Сейчас Алексей Гладушевский, сценарист, продюсер многих успешных теле- и кинопроектов, вместе со своими единомышленниками развернули в Черновцах культурный фронт. Ведь восстановление культуры – процесс не менее важный, и чтобы побеждать, нам нужно создавать.
Мы поговорили с Алексеем Гладушевским о его инициативах, что ждет кино в будущем и какие фильмы будут интересны зрителю.
Мы решили, что надо объединять людей культуры и что-то делать
- Алексей, как вы? Как ваше настроение?
- Как у всех, наверное. Не очень хорошее, хочется уже, чтобы закончилась война, хочется вернуться домой. Тем не менее понимаешь, что сидеть в депрессии – это никому ничего хорошего не даст. Поэтому стараемся каждый день что-то делать, чтобы ускорить нашу победу. Это касается как каких-то бытовых историй, помощи в расселении, помощи ВСУ, так и культурных моментов. Считаю, что после нашей победы главная война начнется как раз именно на культурном фронте. И нам уже сейчас надо решать, как на нем воевать.
- Вы, собственно, этим и занялись, организовав вначале апреля проект «Мистецький штаб» в Черновцах. Почему остановились именно на Черновцах?
- Сначала мы жили в селе под Черновцами, занимались там расселением людей. Мои знакомые придумали схему: искать свободные домики, потому что в самом городе уже практически невозможно было находиться, оплачивать их или бронировать, чтобы человеку было куда приехать. Кому-то полностью оплачивали, для кого-то просто бронировали.
Там же монтировали различные ролики агитационного характера, которые были необходимы в то время. Искали и собирали по возможности деньги для тех, кто нуждался.
Но через какое-то время я понял, что надо заниматься тем, что умею, в чем разбираюсь. Мне часто начали встречаться сообщения от актеров, культурных деятелей, которые сводились к одной мысли: наверное, наша профессия больше не нужна, надо переквалифицироваться.
Вскоре все культурные инстанции, которые проводили питчинги и выделяли деньги на культуру, один за одним начали объявлять о том, что все деньги переводятся на ВСУ. И это абсолютно правильно. Но для людей культуры это был знак – а как и что делать, чем заниматься?
Алексей Гладушевский: Сидеть в депрессии – это никому ничего хорошего не даст. Поэтому стараемся каждый день что-то делать, чтобы ускорить нашу победу.
Госкино и Украинская киноакадемия сейчас очень активно занимаются пропагандой украинского кино в Европе, отменой русских фильмов на фестивалях. Есть очень большая поддержка фильмов Work In Progress (это фильмы, которые находятся на завершающей стадии сьемок или постпродакшне. – Авт.). А вот остальные инстанции, к примеру, Украинский культурный фонд или PITCH UA, просто объявили, что замораживают грантовые деньги.
Поэтому мы решили, что нужно переезжать в Черновцы и пытаться объединить людей, в совместных дискуссиях понять, кто на каком свете и где находится и что мы вместе можем делать. В селе, как вы понимаете, это сделать невозможно.
Уже в Черновцах я познакомился с командой Культурно-художественного центра имени Ивана Миколайчука. Оказалось, это невероятное современное помещение с несколькими залами и большим кинотеатром. А первое, что мне было нужно, это помещение, чтобы было где собирать людей.
Еще большая удача в том, что его директор Иван Бутняк как раз был в процессе задумки подобной истории. Они также хотели попробовать объединить в Черновцах людей искусства и культуры и что-то начинать делать для них и вместе с ними.
- И с чего вы начали?
- Мы объединили усилия и открыли «Мистецький штаб». Первой нашей задачей было - познакомиться. На наши встречи начали приходить актеры, операторы, звукорежиссеры – мы стали общаться, обсуждать, кто что может делать.
Начали с кинопоказов. Дело в том, что все это время мы так были подвязаны под русское кино, что, как выяснилось, очень много молодых людей не знают украинских режиссеров, украинских актеров. Поэтому сделали большой акцент на украинское кино – современное полнометражное кино, фестивальные фильмы, короткий метр. Знакомим с молодыми режиссерами, которых мало кто знает, потому что эти фильмы можно было увидеть только на фестивалях.
Будет и экспериментальное кино, украинский артхаус.
