Наталья Могилевская – одна из тех, кто остался в Киеве, чтобы держать оборону здесь. Мы поговорили с певицей о наших новых реалиях жизни и пользе каждого из нас в этой войне.
Меня поддерживает то, что я все время занята работой
- Наташа, вы остались в Киеве - поете, записываете видеообращения, возите воду нуждающимся, ходите к людям в метро… Что вам помогает ни на минуту не терять оптимизм?
- Меня многому научила жизнь в Индии в монастыре. Вот уже в течение восьми лет каждый год я провожу там по несколько месяцев. Я просто верю в свою судьбу, чувствую и знаю, что буду жить и что моя сила сейчас очень нужна украинцам. Это сложно объяснить, но я знаю, что не умру и смогу очень многим помочь.
Хотя, конечно, прожила две недели под кроватью – так я сплю. Когда на Осокорках упал самолет, думала, останусь без окон. У меня деревянный дом, подвала нет – небезопасно. Хожу к соседу в обычный гараж, просто он хотя бы бетонный.
- Как сейчас выглядит ваш день? И что поднимает боевой дух?
- Меня поддерживает то, что я все время занята работой. Панику и внутренний страх я перенаправила на то, чтобы поддерживать людей. С другой стороны, это не я их, это они меня поддерживают, потому что целый день у меня очень много разных задач – пою песни, записываю видеообращения. Сделала жесткое обращение к белорусам, записала обращение на чеченском языке к кадыровцам. Мои близкие друзья оказались друзьями настоящих чеченцев, которые написали мне речь. Настоящие чеченцы ведь тоже гибли в борьбе с путинским режимом.
Потом – то соседей поддержать, то в метро к людям, то с теробороной куда-то съездить. Очень многим семьям помогла выехать из Украины – у меня уже есть целый маршрут, как выезжать, далее им помогают мои друзья.
На самом деле мирному населению, не задействованному в войне, Кличко и Арестович советовали уехать. Потому что люди, которые не воюют, мешают боевым действиям. А потом все заканчивается тем, что все равно уезжают, но через эти страшные гуманитарные коридоры. Поэтому на время активных боевых осад Киев и Харьков желательно было бы оставить, отъехать хотя бы на 100-200 км.
Очень много молюсь
- Я видела ваш пост, как наши военные подарили вам на 8 Марта бутылку подсолнечного масла. Это же до слез… Отныне, думаю, это будет ваш самый трогательный подарок – из тех, который помнят всю жизнь.
- Да. Меня часто спрашивали, какой у меня самый любимый или самый необычный подарок был на 8 Марта. И я все время вспоминала какие-то сердечки, рояль… И не могла что-то особенное вспомнить. А об этом всю жизнь теперь буду говорить. Особенно – о бутылке подсолнечного масла. Разрыдалась…
Говорят мне наши парни: «У нас тюльпаны закончились, можно мы вам бутылку масла подарим». Это в военное время! А учитывая, что на Осокорках действительно какое-то время не было еды, все вымели и мы вообще не понимали, что нас ждет, это, конечно, было актуально. Люди скупали, что было, - масло, сахар, соль, муку…
- Вы вместе с Юрием Евгеньевичем Рыбчинским презентовали новую версию своего хита «Місяць», переписав слова и посвятив их Украине. Кто кому позвонил с идеей?
- Я очень много молюсь, считаю, что внутреннее намерение, выстраивание ориентира на мир, на победу - это тоже очень важно. И вот в таком молитвенном состоянии мне вдруг пришла идея, что «я кажу ні» - это я «кажу ні війні». Хотя это колыбельная, на которой выросло столько поколений, это же песня для деток. И тот масштаб текста, который нам был нужен, - его мог создать только Юрий Евгеньевич. Он единственный из ныне живущих гениев украинской поэзии, классик, которого уже сегодня изучают в школе, и это чудо, что у меня с ним такие теплые отношения.
После смерти моего папы он стал для меня отцом. Я позвонила ему и говорю: «Юрий Евгеньевич, мне кажется, лучше вас это никто не сделает». И он написал эти строки.
Мы с ним сейчас вторую песню пишем – «Ми будем стояти і нас не зламати»… Я вам сейчас прочитаю. Я написала такие слова:
«Сльози дітей Маріуполя, і на Донбасі жах
Площа Свободи в Харкові – я не пробачу ніяк…»
Позвонила Рыбчинскому, он подхватил:
«Київ димує в руїнах, стогне від болю Дніпро
І діти твої, Україно, плачуть, коли народжуються в метро,
Бомби, що впали на школи, театру палаючий дах, я не пробачу ніколи, я не пробачу цей жах» (плачет).
Мы вдвоем пишем эту песню. Я написала: «Палає голос твій, моя Україно». Юрий Евгеньевич: «Ти райдуга після дощу». Я пишу: «Ніколи я тебе не покину». А он: «Я тебе захищу».
Говорю, нет, Рыбчинский, классно будет так: «Голими руками тебе захищу». И припев - «Я буду стояти, і нас не зламати, і віра спасе».
Хочу написать песню о победе
- У вас сейчас будто одно сердце на двоих.
- Я так люблю Рыбчинского, он гений, большущий человек. Мы же планировали в это время, когда еще был мир, сделать вместе вечер стихов «Мужчина и женщина». Он отвечал за мужчин, я - за женщин. Видите, все реализовывается, но… в другом.
- Все еще обязательно будет - и вечер стихов, и наш праздник победы. Что сделаете первым делом в наш день победы?
- Очень хочу написать песню о победе. Очень хочу отстроить страну. Очень хочу, чтобы на «Олимпийском» был большой красивый концерт… Даже не знаю, что еще сказать…
- А еще будем все обниматься. Много!
- Будем обниматься! У нас будет очень красивая победа. Думаю, в нас польются инвестиции. Уже сейчас итальянцы заявили, что хотят отстроить драмтеатр в Мариуполе. Будут новые дороги, дома, мы все отстроим. Верю, экономический взлет у нас будет потрясающий.
Очень надеюсь, что Владимиру Зеленскому удастся сделать альтернативу НАТО, альтернативный союзы быстрого реагирования, это очень хорошая идея. Мне кажется, мы своей душевностью, сердечностью, свободой духа, верой всколыхнем либералистический мир Европы. Украинцы всегда такими были. Мы такие яркие, честные, из какого-то сильного духа сотканы.
А прямо сейчас хочу поехать по стране с концертами – спеть для детей, в госпиталях. Во Львов позвали. Мои друзья – команда «Винницкие», с которыми мы работали в «Лиге смеха», зовут в их госпиталь. А еще мы с ними начали писать частушки – шуточные матерные частушки о сегодняшней войне. Так что буду стараться ехать с концертами.