"Меня Вахтангов ударил по лицу"
Отец Веры Марецкой получил только среднее образование - и никакой профессии. И до революции, и после нее он работал буфетчиком, и денег едва хватало на то, чтобы содержать семью, где было четыре ребенка.
Вера считалась девочкой довольно трудной и своенравной, но родители ее любили. Еще в юности она страстно увлеклась театром и литературой: то бегала по спектаклям, то читала стихи в гимназии. И довольно легко поступила в студию Евгения Вахтангова при МХТ. Вахтангов прожил на свете недолго - умер от рака в 39 лет, в 1922 году.
После его смерти со студентами начал работать Юрий Завадский, актер и режиссер, вскоре создавший свой театр. Он стал первым мужем Марецкой и главным мужчиной в ее жизни.
Спектакли приходилось играть в подвалах - своего помещения у театра не было. Но, несмотря на это, с творчеством все было в порядке.
В 30-е она уже была звездой театральной Москвы - люди ходили на Марецкую. А в кино подлинный триумф случился в 1939-м, когда она сыграла в "Члене правительства" бывшую батрачку, ставшую сначала председателем колхоза, а потом - депутатом Верховного Совета, и выступила с экрана со знаменитым монологом: "Вот стою я здесь перед вами, простая русская баба, мужем битая, попами пуганная, врагами стрелянная - живучая! Стою я и думаю - зачем я здесь?" Режиссер Иосиф Хейфиц вспоминал, что все лучшие фрагменты были сняты с первого дубля: когда Марецкой приходилось повторять сцену, она играла хуже. И злилась на режиссера: "Что же вы меня не ругаете? Ругайте! Знаете, меня однажды на репетиции Вахтангов ударил по лицу. А потом упал на колени и просил прощения!"
Успех был колоссальным. Правда, в 60-е Марецкая была вынуждена переозвучить героиню - из ее речей в процессе "восстановления" фильма убрали все упоминания о Сталине. Пересмотрев картину, она заметила, что не смогла бы сегодня сыграть эту героиню: "Павлик Морозов в юбке! (…) Не надо было трогать этот фильм. Пусть бы остался как документ лет, когда люди творили, не зная что, и все "во имя", "во имя". Когда-нибудь зрители по этой картине будут судить, во что превращали людей…"
|
Расстрелянные братья
Удивительно: в 30-е Марецкая стала одной из самых известных советских актрис, снималась в важных и с партийной точки зрения безупречных фильмах, и при этом двое ее братьев и сестра были арестованы в годы сталинского террора. Дмитрия (публициста, экономиста, члена редколлегии "Правды") и Григория (историка, преподавателя и сотрудника "Комсомольской правды") расстреляли в мае 1937-го. Сестре Татьяне, которая тоже работала в "Комсомолке", повезло чуть больше - ее "всего лишь" приговорили к пяти годам заключения, из которых она отбыла два. А Вера получала ордена и Сталинские премии, и наличие среди ближайших родственников "врагов" ничуть этому не мешало. Правда, она воспользовалась своим положением, чтобы спасти хотя бы сестру, - именно ее стараниями та была освобождена досрочно. Братьев, которых обвинили в "участии в контрреволюционной террористической организации", спасти было невозможно, но Марецкая взяла на воспитание племянника, сына Дмитрия.
У самой актрисы был к тому моменту сын Евгений, родившийся в браке с Завадским. Вскоре после его появления на свет супруги развелись, Завадский женился на балерине Галине Улановой. Но все это ничуть не помешало дружбе Марецкой и Завадского, которая длилась еще десятилетия.
|
Письма дочери от отца
Во время войны Марецкая, как и большинство кинематографистов, уехала в эвакуацию в Алма-Ату. Там в довольно тяжелых условиях продолжались съемки картин. К тому же туда временно переехал Театр имени Моссовета под руководством Завадского (в нем она играла до конца жизни).
А второй муж Марецкой, Георгий Троицкий, отправился на войну и погиб. Похоронка пришла в Алма-Ату в тот день, когда снималась одна из самых драматических сцен фильма "Она защищает Родину": мужа героини убивают, а ее ребенка бросают под танк. О похоронке сначала сообщили режиссеру Фридриху Эрмлеру - и тот не стал отдавать ее актрисе, не сказал ей ни слова о том, что муж погиб: боялся, что она от горя может сорвать съемку. На следующий день был просмотр отснятого и только что проявленного материала.
Прочитав похоронку, Марецкая сползла по стенке. Но, как рассказывала ее подруга, сценарист Мария Смирнова, быстро пересилила себя и снова вышла на съемочную площадку, "работала точно, как всегда, с полной отдачей всех душевных сил, не попросив перерыва или отмены съемок". Маленькой дочке она тогда ничего не стала говорить о смерти ее отца: "Не могу нанести ей удар. Вырастет - хлебнет... А сейчас не могу". И потом еще долго писала дочке письма как бы от имени папы.
Замуж Марецкая не вышла больше никогда. Но на протяжении многих лет у нее был роман с Ростиславом Пляттом, тоже игравшим в Театре имени Моссовета. Рассказывают, что он влюбился в нее, когда она еще была женой Завадского. Но, поскольку она была несвободна, Плятт женился на другой актрисе, Нине Бутовой (и счастья в этом браке не нашел). О романе Плятта и Марецкой знал весь театр, но не догадывались зрители: по молчаливому уговору никто не выносил сплетни из-за кулис. Знала о романе и Бутова, но смирилась с ним.
Говорят, в 1977 году, после смерти Завадского, Плятт решился уйти из семьи и предложить Марецкой руку и сердце. Она ответила: "Поздно". В следующем году она умерла, Плятт пережил ее на 11 лет и посвятил ей огромную главу в своих воспоминаниях, начинающуюся со слов "Актрисы более блистательной я не знал…".
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