На вечер 15 июня в Олешках вода постепенно уходит из города. А вместе с тем в город начали возвращаться местные жители и русские оккупанты. Люди, ныне находящиеся в этом городе, в отчаянии. Ситуация для них с каждым днем становится только сложнее.
KP.UA связались с мэром Олешек Евгением Рыщуком. Он рассказал о ситуации, которая сложилась сейчас в городе.
"Если вы до вечера мне покажете 64 могилы, я напишу заявление об уходе"
- Можно ли оценить степень убытков для городского хозяйства и жителей?
– Вам никто сегодня не скажет, какое количество разрушений, потому что там оккупация. Для тех, кто может предоставить такую информацию, – это опасно. Скажите пожалуйста, кто сегодня будет считать эти дома? Вот и все. Мы видим, что есть очень много информации, люди звонят по телефону, но конкретно некому пойти, никто нам не подчиняется, а если не дай Бог это кто-то будет делать и будет предоставлять информацию, будет беда.
- Но сразу после трагедии было много разных сообщений…
– Раньше немного был шок, люди предоставляли информацию, потому что там никого не было. А сейчас все вернулись. Главный врач русской больницы на месте. Оккупанты вчера заехали, вчера была ротация и заехало чеченцев очень много. Они уже ведут свою работу, говорят: «Опознанные трупы - даем на них документы, на неопознанные ничего не даем». Два трупа есть, никто не знает, что это за трупы. А они разлагаются. Кто им будет делать ДНК? На сегодняшний день сказать стопроцентно относительно разрушений или погибших – эту информацию никто точно не предоставит.
– Есть ли понимание, сколько людей погибло и кто они?
– Пока точных цифр по количеству погибших, по факту, нет. Но манипуляции вокруг этих цифр имеются. Преимущественно это слухи, которые ходят и нагоняют только больше ужаса и паники. Информация очень тяжело добывается. Особенно если мы берем погибших. Последняя цифра, которую мне вчера называли, это было 900. Представьте. Каждый уже хочет рассказывать. Если там проживает 3-3,5 тысячи, то это каждый четвертый погибший. Это невозможно. Информацию люди предоставляют, но таким образом: пишет мне человек – «Мне мама сказала, мама врать не будет»». Понимаете? Они не верят властям, не верят полиции, но маме верят. Вчера в одной из групп было сказано, что будут 64 похорон. Я уже не выдержал, написал: «Люди добрые, если вы к вечеру мне покажете 64 могилы, я напишу заявление об уходе». И все, все пропали.
Много сложностей с точным учетом погибших и пропавших людей
- Пишут о 8 погибших. Насколько эта цифра близка к истине?
– Была такая информация. Есть еще и такая проблема, что неправильно пишут причину смерти – сердечники и что угодно. 8 человек - и всем "сердце" выписывается. Представляете? А они утонули в воде.
- Но ведь точно знать о количестве погибших очень важно?
– В такой ситуации должен был быть создан штаб, вестись списки. И тогда была бы конкретика. Нет у меня на месте людей, которым я бы давал указания и они делали. Все это легло на плечи местных жителей, и они как-то эти списки писали. Большое спасибо этим людям.
Следует понимать, что точность данных является очень важным вопросом. Особенно когда речь идет о количестве погибших. Поскольку предоставление неточной информации об этом может иметь серьезные репутационные последствия. Не было в Олешках ни 350 трупов, ни 900, ни 60 в один день – этого не было. С одной стороны, мы должны кричать на весь мир, что у нас такая беда. А с другой - мир завтра посмотрит и скажет: "У вас погибло 20, а вы пишете 300. Так, может, у вас и войны нет?" Этим россияне будут оперировать. Будут эти цифры, и будут говорить: «Они постоянно вам врут, рассказывают, что все плохо, а все хорошо». Поэтому в связи с тем, что есть оккупация, у нас есть проблема с отработкой всего этого. Вот и все.
Местный гауляйтер пока не появлялся в городе, а вот военных там уже много
– Оккупанты так и не начали проводить эвакуационных мероприятий?
– Они уже второй день вывозят людей автобусом, в больницы - было 300 человек, 80 пациентов и 220 наших местных жителей. Вчера на вечер уже было 190. Вчера приехали к вечеру оккупанты, предложили людям уехать, часть какая-то согласилась. Оккупанты обещают местным жителям денежные компенсации, пытаясь их тем самым подкупить и сделать более лояльными к себе. На сегодняшний день нет проблем ни с выездом, ни с заездом в другие населенные пункты. Да, стоят блокпосты. Да, проверяют документы. Спрашивают о цели приезда. Проблем заезда-выезда нет. Да, они сейчас организуют выезд в другие населенные пункты. Да, обещают, что скоро дадут денег всем кучу. За каждого погибшего миллион обещают. На ремонт здания что-то до 700 тысяч рублей. А сейчас, говорили, дадут всем по 10 тысяч. Я вижу, у них 10 тысяч – это такая какая-то сакральная цифра. Пенсионерам – 10 тысяч, всем по 10 тысяч. Наверное, напечатали этих бумажек столько, что хватит на всю жизнь давать им по 10 тысяч, – говорит Евгений Рыщук.
– Как можно оценить гуманитарную ситуацию в городе?
– Воды нет, с водой проблема. В скважинах грязная вода идет, непригодна к употреблению. Невозможно ее брать и пить. Электроэнергии нет. Продукты питания для нуждающихся сейчас начали подвозить. Хлеб раздавали несколько дней подряд и продукты питания уже подвозят. Самое страшное – (первые. – Ред.)) 3-4 дня. Их не было. А сейчас они уже герои. Ездят там, и все у них там уже работает. Хотя местный гауляйтер Журавко в Олешках так и не появился. По сей день, 9 дней прошло, ни он, ни его подчиненные – их нет на месте. На месте сейчас работают российские МЧС, полиция и военные. Военных заехало очень многое. Заехали в Подстепное, Песчаное. В Олешки сегодня 6 танков заходили. Возвращаются они, потому что понимают, что есть риск. Я не понимаю их цели сегодня, может, хотели показать, на что способны.
- Говорят, что есть и новая проблема – документы, удостоверяющие личность?
– Сейчас будет большая проблема с документами. Некоторые брали российские паспорта. Когда рассказывают истории, что спасали только тех, у кого российские паспорта, то я говорю, что думаю, что и это было, но у нас было немало людей, взявших российские паспорта. Если бы россияне первые три дня спасали хотя бы таких, у нас было гораздо меньше людей на крышах. Но все же никто ничего не делал. А вот человеку, который принципиально не брал паспорт, сейчас он никто, сейчас у него будет только один выход – взять российский паспорт, иначе он совсем ничего не сделает. Даже если этот человек завтра захочет уехать через Крым. То есть нет документа - ты не человек, ты никто. На первом же блокпосту остановят, нет документов – на этом все.
– Когда вас спрашивают: "Что там, в Олешках?", как можно ответить одним словом?
– Хаос. Да, там беда. И если люди были такие, которые сидели и не выезжали до последнего, потому что держались за свой домишко, - пусть будет не очень хорошо, но все же дома. Так сейчас такое отчаяние, такое разочарование у людей, просто шок у людей. Я со многими общаюсь. Они спрашивают: «А что дальше?» Они уже не понимают, что дальше. Дома нет. Все, что было в доме, пропало. Все. Голые и босые…