- Евгений Ваганович, критики ваших телепередач, если разобраться, главной претензией выставляют консерватизм. Мол, это старый юмор...
- Обвинять у нас могут в чем угодно. Но «Кривое зеркало» не только не устарело, оно, если говорить с художественной точки зрения, самый прогрессивный театр миниатюр на сегодняшний день. Если бы даже оно сейчас прекратило свое существование, показывать его по ТВ и смотреть будут еще лет двадцать - тридцать. В нем есть юмор, как я говорю, объективно смешной. «Кривое» чрезмерно тиражировалось в эфире, потому что его любят и хотят видеть... Причем на всем постсоветском пространстве. Есть, правда, легенда, мол, нас показывают так часто, потому что Петросян хочет заработать больше денег. Так вот, это бред. Мы - единственная страна, где артисты не получают за тиражирование в эфире никаких денег... «Кривое» - это реализованная попытка возродить и сохранить старую форму Театра на эстраде, но на современном витке развития.
Правда, у нас очень большой недостаток по сравнению с некоторыми молодыми артистами: мы не ругаемся матом - это упущение. Но мы уж как-нибудь проживем без этого. К тому же мы не зацикливаемся только на сексе и прочих очень откровенных, интимных вещах. Еще какие претензии?
- Я бы это сформулировал как использование «бродячих» сюжетов и довольно старых анекдотов... И не сказал бы, что шутки про тещу свежее, чем про секс.
- Это я легко могу опровергнуть: в «Кривом зеркале» пишутся всегда оригинальные тексты, наши авторы не нуждаются в старых анекдотах. Что касается «бродячих» сюжетов, то нередко «бродячие» авторы, полупрофессионалы, снующие по юмористическому рынку, бывают у нас на концертах-съемках и, мягко говоря, заимствуют шутки, которые становятся «бродячими». О разнообразии тем могу сказать: нет современной темы, которую не обсуждало бы и не пародировало бы «Кривое зеркало». Это вопиющая неправда, что мы шутим только про тещу! Между прочим, теща и зять - это комические персонажи, придуманные народом очень давно, как смех над коммунальной квартирой. Вот когда родители и дети будут окончательно жить отдельно, не в стесненных бытовых условиях, они не будут ругаться. И тогда такие шутки им уже будут непонятны и не нужны. Народ же не придумал персонажей «свекровь и невестка» - нехорошо, когда ругаются две женщины. Другое дело - о них шутить надо свежо, оригинально и не оскорбительно.
Политика - для газет
- Сейчас народу больше юмора хочется, чем сатиры?
- Время такое. В годы перестройки, например, я был одним из самых, наверное, острых артистов. Мы с моими авторами - Аркадием Хайтом, Михаил Задорновым, Сергеем Кондратьевым, Лионом Измайловым, Георгием Териковым, Леонидом Натаповым и другими - первыми открывали многие актуальные темы. Еще в конце восьмидесятых мы начали говорить с эстрады о генеральном секретаре, о компартии, о Ленине - о чем хотите. Помню, тесть тогда меня пугал, как в том фильме: «Тебе посодють». Но меня вдохновляли радостные глаза зрителей. Так продолжалось до 1991 года включительно. А когда в 92-м наступил шок от реформ, я понял, что мне надо просто веселить для того, чтобы успокоить людей, создать позитивное настроение. И я начал выпускать огромное количество смешных номеров. В 95-м шок прошел, и опять у меня в монологах и фельетонах зазвучали острые политические темы. А к концу 90-х годов мне показалось, что нам, юмористам, как это обстоит и во многих других странах, пришла пора разбираться в человеческих взаимоотношениях. А политику нужно предоставить в основном газетам.
- Юмор, конечно, серьезная штука?
