Разбитые окна, выломанные двери, растоптанная оргтехника, разворованные экспонаты. Таким российские оккупанты оставили историко-архитектурный музей «Усадьба Попова» в Васильевке (Запорожская область). Под Киевом в Иванкове сожжен музей, где хранилась коллекция картин Марии Примаченко, в Чернигове разрушена архитектурный памятник – дом Тарнавского.
Война безжалостная ко всему – людям, их истории, культуре, творчеству. О том, что можно сделать, чтобы уберечь духовные ценности, мы беседуем с руководителем Всеукраинской ассоциации музеев Сергеем Кролевцом.
Не вернулось по сей день
- Сергей Павлович, если можно как-то обобщить, то какова сейчас ситуация в музеях?
- Ситуация одна по всей Украине – от юга до севера, от запада до востока. Вопрос о сохранении культурных ценностей встал не сейчас. Он на повестке дня с 2014 года, когда началась эта война. А я подчеркиваю, что она продолжается уже восемь лет. Аннексия Крыма – это война, оккупация Донецка, Луганска, части наших восточных регионов – это была война. Совещания, как уберечь наследие, проводились на уровне Кабмина, я принимал в них участие
- Был какой-то план?
- Планы эвакуации сохранились еще с советских времен. Они отвечали той военной концепции, которая господствовала в Союзе: произведения искусства вывозятся на восток - за Урал. Правда, то, что по этим планам из Украины уже вывозили, не вернулось к нам по сей день.
Мы не знаем, где безопасно
- Но вот сейчас все страшнее. Оккупанты ведут бои под Киевом, бомбят Харьков, другие города. Музеи уже жгут и грабят.
- Война – это всегда риск. И степень риска зависит от того, какая война. Если ядерная, то о сохранении культурных ценностей можно говорить только с сарказмом. Пока мы говорим, что на земле Украины идет третья мировая война, в которую уже в той или иной степени втянуто несколько государств.
Куда вывозить объекты культурного достояния, если речь заходит о мировом конфликте? Как можно вывезти дом Тарнавского, который выстоял в Первую мировую войну, во Вторую - пострадал, а сейчас его просто разрушили? Куда вывозить художественные произведения из Харькова? За Урал, как гласит старый эвакоплан?
- В дружественную Польшу…
- А насколько это безопасно? Кто знает, что будет завтра. Вот я читаю в ленте новостей, что вчера дали электричество на Чернобыльскую АЭС, а сегодня ее снова обесточили. Мы не знаем, что будет завтра. Эта война может перерасти в глобальную мгновенно, в минуты.
- Хотите сказать, что перевозить произведения искусства опасно?
- Прежде всего нужно оценить целесообразность. Это не погрузил рюкзак и пошел. Это сортировка, упаковка, подготовка караванов. Это загрузка дорог, по которым происходит эвакуация населения или идет гуманитарная помощь. Мы не можем сейчас вывезти не то что вещи, а всех людей, всех детей, которые страдают в зонах боевых действий.
Будут расплачиваться даже внуки
- Люди в приоритете перед художественными ценностями.
- Да, но каждый должен заниматься своим делом. Кто-то воюет, кто-то организовывает эвакуацию. А кто-то старается сберечь музейные ценности. Как может. Как в Иванкове музейные работники спасли самое ценное. А они знали, что самое ценное.
- Вы говорите о картинах Марии Примаченко! Есть точная информация, что их спасли?
- Вероятно, да. Мы потом, после победы, будем проверять, в каком состоянии картины. Главное, что музейные работники выполнили свой долг, рискуя собственной жизнью.
Сергей Кролевец: Я понимаю, что войну развязала кучка безумцев, но отвечать и платить будут все россияне. И не одно поколение.
И так сейчас по всей Украине. Я знаю, что упаковывают и прячут в безопасное место художественные произведения, музейные экспонаты во Львове - в галерее Возницкого, во многих других городах. Что-то спускают в убежища, что-то закрывают от снарядов…
Хочу подчеркнуть главное, и это относится не столько к украинцам, сколько в первую очередь к гражданам России – страны, которая развязала агрессивную войну против Украины. Все более чем 140 миллионов жителей этой территории должны понять прямо сейчас, что будут платить из личного кармана за каждый снаряд, за каждое уничтоженное либо поврежденное произведение искусства, за каждый музейный предмет, за работу каждого реставратора, за весь ущерб, который они принесли этой войной.
Я понимаю, что войну развязала кучка безумцев, но отвечать и платить будут все россияне. И не одно поколение – внуки будут платить по репарациям и контрибуциям, которые наложат. Россияне считают, что у них есть золотой запас, так вот он им уже не принадлежит.
Что-то погибнет, но позитива больше
- Вы поддерживаете связь с директорами музеев? Многие уехали?
- Конечно поддерживаю. Не со всеми общаюсь каждый день, но мне лично не известен ни один случай, чтобы музейные работники бросили свои рабочие места, убежали, спрятались. Все, как могут, спасают экспозиции.
Повторяю: старая советская концепция эвакуации перечеркнута. На территории Украины нет абсолютно безопасных точек. Поэтому музейным работникам были предоставлены рекомендации по организации безопасности на каждый шаг, какой возможен на момент один, момент два, момент три. Руководители музеев знают, как поступать.
- Все обезопасить, наверное, невозможно.
- Точно так же, как жизнь мирных людей. Война – это всегда опасность. Это горе, это страдание, это утраты. Но мы видим, как героически сражаются наши воины, как простые люди голыми руками прогоняют из своих сел захватчиков. Вот так и с нашим культурными ценностями. Что-то погибнет, но больше будет позитива. Как с Примаченко, как с коллекцией художественного музея в Харькове.
Еще раз повторюсь: захватчики будут отвечать за все. Не только судом и презрением, но и материально. Как Германия платила по репарациям и контрибуциям своими произведениями искусства, так и Россия будет рассчитываться.
Мнение частных коллекционеров
«Если я смогу вывезти - то не вещи, а женщин и детей»
Кроме музейных экспонатов, в Украине много ценнейших частных коллекций. «КП в Украине» обратилась к владельцам двух столичных галерей, чтобы узнать, что они предприняли.
Леонид Комский, галерея «Дукат»:
- Мы в Киеве, мы никуда не уехали, практикуем здоровый фатализм. Все коллекционеры, с которыми общаюсь, направили силы на помощь армии, спасение раненых, помощь населению. Я не слышал, чтобы кто-то вывозил свою собрания, тем более за границу. Если у меня есть возможность куда-то что-то или кого-то вывезти, я вывезу женщин и детей.
Что-то минимальное для безопасности антиквариата и современного искусства мы, конечно, сделали. Но сейчас не это главное.
Павел Гудимов, арт-центр «Я Галерея»:
- Никто до конца не верил в то, что будет война. Человеку свойственно верить только в хорошее, и вот мы получили урок. Сейчас я понимаю, что можно было действовать более ответственно… Как уже получилось. Что могли - спрятали.
Я не думаю, что оккупантам очень интересно современное украинское искусство. Но война – это всегда грабеж и мародерство. Но точно знаю: если наше культурное достояние пострадает от войны, после победы будут выставлены огромные счета и огромные компенсации. Сейчас я очень рад, что много российского имущества уже арестовано.