7 июля в прокат выходят «Скажені сусіди. Нові історії». Казалось бы, в семье Середюков после громких свадеб должно было наконец воцариться спокойствие. Однако гармонию нарушает соседка Оксана, привезшая с курорта нового мужчину. Им оказался бывший одноклассник Василия Середюка, докучавший Середюку все школьные годы. Поэтому, как вы уже догадались, без нового противостояния здесь никак не обойтись.
Наш разговор с актрисой кино и театра Лесей Самаевой, сыгравшей в комедии Галину Середюк, мы начали с этой истории.
Страшный глупый сосед перекапустил всю нашу жизнь
– Леся, а вы пойдете в кино?
– Обязательно пойду. С удовольствием снова углублюсь в эту историю. Это мои приятные воспоминания, мои любимые люди. Это уже часть моей жизни, часть моей семьи, вся команда как моя родня. Целый месяц мы с моим Театром драмы и комедии на левом берегу Днепра были в туре по Европе со спектаклем «Погані дороги», поэтому я пропустила предпоказ ленты. Я, наверное, единственная из наших, кто фильм не видел. Мне очень интересно посмотреть на результат нашей работы.
– Вы все успели снять и озвучить до войны?
– Да. Но, к большому сожалению, у нас есть страшный глупый сосед, который перекапустил всю нашу жизнь, по телевидению сейчас идут другие новости, поэтому показать фильм в кинотеатрах – это хорошая идея. Так каждый человек может принять решение, задав себе вопрос: «В каком я сейчас состоянии? Хочу ли я переключиться на что-то положительное, посмеяться, отвлечься, набраться каких-нибудь жизненных сил?» И если да – купить билет и пойти в кино. А если, например, кто-то чувствует, что сейчас это не нужно, что он не хочет смеяться, имеет абсолютное право этого билета не покупать. Каждый сам для себя решает – хочет он этого сейчас или нет.
- Для многих юмор, комедии, какие-то мемы – это спасение, это позволяет хоть немного отвлечься, улыбнуться. Что для вас спасение?
– Любой человек, у которого развита эмпатия, сейчас живет в шоковом состоянии, стрессе, в негативных новостях, переживает за наших людей – за тех, кто под оккупацией, за своих родных, за самих себя, за наши ВСУ. Поэтому переключаться нужно обязательно.
Многие мне говорят, что сейчас пересматриваются какие-то комедийные ленты, иначе просто невозможно переключиться. Сейчас настолько доминируют отрицательные эмоции, что сам человек не способен это сделать. А посмотреть комедию – это как сходить к психотерапевту. Хочешь или не хочешь - ты все равно отвлекаешься хотя бы на час. Это очень важно для психики, эмоционального состояния. Поэтому для меня ныне юмор – это как психотерапия.
- А вот если бы вам сейчас пришлось играть в комедии – это было бы тяжело или, может, наоборот, это немного бы разрадовало?
– Это абсолютно бы разрадовало. Сначала я заставляла себя хоть как-то выйти из удрученного состояния. Первые дни войны вообще хотелось где-нибудь забиться в уголке, никого не видеть и не слышать. И только из-за ответственности перед погибшими, которых убили ни за что, замученными, ради тех, кому в это время еще труднее, я заставляла себя распространять в соцсетях важную информацию, записывать какие-то видео.
Но через некоторое время поняла, что эта страшная война – это часть нашей жизни. И пока мы не победим, ты никуда не денешься, тебе нужно отвлекать своих друзей, родных, близких. Поэтому сейчас у меня нет какого-то ступора перед юмором, и я бы с радостью снималась в комедии.
Юмор людям очень нужен. Если мы сможем улыбаться, сохраним наше умение шутить, то сможем пережить эти страшные обстоятельства. Наша нация уже много веков страдает от соседа, и мы все равно сумели все пережить, мы, как укроп, все равно прорастаем из семян. Юмор, наше умение находить что-то смешное, положительное, ироническое тоже помогали нам выживать все эти столетия.