Еще один блок наших показов – это классика. Уже показали несколько старых фильмов с Иваном Миколайчуком – это и «Сон», и «Пропала грамота». Планируем и дальше продолжать эту историю. Оказывается, молодежь вообще не знала о многих вещах.
Недавно запустили видеоспектакли, которые идут в наших киевских театрах. Сейчас сотрудничаем с Киевским театром драмы и комедии на Левом берегу и театром «Золотые ворота». Первым показали спектакль по пьесе Натальи Ворожбит «Погані дороги». Хотим показать культовые видеоспектакли. Например, «Сталкеры» с Ирмой Витовской.
Сотрудничаем с театральными драматургами и делаем читки пьес с актерами, которые сейчас в Черновцах. Работаем с украинским драматургом Недой Нежданой, она очень известна в Европе.
Также открыли блок лекций для подростков от 14 лет. Женя Туник, наш шоураннер «Первых ласточек», проводит.
Будем снимать историю о возрождении страны после российского вторжения
- Но это все, скажем так, просветительская работа. А что касается практической деятельности – читала, что вы хотите сценарии писать?
- Конечно, главный момент, для чего мы обучаем и разговариваем, - чтобы создавать. Есть планы по созданию своего фильма, короткого метра либо пьесы, которую мы сможем поставить в Черновцах.
Мы запустили «сценарную комнату», я курирую этот процесс. С молодыми ребятами, у которых есть более-менее опыт в создании драматургии, разрабатываем несколько вариантов сценариев. Когда сценарий будет готов, представим его с бюджетами на рассмотрение нашим партнерам как здесь, в Черновцах, так и западным, которые тоже готовы помогать. Мы не будем требовать больших бюджетов, в любом случае это будут камерные истории, снятые в одной-двух локациях с небольшим количеством актеров.
- Вы говорили, что работаете и над документальным сериалом «Україна. Відродження». О чем он будет?
- Этот большой документальный проект создается уже с другой командой. Это история о возрождении страны после российского вторжения.
У каждого эпизода этой документальной саги будет отдельная тема – Мариуполь, Херсон, Буча, Чернигов, Харьков, военные, животные… Уже работаем над несколькими фильмами, журналисты начали общение с героями. Но сейчас не со всеми можно пообщаться – кто-то не готов, кто-то находится в зоне боевых действий, поэтому думаем, как правильно все построить. Но буквально недели через две уже хотим заходить в первые съемки.
Алексей Гладушевский: Все это время мы так были подвязаны под русское кино, что очень много молодых людей не знают украинских режиссеров, украинских актеров.
Главный шоураннер, продюсер и идеолог этого проекта – Никита Торжевский. Я пока продюсер одной из провокационных серий на очень важную тему – тему ЛГБТ-комьюнити в военных действиях. То есть и про тех, кто воюет, и про тех, кто находится в тылу, и с какими нюансами они сталкиваются.
- Снова хотите порцию критики получить, как было с «Моим юным принцем»?
- Опять-таки, акцент же не на этом! Ну да, может быть критика, но если не говорить про это – так это ничем не закончится! Ребята из ЛГБТ-комьюнити на войне, а многие политики – где? Важно не ссорами заниматься, важно не допустить, чтобы недобросовестные политики вернулись назад к власти.
Поэтому я считаю, что на такие темы важно говорить, чтобы мы очень четко понимали, кто на самом деле враг. И для украинцев, мне кажется, сейчас очень важно не размениваться на такие мелкие конфликты - когда ищут виноватых среди тех, кто виноватым не является.
Думаю, в голове у некоторых, не у всех, правда, но какие-то изменения происходят.
Ник Торжевский сейчас общается со спонсорами, чтобы привлекать деньги и из Европы. Это сериал, и это немаленькие суммы. И мы хотим сделать его качественно.
Один из фильмов будет снимать Хачатур Василян, с которым мы работали над «Моим юный принцем».
Документальные истории сейчас сложно снять, потому что нет финала
- Сейчас все говорят про документальное кино, есть еще несколько проектов, над которыми работают другие команды. Про художественное кино пока речи быть не может?
