Проблема установки памятников во Львове интересует многих. На очередной сессии горсовета политические силы вместо того, чтобы решать городские проблемы – дороги, транспорт, отопление – снова начали спорить, что демонтировать и что ставить. В номере за 26 сентября «Комсомолка» писала о том, что во Львове на деньги частного лица – Святослава Вакарчука – будет сооружен памятник Владимиру Ивасюку. И все бы ничего, так место, на которое указал спонсор, уже занято другим сооружением. Мы решили поинтересоваться, по каким принципам и какие памятники устанавливают в городах. На наши вопросы ответил главный художник Львовского городского совета Владимир Сколоздра.
Романтизм не в моде
– Владимир Иванович, кто и как определяет, где должен стоять памятник и кому?
– Во времена советской власти появилась должность «главный художник». В те времена каждый город разрабатывал генеральный план художественноархитектурного и политического оформления города. Именно для этого «политического» и держали художников. Главные художники определяли места, где должны были стоять памятники вождям, доски почета и другие важные политические «моменты». Тогда, если помните, на Витовского стояла большущая доска почета. Такие же доски были в каждом районе. А также на каждой улице, которая называлась, к примеру, 50-летие чего-то там, ставили памятные знаки. Но все это делалось не хаотично, а согласно генеральному плану.
– И у нас нет такого плана?
– В идеале, если заниматься идеологией планомерно, то нужно разработать генеральный план монументального формализма. Ведь кроме тех памятников, которые уже есть, существуют и другие, которые в работе. Так, сейчас во Львове принято решение горсовета и облсовета по 15-ти памятникам. На местах стоят камни. Но никто памятники устанавливать не спешит. Поэтому, я так считаю, нужно собрать круглый стол или симпозиум с политиками, художниками, искусствоведами, скульпторами, общественными организациями, прессой. Чтобы собрать все пожелания львовян, установить приоритеты, понять, какие памятники мы хотим видеть в первую очередь, какие – могут подождать, сколько их может быть. И тогда уже наносить их на карту города. Например, в первую очередь – памятник борцам за свободу Украины. Он охватывает всю историю Украины от самых древних времен и до наших дней.
Но, кроме того, мы уже определяем порядок возведения монументальных сооружений во Львове. Думаю, что к началу второй половины будущего года карта памятников будет готова.
– А какие памятники хотят видеть львовяне?
– Я провел анализ всех обращений в горсовет по поводу будущих памятников. Львовяне хотят поставить очень много памятников. Сейчас в работе вторая очередь памятника Степану Бандере. Строится памятник жертвам Чернобыльской катастрофы на Сыхове. Там уже заложен фундамент, а над самым памятником работают скульпторы. В работе памятник Владимиру Ивасюку. До конца года будет установлен памятник в Белогорще главнокомандующему Роману Шухевичу. Уже проведено три тура конкурса на памятник борцам за свободу Украины. Это должен быть грандиозный мемориал от Монумента Славы Советской Армии на Стрыйской до подножья Цитадели на Витовского. Также львовяне хотят видеть памятник жертвам Яновского концлагеря на углу улиц Винника и Туннельной. Памятник жертвам коммунистического режима на месте пересыльной тюрьмы. О героях ЗУНР я уже говорил. На улице Пулюя около церкви стоит камень, что здесь будет сооружен памятник Ивану Пулюю, изобретателю рентгеновских лучей. Снова возродилась идея установления памятника митрополиту Андрею Шептицкому. Мы провели 2 тура конкурса, но церковь не поддержала тот вариант, который выиграл конкурс. А еще – памятник львовским ученым, которых расстреляли фашисты на Вулецких холмах в 1941 году.
Надоели «солдаты» с грудой мышц
– Ой, да неужели львовяне хотят видеть в городе только политические памятники? А как же несерьезно-романтические?
– Все те идеи, которые я перечислил, будут финансироваться из областного или местного бюджетов. Под них депутаты выделяют деньги. Но Львову действительно не хватает таких приятных памятников, на которые посмотрел – и у тебя улучшилось настроение. Я был в Бердянске этим летом. И мне понравилось, что там немного политических памятников. Зато много гротескноиронических. Например, памятник бычку, рыбка такая. Памятник сантехнику дяде Васе или памятник сплетням в виде ушей. А у нас таких почти нет. Потому что такие памятники можно устанавливать только за деньги спонсоров. Вот, например, известный бизнесмен хочет почему-то строить памятник Ивану Выговскому, и именно на улице Выговского, и именно напротив рынка. А мог бы профинансировать другой, приятный для души, памятник. Во Львове есть богатые люди. Заказали бы памятники за свои деньги. А мы бы там поставили табличку – этот памятник сделан за деньги такого-то уважаемого человека….
– А как по поводу внешнего вида памятников?
– О-о, это больная тема. У нас нет ни одной свежей мысли в скульптурах. Мы объявляем конкурсы, а все работы похожи одна на другую. Причина очень проста. Наша скульпторская школа в советские времена считалась самой лучшей. Она была нацелена на гигантоманию. Делали таких себе солдатов, «ильичей», «галанов» – с грудами мышц. И продолжают делать сейчас. Но нет ассоциативного мышления. Вот в Лондоне в Гайдпарке мемориал принцессе Диане – это каскад воды. Он навевает мысли. А у нас? Посмотрите, мы объявили конкурс на памятник Шухевичу. Эти работы делали молодые люди. Одна работа похожа на Галана, другой – вообще на надгробие. Нам нужно объявить мораторий на сооружение памятников лет на 20. Чтобы выросло новое поколение, которое будет по-новому воспринимать пластические идеи. Традиции себя не оправдывают.
– Как ставили памятники сто лет тому назад?
– Я не могу сказать, были ли при Австрии или Польше главные художники и карты памятников. Скорее всего – нет. Но все памятники тогда делались на основании архитектурных конкурсов. И они длились ровно столько, пока не появлялось то, что нужно городу. Это могло быть и 10 лет, и 20, и 100. Делали себе спокойно и планомерно. Вон, американцы статую Свободы сто лет «ваяли». А нам обязательно – к какойто дате. Конечно, и людей можно понять. Репрессированные хотят увидеть памятник при жизни. Для них этот памятник играет роль мемориала. Но, к сожалению, они не смотрят на памятник с художественной точки зрения. Вот, например, памятник Чорноволу. Ну, поставили его. И уже видно, что этот памятник просто никакой. Он не выдержит 5 или 10 лет. Хотя монументы почти всегда критикуют. Например, памятник Мицкевичу иначе, как «карандаш», и не называли. Хотя я считаю, что он очень красивый и, кроме того, решил транспортную развязку города.
Наставили камней, а «собирать» некому
Сейчас у нас по городу стоит куча камней, на которых написано, что здесь когдато будет памятник. И все. С начала независимости и до 2004 года почти каждый митинг и вече во Львове заканчивался резолюцией – соорудить памятник какимто героям. Например, – поставить на площади Петрушевича памятник героям ЗУНР. Люди собрались, поставили на том месте камень, освятили его, обратились к горсовету, чтобы он принял резолюцию. И все, на это закончилось. Нет ни денег на сооружение памятника, ни людей, которые будут заниматься организационными вопросами. «Насеяли» по городу камней, а кто их будет собирать?
Хорошо, что после 2004 года был выдан ряд документов, который регламентирует порядок установки памятников. Теперь уже специалисты решают, нужен ли нам в городе этот памятник и где он будет установлен. И, самое главное, инициаторы установки должны обеспечить хотя бы частичное финансирование. А то, похоже, что берут исторический календарь, выискивают даты и пишут письма с требованием увековечить такого-то.