Очень радует, что все объединены общей идеей
- Вы только что вернулись с гастролей по Европе, где играли «Погані дороги» режиссера Тамары Труновой по пьесе Наталки Ворожбит. Как вас принимали? И какая публика приходила на ваши спектакли? Ходят в большинстве наши или европейцы?
– Очень много приходили местных. Особенно много местных было в Германии – в Мюнхене и Берлине. Немцы, кстати, смотрели очень тихо и почти не реагировали. А потом устроили нам громкие овации. Это было поразительно.
Когда так тихо слушают, ты сразу думаешь: понимают ли они, успевают ли читать перевод на бегущей строке. Наталка Ворожбит писала текст на документальной основе, поэтому в спектакле есть украинский язык, русский и суржик. И мы пытались сделать такой перевод, который бы отвечал нашим языковым нюансам. Чтобы европейцы понимали: если это ругань, то чтобы это была ругань, если это суржик – то чтобы это был суржик.
Многие из наших, кто выехал принудительно из-за войны, были в Латвии и Литве. Они на первой же фразе, только слышат родной язык, начинают плакать.
А один человек мне сказал такую вещь: «Мое утро и вечер начинаются с новостей об Украине. Но одно дело – читать сухие новости, а другое – посмотреть спектакль. Вы меня настолько эмоционально купили, что теперь я с Украиной и сердцем и душой». Действительно, когда ты читаешь новости, ты понимаешь ужасы, человек сочувствует больше умом, а когда подключается еще и искусство, человек все ужасы может почувствовать еще и сердцем, и сочувствие гораздо глубже. Поэтому искусство – это действительно оружие.
- На одном из ваших спектаклей были Ингеборга Дапкунайте и Джон Малкович. Расскажите об этой встрече.
– Это было в Риге. История такая – в тот день в театре как раз должен был идти спектакль Малковича. Но когда он узнал, что есть возможность показать украинский спектакль, сказал, что не будет играть свой последний спектакль в Риге, и уступил сцену ради нас.
Они с Ингеборгой пришли на наши «Погані дороги», потом зашли к нам за кулисы, мы познакомились, сделали общее фото, обнялись.
– С вами в «Поганих дорогах» играет Анастасия Пустовит, она две недели провела в оккупации в Немешаево под Киевом. Как вы переживаете все это в своем коллективе?
– Да, Настя побывала в этой страшной оккупации и сейчас очень активно волонтерит. Когда она вышла из оккупации, то не смогла остаться в стороне. Даже за границей она постоянно была на связи с другими волонтерами.
Сейчас все актеры объединились и запустили благотворительный актерский аукцион Act lotc в Инстаграмме и Фейсбуке, где каждый выставляет свой лот на продажу – собираем деньги на 4 скорых. Очень радует, что все объединены общей идеей.
– Вы же, давая спектакли в Европе, тоже какие-то средства собирали?
– Мы – муниципальный театр, и если государство сейчас поддерживает национальные театры, то муниципальные театры фактически остались без финансирования. С нами всеми приостановили контракты, потому что город, конечно, сейчас не может нас содержать, и мы фактически стали безработными. А у нас, как и в каждом театре, есть и пожилые люди, и есть люди, у которых проблемы со здоровьем. Поэтому часть наших средств отдаем на ВСУ, где служат наши ребята, часть в поддержку Херсонского театра, часть в поддержку наших людей, которые сейчас вынужденно стали безработными.
В этом году экспериментально посадила картошку.
– Ваш муж, актер Андрей Саминин, тоже, я так думаю, сейчас без заработка. Потому что кино не снимается, о ситуации в театрах мы уже поговорили. Как вы выживаете?