- То, что мы планируем делать на базе «Мистецького штабу» и нашей «сценарной комнаты» - это как раз художественная история. Будем писать и ставить художественный короткий метр. Полный - не знаю, получится сейчас или нет. На это нужны деньги. Полный можно снять разве что в одной локации, написав очень крутой диалог или монолог на час с чем-то, и красиво снять. Есть такие примеры, сейчас ищу их в европейском кино. Но это должен быть очень сильный сценарий.
Что касается документального… Почему я заинтересовался проектом «Україна. Відродження»? Потому что здесь я вижу качество, серьезный подход к сьемке, желание показать ситуацию под прицелом разных людей. Это настоящая документалистика. А то, что сейчас снимают очень многие, - это все-таки новостной дайджест, который мы видим во всех новостях.
- Имеете в виду, что это больше обычная хроника?
Алексей Гладушевский: Ребята из ЛГБТ-комьюнити на войне, а многие политики – где?
- Абсолютно верно – хроника. Документальные истории сейчас еще сложно снять, потому что нет финала. В этой ситуации очень сложно снимать, ведь ты не понимаешь, как она повлияет на дальнейшие события. А документалистика - все-таки некое осмысление. И для меня не очень понятно, как сейчас сделать фильм осмысленный.
Мне кажется, первые документальные фильмы, которые сейчас снимают ребята, будут своего рода агитки. Это очень понятный жанр, очень рабочий жанр в военное и послевоенное время во всем мире, и это нормально. Сейчас никому и не надо знать все осмысления. Люди хотят видеть документальные фильмы такие, как они чувствуют сейчас. Поэтому агитки в это время - очень хорошо и правильно, и их надо снимать. Хочу ли я их снимать? Не факт.
У меня как раз есть задумка документального фильма про искусство и культуру, как они выживают в данной ситуации. Черновое название – «Искусство под бомбами».
- Каким вы видите украинское кино после войны? Какие темы будут востребованы? Или все будет про войну?
- Это очень сложная тема. Очень многие люди – драматурги, сценаристы - как раз и обращаются с вопросом: а о чем писать, а что снимать? Кажется, те, кто пережил страшные вещи, кто сидел в подвалах в Буче, как раз и должны про это писать, а они говорят: «Мы про это вообще не можем писать, и не хотим, и не будем про это писать еще много лет». Тех, кто не пережил, но пытаются писать, обвиняют в конъюнктуре.
Много общаясь на эту тему, мы пришли к одной общей тенденции - ни в коем случае не могут быть все фильмы про войну. Это я говорил с самого начала и придерживаюсь этого мнения до сих пор.
Будут ли интересны фильмы про любовь? Конечно, да! И они обязательно нужны. Но сможет ли кино, во всяком случае сейчас и первое время после войны, существовать вне контекста войны – когда история полностью оторвана от современных событий? Не уверен, что такое кино будет актуально и кому-то нужно. Поэтому предлагаю брать те истории, которые уже были придуманы, – про измену, любовь, конфликты в семье, про что угодно – и пробовать помещать их в сегодняшние обстоятельства.
Сейчас люди так же каждый день просыпаются, что-то едят, о чем-то говорят, они с кем-то встречаются, ходят на какие-то свидания, на работу. Но все, что они делают, идет под эгидой того, что в стране война.
Или, например, посмотрите, сколько сейчас пар складывается, сколько женятся - это все истории любви, но любви в контексте войны. Мне кажется, такие фильмы и будут - где война будет фоном. Только фоном для каждого разным.
Вот сейчас мы с вами говорим, и началась воздушная тревога. Вроде бы мы занимаемся мирным делом – записываем интервью, но звучит воздушная тревога, и это меняет контекст. То есть я уже начинаю думать в контексте нашего интервью – а не прилетит ли сейчас сюда случайно какая-то ракета? Вот это именно то, что меняет такие истории из обычной жизни и наполняет их другим смыслом.
И, мне кажется, сейчас такие истории будут нужны, актуальны и интересны зрителю.
Фильмы все равно должны быть разножанровые
- А будет ли у нас вообще кино? За что снимать? Мы же понимаем, что это не первое, на что будут нужны деньги.
- Сложно ответить на этот вопрос. Я все-таки жду какого-то фидбека от украинских организаций, которые занимаются кино, как они это видят. Но пока, думаю, они и сами не знают. Уверен, они прекрасно понимают, как и мы все, что без культуры ничего не будет, что после победы на этом фронте будет борьба на культурном.
