. А пока она еще, к сожалению, продолжается, может, власти Украины сосредоточатся на тех, кто в Украине остался? Может, для них пока строить дома, им предлагать жилье в льготную ипотеку, для них создавать новые рабочие места с большими (не ниже европейских!) зарплатами, им содействовать в открытии бизнеса и выдавать дешевые кредиты на развитие? Тогда и обещать не надо будет, потому что все уже будет работать, и беженцы вернутся домой без лишних слов, глядя на то, каким удивительным образом изменилась их страна.
Но мы не знаем, куда завтра снова прилетят ракеты…