Ане 24 года. Она 65 дней жила в бункере на "Азовстали" в Мариуполе, прячась там с сыном Святославом, которому на тот момент было 3,5 месяца. Рядом с ними в качестве защитника Украины в составе «Азова» был супруг Анны. На данный момент он находится в плену у оккупантов, рассказали на «1+1».
- Сейчас мы как в другой реальности, и те события, которые мы пережили, вроде не о нас. Это такое ощущение, будто мы читали книгу, были героями какого-то фильма, но теперь понемногу возвращаемся к той жизни, которая была раньше, но, к сожалению, без многих наших друзей, знакомых, без нашего дома и также без нашего отца, потому что именно сейчас он не с нами, он находится в плену. Но мы очень его ждем, - отметила Анна.
Она призналась, что не эвакуировалась из Мариуполя в первые же дни, так как считала, что война не будет затяжной. Было представление, что это будет «локальный конфликт», как в 2014 году, который можно будет переждать за неделю в бомбоубежищах
В бомбоубежище вместе с Аней было 75 человек, среди них 17 детей. Часто бывало, что из еды был только «суп», состоящий из макарон и воды.
- Однажды нам повезло – мы нашли пачку панировочных сухарей, и этими сухарями мы смогли разводить этот суп и делать его более калорийным. Мы на заводе нашли пакетик манки и тоже варили суп, - вспоминает девушка.
По ее словам, воду надо было кипятить на свече. Аня брала металлическую кружку и в ней кипятила воду. Детям давали немного хлеба, так как им было тяжело держать себя в руках.
- Ребенок немного ел этого хлеба, а часть оставлял на потом. Это очень досадно, что в XXI веке ребенок должен задумываться над тем, съесть этот хлеб сейчас или оставить часть, чтобы съесть потом, - отметила Анна.
Она вспомнила, что сын на обстрелы сначала реагировал очень болезненно - громкие звуки его очень пугали, однако со временем привык к постоянным взрывам и даже спал под них.
- А когда была ударная волна, когда наш бункер качало как на волнах, я даже могу сказать, что он засыпал. Фонарик в бункере был его любимой игрушкой. Даже сейчас, когда он плачет, я даю ему фонарик, и он успокаивается, - рассказала молодая мама.
Она добавила, что все это время вела дневник войны. И там есть страница, которую до сих пор не может перечитать – это день, когда муж решил присоединиться к "Азову".
Аня добавила, что сейчас муж находится вместе с другими военными в плену. Уже больше недели от него нет ни одной весточки.
- Он был тяжело ранен и сейчас может передвигаться только на костылях. У него серьезное ранение ноги, и я не знаю, удастся ли нам ее сохранить. Но надеюсь, что мы найдем хороших врачей, и в будущем он еще будет показывать Святославу, как кататься на велосипеде, - надеется девушка.
Аня рассказала, что за время пребывания в бомбоубежище было несколько попыток эвакуировать людей. Одна из них - 23 апреля – едва не закончилась трагически.
- Утром пришли украинские военные и сказали, что мы будем эвакуироваться, но начался обстрел. Россияне из дрона увидели наше бомбоубежище и принялись его прицельно обстреливать. В результате этого обстрела 4 наших военных были ранены. Мы поняли, что нам нужно находиться в бомбоубежище, и спустились туда вместе с военными. Россияне выбрали такую тактику - обстреливать прицельным огнем всех, кто передвигался возле нашего бомбоубежища. Ни военные, ни гражданские не могли выйти, - вспоминает де вушка.
В тот день дрон курсировал над бомбоубежищем 12 часов. А в 10 часов вечера на людей бросили огромную противобункерную бомбу, из -за которой все 5-этажное здание сложилось как карточный домик, и два эвакуационных выхода были заблокированы. Людей присыпало, и утром их откапывала группа военных.
Во время второй попытки эвакуироваться людей повезли в поселок Безымянное. Женщин завели в первую палатку, где раздели догола.
- Начали обыск, осматривали все части тела. Обзор производился в перчатках, но эти перчатки никто не менял. Одними перчатками они смотрели всех женщин. Моя ситуация была тяжелая, потому что я жена военного, тем более "азовца", - вспомнила Анна.
Увидев паспорт девушки, они приставили к ней мужчину из ФСБ, который начал вести допрос, где муж. Спасло Аню знание французского языка – к ней подошел представитель Красного Креста, и они начали разговаривать. Россияне, увидев, что девушка знает французский, попросили передать «Что мы тебя здесь не едим».
Уже в Запорожье Аня узнала от сослуживцев мужа, что его подавали как 200-го, как погибшего - почти сутки он пролежал на бетоне после того, как был ранен, потому они думали, что он погиб. А потом его забрали и доставили в госпиталь.