Сегодня часто приходится слышать о том, как женщины убивают новорожденных детей. И о том, что за такие преступления не наказывают строго. Мягкость закона объясняется тем, что роженица может пребывать в состоянии крайнего душевного расстройства, что квалифицируется как "временно ограниченная вменяемость".
"Да разве раньше могло это случиться?!" - вздыхают моралисты. Представьте, могло. И случалось. Только интернета не было, а по телевизору про такие драмы не показывали, чтобы облик советской счастливой женщины не пятнать.
Эту историю мы рассказываем не потому, чтобы провести параллели между прошлым и настоящим. А потому, что конце 60-х она поставила на ноги все спецслужбы Страны советов.
Кавалер из городских
Катя родилась в семье колхозников-передовиков. Как все сельские девчонки мечтала поступить в институт и жить в большом красивом Киеве. Но слабоватые знания на экзаменах подвели. Вернувшись из столицы, девушка устроилась работать в родном колхоза имени Ильича кладовщицей и засела за учебники, чтобы попытать счастья на следующий год.
Но наука в голову лезла плохо, хотелось свободы и радости. Несмотря на упреки матери, Катя часто сбегала по выходным на танцульки в местный клуб. Оттуда все и началось.
Валентин приехал в село погостить у родной тетки. Когда он выбрал Катю из толпы девчонок, та аж раскраснелась от гордости. Рослый, красивый парень, а главное – городской! Учится в военном училище на артиллериста.
На Федьку, что с 9-го класса Катю окучивал, она больше не глядела. И книжки свои забросила. Только заканчивала работу, сразу бежала к Валику в рощицу возле речки.
Роман был сладким, но не долгим.
- Буду любить тебя всегда, следующим летом, может быть, даже свадьбу сыграем, - сказал Валик на прощание.
И за три месяца не написал ни строчки.
Сродни смертному греху
Пострадав, Катя решила Валика забыть, но к ужасу своему поняла, что беременна. Рассказать о беде родителям не решилась. В те времена семья колхозников могла поднять на ноги ребенка и без отца, но ярлык матери-одиночки граничил со смертельным позором. Родители с их патриархальными взглядами просто бы его не перенесли.
Украдкой Катя съездила в райцентр к гинекологу, но оказалось, что аборт делать поздно. Чтобы не думать о страшном, девушка начала с особой силой штудировать учебники.
- На поешь еще пирожков, чтобы наука крепче усваивалась, - радовалась мать. – Видишь, ты у меня уже поправилась.
А Катя не то что есть – дышать не могла. Так туго перетягивала растущий живот. Жила одной надеждой: а вдруг любимый не забыл, а просто очень занят. Вот на этой неделе приедет в село. Ну, не этой, так на той…
И Валентин приехал вместе с красивой, модно одетой девушкой, которую представил тетке как свою невесту – дочь майора. Кате при встрече только головой кивнул.
|
Страх сильнее боли
…В это утро девушке было особенно плохо. Болел стянутый тряпками живот, во рту стояла противная сухость. С трудом поднявшись с постели, Катя взяла моток веревки и побрела в лесок у речки, где ее любил Валентин. Долго выбирала для себя сук покрепче, попыталась сделать петлю, но руки не слушались.
Еще раз поплакав, побрела на работу. Тело стала опоясывать такая боль, что темнело в глазах.
- Мамочки, да я же рожаю, наверное! – поняла Катерина и бросилась в кладовку, куда сносили мед с местной пасеки.
От крика сдерживал только страх, оказавшийся сильнее боли. В какой-то момент Катя решила, что умирает, но вдруг почувствовала облегчение и услышала слабый писк. Пошарив вокруг глазами, нашла ржавый нож и управилась с пуповиной. Сгребла в угол солому со следами крови и застыла, уставившись на крошечное, синенькое тельце.
И тут – стук в дверь.
- Ты что, заснула там, что ли, - проорал пасечник, оглашая окрестности матом.
