Сейчас в театре боевых действий сложилась двойственная ситуация. В то время, когда на северном направлении украинским военным удается сдерживать и контратаковать агрессора, на юге все очень сложно. Враг захватил Херсон, Энергодар и наступает на Мариуполь. Почему так происходит, «КП в Украине» рассказал военный эксперт Сергей Грабский.
Если бы наших прижали к Каховскому водохранилищу, то их там бы уничтожили
- Почему у нас так произошло с югом – Мариуполь, Херсон, Энергодар? По какой причине там так мало наших частей и техники, в результате чего россияне получили тактический перевес?
- Для этого нужно посмотреть на карту. Дело в том, что там есть своеобразная ловушка для наших частей – река Днепр. Если бы мы загнали туда много войск, то возникла бы серьезная угроза того, что они попали бы в окружение и не смогли бы выйти через Херсон и Каховку.
К тому же с юга, из Крыма, выходила большая группировка российских сил. То есть соотношение было несопоставимым. И для того чтобы сберечь наши войска, их ранее вывели из того региона на правый берег Днепра. Если бы наши части заблокировали, то они были бы прижаты к Каховскому водохранилищу, где бы их потом полностью разбомбили и уничтожили. Там одна степь, и для украинской армии нет никакого тактического и оперативного перевеса.
В Крыму было 90 тысяч российских военных, из которых боеспособных - 35 тысяч человек. И их никак не могли бы остановить одна или две украинские бригады численностью в 7-8 тысяч человек. Они бы все погибли.
- А какая там сейчас обстановка с военной точки зрения?
- На сегодняшний день ситуация стабилизировалась. Потому что любое наступление из Крыма в Украину бессмысленно из-за невозможности обеспечения войск всем необходимым. И сейчас там наблюдается ситуация, которая один в один повторяет ситуацию 1920 года, когда барон Врангель хотел выйти из Крыма. Мы уничтожаем противника по правому берегу Днепра и не допускаем его продвижение на левый. Да, россияне смогли продвинуться в сторону Мариуполя, по своей оперативной конфигурации дальше они не прошли.
- А как теперь освобождать наш юг?
- Ну, во-первых, никто не отменял правила оперативного искусства ведения войны. В любом случае количество наступающих войск должно быть больше тех, кто обороняется. То есть для наступления нам нужен численный перевес. Кроме этого, мы должны насытить свои войска наступательными видами вооружений. Нужно усилить свою воздушную составляющую для прикрытия военных колонн с воздуха. И нужно наносить удары дальнобойными системами поражения по линии российских коммуникаций в районе Геническа, а также по переходам из Крыма – Армянску и Перекопу. А сначала нужно продвинуться к Херсону и брать переправы.
- Вы сказали, что мы должны насытить свои войска наступательными вооружениям. Это то, что мы просим у Запада. Что нам конкретно нужно?
- Как минимум нам нужны авиация и ударные вертолеты нового поколения, то есть авиация с повышенным радиусом действия. Нам нужны ракетные установки, которые могут стрелять на 300-500 километров. Нужно очень большое количество сил противовоздушной обороны.
Украинский москитный флот не достает до российских кораблей
- А как у нас обстоит дело на море? С кораблей Черноморского флота России обстреливаются украинские города, а мы не атакуем их в ответ. Почему не действует наш москитный флот?
- Дело в том, что корабли Черноморского флота России стреляют по нашим городам с расстояния, которое исключает возможность использования нашего москитного флота. Это так называемый каботажный (прибережный) флот, и он предназначен для защиты побережья. То есть он не может далеко отходить от берега. Для того чтобы атаковать российский флот, нам нужны другие корабли, которых у нас нет и которых нам сейчас из-за войны никто поставить не может. Поэтому тут нужна только авиация и ракеты дальнего радиуса действия.
- Но у нас разработали противокорабельную ракету «Нептун». Почему ее не используют?
- В том-то и дело, что ее только разработали, но не поставили на производство. Буквально перед началом войны ее испытания почему-то прекратили. И это вопрос к высшему руководству страны.
- Сколько, по-вашему, еще может продлиться активная фаза боевых действий?
- Тут очень сложно сказать. Потому что те боевые действия, которые мы имеем сейчас, они не укладываются в логику военной науки. Если бы все было по правилам, то противник, получив существенные потери, должен понять свои ошибки и направить войска на перегруппирование. Плюс к этому должны включиться и экономические и логистические факторы войны. Войска нужно чем-то обеспечивать и все это нужно чем-то подвозить. То есть уже давно должна была бы наступить оперативная пауза в боевых действиях. Вместо этого мы имеем ситуацию, когда противник с упорством смертников загоняет в мясорубку все новые и новые свои части.
Украинский военный эксперт по безопасности, полковник запаса.
Родился 14 июня 1966 года в Тернополе.
Окончил Ленинградское высшее военное училище железнодорожных войск и военных сообщений; командно-штабный факультет Одесского института Сухопутных войск (1997) и Львовский региональный институт государственного управления Национальной академии государственного управления при Президенте Украины (2006).
Участвовал в подготовке миротворческих контингентов ВСУ.
С декабря 1998 г. по конец марта 1999 г. участвовал в миссии ОБСЕ на территории Автономной Республики Косово.
В марте 2009 г. был направлен в состав миссии НАТО по подготовке к Ираку.
В Украине участвовал в работе оперативных групп по ликвидации наводнений в Карпатах и Южной Бессарабии, последствия пожара на военных складах боеприпасов в г. Лозовая.
С 2011 г. активно занимался общественной деятельностью, соучредитель ВОО «Союз участников миротворческих операций».