В Киеве готовят к открытию экспозиционное пространство "Непокоренная нация". На нем представят коллекции из частного музея под Харьковом, который разбили русские бомбы. Темы экспозиции довольно разнообразны, в частности, будут выставлены палеонтологические находки. Несколько интересных экспонатов для этой экспозиции передал коллекционер-палеонтолог Дмитрий Пилипенко из Киева. Поиску и собиранию окаменелостей он посвятил 18 лет своей жизни, а сейчас совмещает любимое дело с волонтерством.
Каждый год делаем открытие
- Дмитрий, мы узнали, что после школы вы изучали техническую специальность, а как увлеклись палеонтологией?
– Да, я учился на связиста. Это мое первое высшее образование, но по этой специальности не работал ни одного дня. Занимался мелким бизнесом и наконец нашел то, что больше всего нравится.
Природой интересовался с детства, мне говорили, что стану биологом. Однако когда узнал, что ради знаний и научного открытия биологи должны ставить жестокие опыты над живыми существами, это меня поразило, и я отказался от такой карьеры. Однако интерес к окружающей среде остался. И восстановился, когда я познакомился с палеонтологией. Доисторические животные в Естественном музее в Киеве еще школьником поражали меня. Тогда я не догадывался, что такие чудеса можно находить самому и заниматься ими.
– Вы имеете в виду бизнес или коллекционирование?
– И то и другое. Мой отец – знаток старины, я вместе с ним посещал Киевский клуб коллекционеров. Поэтому мир коллекционирования открыт для меня с детства. Палеонтология стала открытием темы, слабо развитой в Украине. Были в клубе люди, которые коллекционировали минералы, они немного занимались окаменелостью, но не так узко специализированы, как это решил делать я. Когда понял, что хочу стать специалистом по этой теме, пошел учиться на геолога в Киевский национальный университет, однако до диплома не добрался.
– Наука оказалась неинтересной?
– Первые два курса было очень интересно, получил хорошую базу, успел поучиться на летних практиках в Крыму, в Каневе, других интересных местах. Потом не выдержал. На третьем курсе большинство предметов не входили в круг моих интересов. Появились "хвосты". Когда увидел расписание четвертого курса, то понял, что хватит терять время. Продолжил заниматься самообразованием.
Сейчас в моей библиотеке около тысячи книг по палеонтологии. Участвую в научных конференциях, каждый год мне и моей команде удается делать новые открытия. Научно важные находки мы дарим украинским музеям.
К сожалению, сейчас в Украине никто не дает палеонтологическое образование. Во Львовском университете осталась кафедра с одноименным названием, а в КНУ палеонтология уничтожается. Даже кабинет, где проводились практические занятия, был расформирован. При мне оттуда выносили на свалку образцы. Я их спас.
– Что это были за вещи?
– Находки, которые студенты собирали на практиках десятилетиями. Их ценность для рынка символична, скажем, 10 – 20 гривен. Это был шикарный учебный материал. Машиной привез домой все эти коробки.
– Семья не возражала?
– Мы живем в частном доме, несколько помещений сооружались именно для сохранения окаменелостей. Моя жена имеет экологическое и медицинское образование и поддерживает меня.
О «палеонтологических браконьерах»
– Вы ищете свои сокровища по Украине. А что было у нас во времена, когда на Земле царил «парк юрского периода»?
– В те времена территорию нашей страны покрывал океан Тетис, точнее Мезотетис, поэтому останки сухопутных существ мы не находим, разве что случайно. Находим типично морскую фауну – в первую очередь аммониты и белемниты. Кусочки белемнитов в народе называют "чертовые пальцы". Есть такая легенда, что когда падших ангелов выгнали с неба, они царапались назад по облакам, а им архангелы рубили пальцы.
Там, где были следы юрского периода, эти «чертовые пальцы» можно найти прямо под ногами. Люди их собирали, растирали в порошок, потому что считалось, что он заживляет раны.
Для коллекционеров белемниты не очень ценная вещь, потому что они достаточно однообразны. Самое интересное, что мы находим со времен юрского и мелового периодов, – это останки морских рептилий: плезиозавров, ихтиозавров, мозозавров.
– Есть устоявшееся понятие «черная археология». Вы тоже работаете не с официальными раскопками. Соглашаетесь, что вас называют "черным палеонтологом"?
– Люди, употребляющие словосочетание «черная палеонтология», на самом деле глубоко не владеют информацией. Иногда слышу такое в свой адрес, поэтому попытаюсь объяснить.
Не буду ставить вопрос о «черной археологии», потому что я не археолог. Разумеется, несанкционированные раскопки культурного и исторического наследия, скажем, скифского кургана – это уголовное преступление.