- Юмористу, выступающему по ТВ на всю страну, необходимо понять, чьи интересы он провозглашает. С кем вы, господин артист? С большинством народа или с «прослойкой», тусовкой? Там у них совершенно другой юмор. Современное общество очень дифференцировано. Тусовка будет шутить совершенно над другими вещами. Например, над тем, что вы не можете отличить «Миссони» от «Ламборджини». А у простых людей - свой юмор, нередко не только бытовой, но и социальный. Чаплин стал великим артистом, потому что защищал интересы «маленького человека». А так бы это ограничилось киданием тортов в лицо и падением в канализацию.
|
- «Прослойка» «прослойкой». Но молодежи наверняка Comedy Club ближе, чем «Кривое зеркало»?
- Я бы так - по юмористическим пристрастиям - не противопоставлял молодежь. Приходите на наши концерты - на 80 процентов зал заполняет молодежь. Возможно, по финансовым причинам старшее поколение не может позволить себе купить билеты... Но молодежь-то идет! Я всегда хотел, чтобы наш театр был интересным всем. И, мне кажется, так и получается. Что касается моих сольных выступлений, то в зрительном зале присутствуют представители всех национальностей, профессий и возрастов.
Пусть зритель сам себе выбирает артистов. Вспоминаю такой случай: лет десять назад я стоял с цветами на Ваганьковском кладбище. (Мы с однокашниками собирались пойти к могиле одного из моих учителей.) В этом печальном месте я случайно повстречался с Евгением Федоровичем Светлановым, вечная ему память, и его супругой. Увидев меня, они остановились и стали мне говорить разные приятные слова о том, как они меня - артиста Евгения Петросяна - любят. Вдруг их оттолкнул какой-то бомж, улыбнулся во весь беззубый рот и произнес: «Я вас знаю!» - и начал говорить своими словами то, что говорил Светланов. Тогда мне стало неудобно перед великим музыкантом, а потом я подумал, что такое совпадение что-то означает.
- А лично вам отчего становится смешно?
- В жизни я - смешливый: меня могут рассмешить разные вещи. Но шутку я ценю, когда она остроумна.
- А свои шутки вы на ком-то проверяете? Как вы понимаете, что это смешно зрителю?
- Будет ли смеяться зал или нет, заранее ни один профессионал сказать не может. Это можно предвидеть, как погоду. Некоторые коллеги говорят, что у меня очень высокий процент такого предвидения. Тем не менее зрительный зал умнее любого профессионала. Это сумма интеллекта, сумма чувства юмора. И именно он, этот зал, смеясь, выносит объективную оценку, смешно это сегодня нашему обществу или нет. Одна и та же шутка может в одном случае не зацепить - когда мы сидим вдвоем, и вы же будете смеяться над ней вместе с залом - в другом случае. А может произойти совсем наоборот.
Денежный дождь
- Судя по некоторым публикациям солидных журналов, юмористы гребут деньги лопатой...
- Слухи о невероятных гонорарах, эта публикация известного журнала, которую все газеты перепечатали, - вранье! Передайте им, что они - лгуны. Легенды о больших гонорарах артистов, мягко говоря, сильно преувеличены. На так называемых корпоративах, наверное, артисты действительно получают много. У меня в жизни была пара таких случаев. Но это же не моя постоянная работа. Ее опасно делать постоянной, потому что это отражается на сценическом существовании - артист меняется в сторону искусства массовика-затейника. А в нашем деле зарабатывать стало сложно: аренда зала, реклама, гонорар кассиров, авторов, транспортные расходы, гостиницы - все это часто при неполных сборах с концерта приводит к минусу.
- Критика вам помогает?
- На новогоднем «Огоньке» я играл сценку, в которой превращался в ребеночка и в конце поцеловал Оксану Федорову, игравшую роль мамочки, в ее очаровательную шейку. Через несколько дней в одной газете написали: «Петросян поцеловал Оксану Федорову в грудь. Доколе мы будем терпеть пошлость на экране?» И это в то самое время, когда по каналу НТВ шла неприкрытая, откровенная, абсолютно беспредельная порнуха. Но говорили о Петросяне! Видимо, мне ничего не прощается. И такой «объективной» критике я должен быть благодарен? Видимо, да. Эти люди в конечном счете делают меня сильнее.