В той же России ничего не останавливается. Съемки идут, фильмы снимаются. И чтобы потом нам с ними стоять в бою на культурном фронте, нам нужен контент. Сейчас есть какой-то запас контента, фильмов, которые были отсняты, и Госкино представляет эти фильмы Work In Progress на европейских кинофестивалях, питчингах, ищет деньги, чтобы была возможность их закончить.
Но что делать фильмам, которые еще не успели зайти в производство, которые победили на питчингах, мы не знаем. Ждем ответов. Но, повторюсь, сейчас нельзя просто так взять и отрезать культурный пласт. Это вопрос к правительству. Понимаю, что надо восстанавливать города, но восстановление культуры не менее важно.
- У «Моего юного принца» есть шансы быть снятым?
- Сейчас вроде бы кажется, что фильм не актуален. Но я читал очень много высказываний достаточно умных людей, которые, мы уже об этом говорили, не могут сейчас ничего писать, ничего делать, и единственное, что приходит в голову – это какая-то эстетско-чистая красота, которая бы уводила от всего, что происходит. И вот сюда «Мой юный принц» очень сильно попадает.
Сейчас госденьги заморожены, но наши европейские партнеры очень заинтересованы в этом фильме, они ждут и хотят снимать.
Поэтому не могу сказать, что его не будет. Он хоть и поднимает совершенно другие темы, но они не менее важны. Фильмы все равно должны быть разножанровые. В любом случае, ждем какого-то официального фидбека от Госкино.
- Какое украинское кино вы бы порекомендовали посмотреть сейчас, чтобы иметь представление о нашем кинематографе?
- Советовал бы смотреть классику. Фильм 1964 года «Сон» с Иваном Миколайчуком о жизни Тараса Шевченко.
Алексей Гладушевский: Первые документальные фильмы, которые сейчас снимают ребята, - это будут своего рода агитки.
Фильм 1972 года «Пропала грамота» - это уже немножко комедийная история, где в главной роли тоже Иван Миколайчук. Кстати, когда молодежь выходила после просмотра этих фильмов, говорила: «Вау, а мы и не знали, что есть такие украинские фильмы».
Безусловно, «Тіні забутих предків» Сергея Параджанова. Думаю, кто не видел, получит эстетское удовольствие.
Важно смотреть современное украинское кино. Посмотрите «Мої думки тихі» Антонио Лукича. Это один из самых классных украинских фильмов – он очень добрый, очень правильный, очень светлый и очень качественно сделанный.
Рекомендовал бы один из моих любимых фильмов – «Погані дороги» Наташи Ворожбит. Он очень тяжелый, не для людей со слабыми нервами, но кто хочет видеть, как кино реально работает с жесткой современной действительностью – надо посмотреть.
Еще один достаточно сильный и важный фильм – это «Атлантида» Валентина Васяновича.
Фильм Наримана Алиева «Додому» тоже очень хороший. Раньше многим казалось, что эта проблема их не касается, - и чего его тогда смотреть. А сейчас люди очень хотят знать все, что касается таких больных вопросов для Украины. Поэтому, мне кажется, сегодня этот фильм смотрится по-другому, он набирает актуальность.
Из документальных посоветовал бы фильм 2015 года «Відторгнення» - это история начала войны на Донбассе в 2014 году, основание так называемых «ЛНР» и «ДНР». Сейчас, когда смотришь этот фильм, видишь эту ситуацию детально, и все становится понятно. Просто до этого мы не видели этих событий так, как сложено в документальных фильмах в хронологическом порядке. Мы все видели фрагментами, кусками, а когда смотришь в хронологическом порядке, как в этом фильме, понимаешь, что сегодняшняя война лежала на поверхности. И почему мы сейчас удивляемся? А потому что никто серьезно не изучал этот вопрос, не закапывался в него, не придавал значения. Вот почему важна документалистика.
Также есть хорошие документальные фильмы о культурных кодах украинцев. Например, «Соловей співає» про украинский язык. Или - «Хто ми? Психоаналіз українців», здесь как раз есть ответы на то, кто мы сегодня.