Однако не стоит путать археологию, исследующую историю человечества, с палеонтологией, исследующей ископаемых животных. Принципиальное отличие в том, что законодательно поиск окаменелостей на поверхности земли не запрещен. Клише "черный палеонтолог" для Украины не подходит. Однако изучая опыт других стран, можно говорить о «палеонтологических браконьерах».
В Украине немало геологических и палеонтологических памятников. Поэтому мы можем говорить о палеонтологическом браконьерстве в случае уничтожения или порчи такого природного памятника. В том числе, когда территорию используют как несанкционированную свалку.
По моим наблюдениям, в большинстве случаев даже местные жители не знают, где такие достопримечательности, потому что отсутствуют указатели. Разумеется, за памятниками не ухаживают, потому что не хватает специалистов и финансирования. Обычно местные власти тоже не знают, что имеют их на своей территории. Иногда о достопримечательностях можно узнать только в старой специализированной литературе, где написано, что за ними должны наблюдать и ухаживать несуществующие колхозы.
Дома – несколько тысяч экспонатов
– А что представляет собой палеонтологическая достопримечательность?
- Фактически – это обнажение горных осадочных пород, содержащих интересные окаменелости. Со временем такие обнажения либо зарастают и теряется доступ к исследованиям, либо они продолжают обнажаться и разрушаются ветром, дождями. Морозами. Если не собрать вовремя окаменелости, они теряются. Полагаю, такого не стоит допускать.
У нас нет законов, запрещающих сбор окаменелостей или регулирующих палеонтологические поиски. В подавляющем большинстве развитых стран законодательство либерально к фосилхантерам – охотникам за костями. К примеру, в США годовая лицензия для дайверов на поиски зубов мегаладонов и сопутствующих окаменелостей стоит символических 100 долларов.
– Вы можете подать такие законодательные инициативы?
- Давно поднимаю эти вопросы, но мне объяснили, что для законодательных инициатив нужно создать профсоюз. И, похоже, это должны быть не палеонтологи, а фосилдилеры. За границей окаменелости называют фосилиями. Соответственно, людей, занимающихся поиском, обработкой и оборотом окаменелостей, - фосилдилерами.
К этому добавлю, что разрушать палеонтологические памятники в Украине с целью наживы экономически нецелесообразно – работы с карьерной техникой весьма дорогие. У нас достаточно мест, не имеющих никакого статуса и где можно искать без нарушений.
По моему опыту, это отвалы брошенных или действующих карьеров. Достаточно геологического молотка. Если карьер действующий, то спрашиваешь у руководства разрешения, и, как правило, не отказывают.
- А если попадаете на останки динозавра?
- Если это рыхлые породы – глина или песок, то здесь уже принцип работы как у археологов: разбивается место на участки, каждая находка расчищается щеточками. Даже если это коммерческая раскопка, она окупается. Скелет динозавра – ценный материал, самые дорогие экспонаты стоят миллионы долларов.
В Украине пока не удалось обнаружить скелеты именно динозавров. Однако даже наши сравнительно дешевые находки имеют ценность. По нашей обобщенной методике оценки окаменелостей, как правило, стоимость образцов от 5 долларов за килограмм и больше.
– Ваша личная коллекция сколько насчитывает экспонатов?
- Не могу точно сказать, потому что не подсчитывал. Если приглашают на выставку, я могу взять и передать из собственной экспозиции несколько сотен экспонатов. Если есть необходимость, то беру материал из своих фондов. В общей сложности в наличии несколько тысяч образцов для экспозиций. И гораздо больше материала, который еще ждет в ящиках, потому что требует специальной обработки – чистки от горной породы. Для создания базы данных нужно предоставить номер образца, сделать несколько фотографий с разных ракурсов, промерить параметры. Это занимает много времени, поэтому пока не успеваю.
Откуда происходят циклопы
– В Житомирском областном краеведческом музее внимание посетителей привлек настоящий скелет динозавра-попугая, который вы туда передали. Он был якобы доставлен из Азии.
– Да, мой знакомый рассказал год-два назад, что в Житомирском краеведческом музее восстанавливают естественную экспозицию, хотят сделать витрину палеонтологии для посетителей. Для такого хорошего дела подарил окаменелости, найденные в Украине. Именно скелет пситакозавра предоставлен для временной выставки.
– Для вас палеонтология - это не просто увлечение, но и бизнес. Насколько он популярен в мире?
– Люди начали интересоваться такими вещами во времена Возрождения. Леонардо да Винчи находил аммониты на вершинах гор и пытался объяснить, откуда там могут быть раковины. Черепа мамутов (мамонтов) начали покупать для своих кунсткамер власть имущие, чтобы было чем удивлять гостей. Именно черепа ископаемых хоботных с одиночным отверстием в центре вдохновили людей на легенды о циклопах.
