Девять лет назад на востоке Украины произошел «референдум». Псевдоплебисцит, не имевший ничего общего ни с Конституцией Украины, ни с какими-то другими законами, но он произошел и стал строкой в истории нашей страны. Темной мутной строкой сразу же после «референдума» в Крыму. Но, увы, вымарать эту строку у нас уже не получится.
«Голосовали» по проездному
Тот день, 11 мая, в Донецке был прохладным и солнечным. Город уже был захвачен россиянами, которых «тут нет», как убеждал Путин с телеэкранов, развешанных на стенах домов и на главном месте, где кучковались россияне и их приспешники – на здании Донецкой облгосадминистрации, окруженной баррикадами из покрышек и колючей проволоки. Возле баррикад на лавочках дневали и ночевали пенсионеры из близлежащих домов – по телевизорам шел только канал «Россия24», и там показывали "восставшие" Донецк и Луганск.
Утром в солнечном городе в школах началось движение – сюда потянулись голосовать «за присоединение к России». В бюллетенях, печатавшихся на обычных принтерах, украденных из той же облгосадминистрации, правда, стоял другой вопрос - про независимость «ДНР» и «ЛНР» от Украины. «Но мы-то знаем, что на самом деле имеется в виду!» - подмигивали голосовавшие.
«Голосовали» тут же, не затрудняясь заходить в кабинки. «Голосовали» за себя и «лежачую бабушку», которая и хотела бы прийти, да не может, но очень просила… Заодно и за соседей, знакомых и друзей детства – было можно. «Голосовали» по паспортам Украины и России, водительским правам, пропускам на завод и по автобусным проездным. Устраивали соревнования, кто больше раз проголосует, каждый раз приходя на новый «участок» и снова выражая свою позицию. Рекордсменам в гонке (проигравшие выставляли пиво) удалось отметиться в десяти и более точках. «Голосовали» люди в российской военной форме, страшноватые «рэмбо» в темных очках, с чеченским акцентом и автоматом наперевес.
В школах на «избирательных участках» сидели те же тети, которые четыре год назад «избирали» Януковича в президенты.
У здания ОГА поставили палатку для волеизъявления, там можно было «голосовать» кому угодно. Естественно, с утра там кто-то уже плясал на заднем плане, и из дверей трижды захваченного за весну «белого дома» (так местные называли здание обладминистрации), где на первом этаже захватчики оборудовали столовую, тянуло жареным. Время от времени из колонок начинали звучать песни Жанны Бичевской о русских, России и богоизбранности сей страны. Возле клумбы у ОГА ходил крестный ход, дополняя… нет, не солнечную картину весеннего дня, а инфернальное полотно будущих потрясений. Да, а в это время в обычных городских дворах шел обычный выходной день. Майское солнышко приятно убаюкивало, цвело все, что только может цвести, мужики на площадках гоняли в футбол, город, казалось, плавно выходил из долгих «майских» выходных.
А где сопротивление?
Пройдет совсем немного времени, и начнут говорить, что «сто процентов жителей Донецка проголосовали за Россию». В Донецке УЖЕ не было сто процентов жителей, зато были тысячи, десятки тысяч россиян, заезжавших в города и села востока Украины с декабря-января и не просто отдохнуть на каникулы. Донецкий Евромайдан у памятника Шевченко и все проукраинские митинги уже обагрились кровью, из рек доставали тела замученных и казненных украинских активистов. Фотографии участников Донецкого майдана пророссийские «нодовцы» и прочие «силы самообороны» развешивали на стенах домов с подписями «предатели родины» и предложением установить их местоположение. Евромайданщики покидали родной город по ночам, с одним рюкзаком и в натянутых на глаза капюшонах. Многие – после скандалов с поддержавшими «ДНР» родителями, проклятиями в спину и угрозами отречения. Слава богу, еще ходили поезда и летали самолеты, но на автостанциях уже дежурили россияне, проверявшие документы. Могли и пообещать «расстрелять», если человек им просто не понравился. Заметьте - уже не просто «задержать», а сразу «расстрелять». Милиция откровенно им помогала, скучая в стороне и не вмешиваясь.