- Честно, было очень тяжело. И страшно, потому что россия забрала у нас наши планы. Я, например, должна была сниматься в трех фильмах – на весну-лето у меня были запланированы параллельные проекты, и это все за секунду сломалось. Мы перешли на очень жесткую экономию. Я посадила огород (улыбается). И если до этого я никогда не сажала огород, могла разве что какую зелень посадить, то в этом году экспериментально посадила картошку. Пока я была в европейском туре, Андрей все прополол, кусты окучил. Оказывается, мы все это умеем, хотя никогда в жизни этого не делали. Но, как говорится, украинские гены свое берут. Так что картошка уже точно будет.
А еще очень радует, что все друг с другом делятся. Мы живем недалеко от Бучи, Гостомеля и Ирпеня, и когда война шла под Киевом, у нас от ракет было просто красное небо. Так вот, одни соседи говорят – у нас есть хлебопекарная машинка, будем печь хлеб, приходите с мукой, другие, когда не стало бензина, предлагали поделиться. Только так не страшно – когда есть взаимопомощь. Ты понимаешь, что как бы трудно ни было, но не страшно, потому что есть поддержка. И тем трогательнее, когда это делают люди, которые просто в этот момент находятся рядом. Я всегда до дрожи, до бабочек в сердце любила Украину. А после 24 февраля и вообще считаю, что наш народ – самый лучший.
– Кстати, Андрей не только картошку прополол, он еще сумел вам и букет в Берлин передать. Не ожидали?
- Да я даже расплакалась. На фоне войны такой романтический поступок – я была очень тронута. Его студентка Настя Король ехала в Берлин, и Андрей устроил такой сюрприз. Настя стала нашим амуром (улыбается). Я тогда хотела пойти в какой-то музей, но почему-то стояла во дворике театра, где мы играли, будто чего-то ждала. И вижу как заходит Настя с шикарным букетом, еще думаю – и кому это она букет несет. И тут она говорит мне: «Леся, это вам передал Андрей Николаевич».
Интересно было бы сняться в историческом проекте
– А каким вы видите наше кино, театр после войны? Что будет востребовано, какие жанры, истории? И в каком проекте вам хотелось бы сыграть?
– Мне было бы интересно сняться в каком-то историческом проекте. Было бы интересно с поляками что-нибудь такое сделать. Анна Ярославна – выдающаяся личность. Надо поднимать нашу историю, а то россия со своим комплексом величества все время толковала, что нет такого государства как Украина. У нас же поколения выросли на истории, специально переписанной, не такой, какой она была. Поэтому мне кажется, сейчас это было бы интересно зрителям. Через историю открывать – почему сегодня мы имеем то, что имеем, где когда-то исторически было не туда повернуто, или где-то мы слабину дали, или не с теми в союз вступили.
А вообще чем больше, чем разноцветнее – тем лучше. Сейчас мнения очень расходятся: кому-то кажется, что надо снимать именно о войне, кто-то считает наоборот – не надо этого делать, мы и так в войне живем, а людей надо отвлекать. В конце концов, если так много мнений и взглядов – это хорошо. Пусть каждый делает то, что хочет, а зритель уже будет выбирать.
– Какие у вас сегодня есть мечты? Что хочется?
– Всем нам в первую очередь хочется победы. Чтобы закончились эти убийства наших ни в чем не повинных людей. Хочется, чтобы россия таки искупила свою вину, как в свое время свой путь покаяния проходили немцы. Ибо если русские не осознают и не пройдут этот путь, то эта их кровожадность, ненасытность не закончится. Россия должна ответить за такие страшные преступления.
Мечтаю после победы поехать в Европу как туристка. Мечтаю, чтобы наши люди ехали в Европу как туристы, а не как беженцы.
Ну и, конечно, хочется заниматься любимой работой и не чувствовать за это вины. Вот я играю спектакль, а в этот момент гибнут люди, и в глубине души думаешь: «Боже, имею ли я право это делать, имею ли я право жить, улыбаться». Поэтому хочется мира, хочется заниматься любимым делом и жить без чувства вины.