Николай Гумилев: Я проснулся и ясно почувствовал, что жить мне осталось недолго

100 лет назад был расстрелян великий поэт.

ТАСС

Меньше чем за год до гибели, в октябре 1920 года, Николай Гумилев в сопровождении своей подруги Ирины Одоевцевой отправился в церковь: внезапно вспомнил, что сегодня день рождения Лермонтова, и решил заказать по нему панихиду. ("Мы с вами наверно единственные, которые сегодня, в день его рождения, помолимся за него. Никто, кроме нас с вами, не помянет его… Когда-то в Одессе Пушкин служил панихиду по Байрону, узнав о его смерти, а мы по Лермонтову теперь").

А вернувшись из церкви, Гумилев сказал Одоевцевой: "Совсем недавно, неделю тому назад, я видел сон. Нет, я его не помню. Но когда я проснулся, я почувствовал ясно, что мне жить осталось совсем недолго, несколько месяцев, не больше. И что я очень страшно умру. Я снова заснул. Но с тех пор нет-нет да и вспомню это странное ощущение…" Тут же добавил: "Конечно, это не предчувствие. Я уверен, что проживу до ста лет". Но внезапно перебил сам себя: "Скажите, вы не заметили, что священник ошибся один раз и вместо "Михаил" сказал "Николай"?"

Самого романтического из поэтов Серебряного века убили, когда ему было 35. Он утверждал, что у каждого человека есть свой внутренний психологический возраст. Утверждал, например, что его жене Анне Ахматовой сначала было 15 лет, а потом сразу стало 30. А про себя он говорил, что ему 13. Многие его стихи, особенно ранние, действительно кажутся написанными не юношей, а почти ребенком. В его страсти к экзотике, к приключениям, к подвигам и славе чудится что-то мальчишеское.

И ранняя героическая смерть вполне вписывалась в биографию такого человека.

Участник заговора против большевиков

Гумилев родился в 1886 году в Кронштадте. И этот же город сыграл роковую роль в его гибели. Весной 1921-го там произошло вооруженное восстание балтийских матросов и жителей против большевиков. Гумилев и до того новой власти, мягко говоря, не симпатизировал. Уже Февральский переворот 1917 года стал для него потрясением, а Октябрьский он не принял вовсе. Вспоминали, как в июле 1918-го он услышал крик газетчика: "Убийство царской семьи в Екатеринбурге!", схватил газету, всмотрелся в нее… "Проникновенно перекрестился и только погодя сдавленным голосом сказал: "Царствие им небесное. Никогда им этого не прощу". 

После Кронштадтского восстания забурлил весь Петроград. Как пишет биограф Гумилева и его жены Анны Ахматовой Ольга Черненькова, "Гумилев был привлечен к борьбе с большевиками: он должен был раздавать листовки на бастующем Петроградском заводе изоляторов, затем создать пятерку из верных людей на случай, если восстание перекинется в Петроград. Гумилев все исполнил. Ему выдано было 100 000 рублей на технические надобности, которые он раздал участникам пятерки".

Но восстание в Кронштадте, пусть и не сразу, было подавлено новой властью. И вслед за этим она начала люто преследовать неблагонадежных: начались аресты и репрессии. В частности, случился процесс по делу "Петроградской боевой организации", которую возглавлял профессор Владимир Таганцев. В результате были расстреляны десятки человек, которые якобы были к ней причастны.

Существовала ли эта организация вообще? Есть версия, что дело было полностью сфабриковано и заговор "группы Таганцева"  - плод фантазии чекистов. Историки спорят и о том, какова была степень реального участия Гумилева в контрреволюционной деятельности. Может (если заговор был), он просто знал о нем и не сообщил властям?

Одоевцева вспоминала, что он рассказывал ей, что и правда является заговорщиком, что она видела у него пачки кредиток. Еще говорили, что он чувствовал слежку. И думал об отъезде за границу, но не ради того, чтобы спастись от ареста и гибели - эту опасность он, кажется, до конца не осознавал. Просто все происходящее в стране действовало на него угнетающе. Однажды во время зимней прогулки, когда "волны снега неслись в лицо, а ноги тонули в сугробах", он с тоской сказал Немировичу-Данченко: "Да ведь есть же еще на свете солнце и теплое море и синее-синее небо. Неужели мы так и не увидим их… И смелые, сильные люди, которые не корчатся, как черви, под железною пятою этого торжествующего хама. И вольная песня и радость жизни".

В тюрьму попросил евангелие

За считаные часы до ареста Гумилев принимал у себя дома поэта Владислава Ходасевича и "был на редкость весел. Говорил много, на разные темы. Мне почему-то запомнился только его рассказ о пребывании в царскосельском лазарете, о государыне Александре Федоровне и великих княжнах. Потом Гумилев стал меня уверять, что ему суждено прожить очень долго".

Ходасевич засиделся у него до ночи, а после того как ушел, Гумилева арестовали. Из тюрьмы он передал записку - просил прислать Евангелие и "Илиаду". Книги привезли, но вскоре отобрали.

За судьбу Гумилева беспокоился Горький, лично обращался к Ленину. Ходили слухи, что тот ответил: "Мы не можем целовать руку, поднятую против нас". С другой стороны, вспоминали, как сам Горький рассказывал: Ленин лично гарантировал ему, что никто по этому делу расстрелян не будет…

Похоже, и сам Гумилев, и многие его оставшиеся на свободе друзья не верили, что исход будет катастрофическим. Но 26 августа арестованных по "делу Таганцева" расстреляли, а 1 сентября сообщили об этом в "Правде", и это стало шоком для всех.

До сих пор неизвестно место, где прошла казнь (есть три версии и соответственно три места под Петербургом, где она могла состояться, самое вероятное - Бернгардовка, ныне микрорайон в городе Всеволожске). И о том, как проходил расстрел, строят догадки. Но точно известно, что Гумилев перед расстрелом не выдал никого. И что на стене камеры, где его содержали, оставил надпись: "Господи, прости мои прегрешения. Иду в последний путь. Н. Гумилев".

…Что касается предчувствий, они не покидали и Анну Ахматову. 16 августа, за неделю до расстрела, внезапно написала совсем пророческие стихи:

Не бывать тебе в живых,

Со снегу не встать.

Двадцать восемь штыковых,

Огнестрельных пять.

Горькую обновушку

Другу шила я.

Любит, любит кровушку

Русская земля.

Фото из уголовного дела поэта.

СЛОВО - ПОЭТУ

Жираф

Сегодня, я вижу, особенно 

грустен твой взгляд,

И руки особенно тонки, 

колени обняв.

Послушай: далеко, далеко,

 на озере Чад

Изысканный бродит жираф.

 

Ему грациозная стройность

 и нега дана,

И шкуру его украшает 

волшебный узор,

С которым равняться 

осмелится только луна,

Дробясь и качаясь на влаге

 широких озер.

 

Вдали он подобен цветным

 парусам корабля,

И бег его плавен, как 

радостный птичий полет.

Я знаю, что много 

чудесного видит земля,

Когда на закате он 

прячется в мраморный грот.

 

Я знаю веселые сказки 

таинственных стран

Про черную деву, 

про страсть молодого вождя,

Но ты слишком долго

 вдыхала тяжелый туман,

Ты верить не хочешь во

 что-нибудь, кроме дождя.

 

И как я тебе расскажу про

 тропический сад,

Про стройные пальмы, про

 запах немыслимых трав…

- Ты плачешь? Послушай… 

далеко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф. 

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Заключая брак, Ахматова и Гумилев договорились сразу рассказывать друг другу об изменах