Конечно же, «единогласно»
Итак, из донбасских городов были выдавлены все, кто пытался сопротивляться. Накачка шла всеми возможными способами: не зря телецентр и телеканалы были захвачены еще в начале апреля. Круглосуточно вещали российские каналы, перебивая доносившиеся из Киева новости Майдана. Слухи запугивали жителей приездом «700 бандеровцев», «паспортами неграждан» для всех, кто не говорит по-украински, и прочей чушью, в которую верили охотно или делали вид. По улицам ходили «патрули», словно родом из 90-х – бритые головы, гнилые зубы, скудный лексикон, плохо спрятанное оружие или бита. Были захвачены милиция, прокуратура, мэрия, казначейство, управления инфраструктуры…
За сутки до «референдума» несчастных бюджетников, которые впоследствии станут главной действующей массой всех казенных мероприятий, оповестили: голосовать по списку, делать фото бюллетеня, на выходе докладывать дежурному. За неявку на референдум – объяснение, причем не в кабинете директора, а в «МГБ». Автобусные выезды из Донецка были перекрыты.
Российские телеканалы получили прекрасную картинку: очереди на «голосование». К трем часам дня поток желающих иссяк, пустые «избирательные участки» закрылись уже в пять часов вечера. К полуночи успели привезти «протоколы голосования» даже из Красного (тогда еще) Лимана. Впрочем, ощущение, что никто никуда не ездил, не покидало участников процесса. Около двенадцати огласили результаты: 89% и 94% «за» в оккупированных районах Донецкой и Луганской областей соответственно. Никто и не сомневался, что цифры будут нарисованы красивые. Международные «наблюдатели» в лице пары иностранных блогеров, журналистов-фрилансеров и нескольких экзальтированных германских депутатов – все эти имена ничего не скажут обывателям – покивали головами, мол, да, все как один жители хотят в Россию.
А где радость?
Утром из Донецка потянулись автомобили, груженые вещами: выезжали первые семьи переселенцев, понявших, к чему все идет. Украина, естественно, «референдум» не признала, но и Россия не дала внятного объяснения, сообщив лишь, что выбор народа Донбасса уважает, но присоединять к себе пока не собирается.
В воздухе повисли вопросы «Что делать дальше?» и «Как жить?» С псевдореспубликами никто не хотел иметь дела. Предоставленные сами себе «государства» требовали дорожной карты от России, которая сама толком не знала, что с ними делать, но дала им время осознать, что они уже «не Украина», а вот-вот и почти «Россия».
В дальнейшем годовщины «референдума» пытались праздновать и даже ходили демонстрациями. Правда, телекамеры не снимали крупным планом «счастливые» лица бюджетников с флагами псевдореспублик, уж слишком они были хмурые и не выражали положенную степень счастья. Удивительным образом ни разу демонстрация не была «обстреляна ВСУ», что укрепляет горожан в сомнении, а ВСУ ли обстреливало все эти 9 лет Донбасс? В прошлом и этом году хождение отменили, пустив вместо этого вялый автопробег и десятка автомобилей. Радости на лицах горожан по-прежнему не наблюдается.
P.S. Солнечных дней после 11 мая 2014 года в Донецке и Луганске было еще немало, но радости они уже не приносили. Результатами псевдореферендумов - впоследствии еще и на оккупированных территориях Запорожской и Херсонской областей – стали война, разруха и нищета. Если бы девять лет назад люди смогли бы заглянуть в будущее и узнать, чем все закончится – какими были бы результаты? Поди знай... В любом случае ход истории бы это вряд ли изменило, ведь слетевший с катушек сосед не мытьем, так катаньем желал видеть подходящую картинку, оправдывающую агрессию. «Спасение братского народа Донбасса», а затем и всей «братской Украины» кровавой нитью прошило страницы истории нашей страны. Это черный день календаря, и не только для Донбасса.