Стремительно палеонтология начала развиваться в XIX веке. В те времена естественные музеи Европы и Северной Америки соревновались за интересные экспонаты, что позволяло искателям окаменелостей немного заработать. Недавно вышел фильм для взрослой аудитории "Аммонит", где частично экранизирована биография известной британской фосилистки Мэри Эннинг. 200 лет назад она начинала с того, что находила аммониты и продавала их на сувениры. Затем совершила большие открытия, такие как целый скелет плезиозавра.
Также есть интересная автобиографическая книга «Охотник за окаменелостью» Чарльза Штернберга. Она написана более ста лет назад и хорошо передает дух фосилхантерства. Штернберг жаловался, сколько сил и времени тратит, чтобы найти что-нибудь уникальное, а потом приходится отдавать ученым за скромное вознаграждение.
А в современном мире массовый взрыв интереса к окаменелостям произошел в 1993 году, когда в прокат вышел «Парк Юрского периода».
В прошлом году отправили на миллионы гривен
– А как в Украине?
– Долгое время Украина не была самостоятельной, поэтому нашим исследователям тяжело было раскрыть здесь свои таланты. Стоит вспомнить Владимира Амалицкого из Житомирской области. Он предусмотрел находки звероящеров в Пермском крае. На свой страх и риск поехал туда и нашел останки. Русские называют Амалицкого своим палеонтологом – первооткрывателем «русских динозавров».
Первая волна современного интереса к коллекционированию камней в Украине произошла при перестройке, когда люди почувствовали немного свободы. Стоимость авиабилетов тогда еще была мизерной, и многие искатели летали в Сибирь. Когда СССР распался, то те, кто занимались окаменелостью более или менее профессионально, стали работать на Запад.
Я вышел на международный рынок в 2008 году. Первое, с чем столкнулся, это проблема официального экспорта. Его практически не было в Украине. Более 10 лет ушло на разработку научно-практической базы, позволяющей проводить экспертизу окаменевших останков геологического прошлого. Это позволило официально экспортировать окаменелости. К примеру, в прошлом году мы отправили коллекций на миллионы гривен.
В этом году дела идут пока хуже. Есть заказ, а грузы стоят на таможне...
– У вас пятеро детей. Как они относятся к отцовскому делу? Играют этими черепушками, косточками?
- Конечно, интересуются. Старший сын Радомир с 5 лет заинтересовался палеонтологией как бизнесом. Ходил со мной на выставки. Затем оказалось, что он у нас способный шахматист и может больше заработать на призах детских шахматных турниров.
Потом подросла старшая дочь. Детям нравится искать окаменелости, но практика показывает, что психически и физиологически они не готовы к этому, быстро устают. Однако Злата с 7 лет могла целый день проводить на раскопках, быть внимательной и делать взрослые находки. Ближе к тинейджерскому возрасту, предполагаю, их интерес может ослабнуть. И это тоже вполне естественно. Я знаю многих людей, которые увлекались палеонтологией, потом бросали это дело, но снова возвращались к нему.
Младший сын Добрыня очень интересуется живой природой. Наблюдает за насекомыми, высаживает растения. Этим он напоминает меня в детстве.
Надо возобновить сбор и экспорт
– С началом войны вы уехали с семьей в Швейцарию. Оттуда занимаетесь волонтерством?
– В Швейцарии не очень удобно заниматься волонтерством. Страна традиционно сохраняет нейтралитет, поэтому трудно приобрести даже товары двойного назначения для ВСУ.
В первый месяц войны по просьбе знакомого перевел деньги на автомобиль для украинских военных. Потом начал сам ездить в Киев, привозил оборудование, необходимое для ремонта техники военной бригады.
Проект, ставший для меня личным вызовом, реализован этим летом. Это дрон с тепловизором ценой почти полмиллиона гривен. Пришлось даже просить немного помощи у друзей, родных и даже незнакомых людей. Также удалось заказать дрон с ощутимой скидкой и без НДС через Посольство Украины в Хорватии. Большое спасибо всем, кто помог.
А к началу осени уже забронирован более дешевый дрон - без тепловизора, но очень качественный.
- Есть какие-то планы?
– Хочу, чтобы возобновились поиски в Днепровских водах. Наш каскад водохранилищ разрушает древние поймы. Под дамбами сброшенная вода вымывает много окаменевших костей.
Благодаря дайверам, работающим по ямам глубиной 15-18 метров, окаменелости удается спасать. Если вовремя их не собрать, то потоки воды разбивают кости. Дайверы готовы мониторить каждую неделю каждую яму на дне. Но сейчас они не могут работать, потому что есть запрет на выход лодок на реку.
Костный материал мамутовой фауны, обнаруженный в Днепровских водохранилищах, выгодно конкурирует с находками из Сибири. Себестоимость нашего материала меньше, а значит, в этом сегменте мы сильнее россиян. Поэтому нам важно восстановить сбор и экспорт окаменелостей.
Каждый день задумываюсь над тем, что еще я могу сделать, чтобы ускорить победу и возвращение моей семьи в мирную Украину.