Не помня себя от ужаса, Катя открыла крышку первого попавшего под руку алюминиевого бидона и опустила туда ребенка. Захлопнув емкость, кое-как оправила платье, открыла дверь. Пасечник к тому времени произносил десятое ругательство, но, увидев серое лицо Катерины со черными кругами под глазами, осекся. Сунул в руки принесенный с собой бидон и, слова не сказав, пошел прочь.
Без сил опустившись на пол, Катя решила поплакать, но слез не было. Не было ничего, кроме ощущения пустоты. Как-то справившись с собой, заперла каморку и побрела к речке. Вот там уже наревелась!
Подрыв международных отношений
Не знала Катерина, что в этот же день в колхоз поступило ответственное распоряжение: отправить в районную потребкооперацию несколько центнеров отборного меда для экспорта. Не отыскав кладовщицы на рабочем месте, сменщица сама дала команду грузить бидоны в грузовик.
Когда на следующее утро, поняв, что натворила, Катерина поспешила в кладовую, "ее" бидона там уже не было…
Емкость смешалась с десятками остальных, отправленных из разных колхозов в райцентр. Когда продукцию стали переливать в тару, предназначенную для экспортирования, страшная находка и обнаружилась. Затрезвонили телефоны в милиции, прокуратуре, КГБ.
Версий по делу выдвигалось множество. От чисто милицейской - умышленное убийство для "вредительства" - до "действий, направленных на подрыв межгосударственных отношений". Между силовиками даже разразился спор. Милиция доказывала, поскольку в деле замешана заграница, заниматься им должен КГБ. Особисты настаивали, что черновую работу обязана проделать милиция. А если окажется, что это диверсия, то они дело возьмут.
Вскрытие трупика дало мало информации: малыш родился недоношенным, но живым. Сам в бидон залезть не мог.
Бригадная работа
Когда страсти улеглись, прокуратура решила расследовать дело по 96-й статье УК: "Умышленное убийство матерью своего ребенка". Но контроля с происшествия не сняли. Следствие отдали милиции при оперативном сопровождении КГБ.
Отработку начали с областной базы райпотребкооперации. Помещение огромное, рабочих повсюду снует немерено. Незаметно подбросить тело младенца в мед тут вряд ли могли.
Параллельно другие группы приступили к отработке районных баз, которых оказалось более десятка. В результате изучения товарно-транспортных накладных были установлены все колхозы, откуда поставляется мед. Их оказалось около сотни.
Следственную группу пришлось усиливать. В областное управление МВД стали прибывать опера из соседних областей. Их вводили в курс дела и направляли по колхозам. Совместно с сотрудниками милиции в хозяйства выехали и медики. Вскоре такая сборная бригада прибыла в колхоз имени Ильича.
Здесь каждый занялся своим делом: ОБХСС проверяла документы, врачи под видом планового профосмотра приступили к обследованию колхозников и особенно колхозниц. Опера опрашивали местных жителей. Пасечник исключением не стал…
Раскаяние и наказание
Катя в день проверки ездила в Киев сдавать документы на поступление. Но бдительный следователь взял на заметку всех, кого в селе не было, и едва Катерина вернулась домой, вызвал к себе.
Краснея и заикаясь, Катя отрицала не только тайные роды, но и связь с мужчиной вообще. Но к гинекологу пойти отказалась. А когда у нее взяли кровь и прямо предупредили, что образец будет направлен для сличения с группой крови мертвого младенца, девушка разрыдалась. И попросила листок бумаги с ручкой.
Через два месяца в райцентре состоялся суд. Катерина снова рыдала и каялась, а что было с ее родителями – словами не передать. Хоть слушание проводилось в закрытом режиме, о процессе знало все село. Одни поносили "гулящую" последними словами, другие жалели.
Валентин, вызванный в качестве свидетеля, короткой связи с Катериной не отрицал. Но о беременности не знал – Катя это подтвердила. Серьезность, с которой наивная девчонка отнеслась к скоропалительному роману, по-своему тронула служителей Фемиды. Жалеть детоубийцу не стали, но и осудили не строго – два года лишения свободы при максимально возможных трех.
Что дальше было с Катериной, вернулась ли она после колонии в колхоз имени Ильича, мы не знаем. Да и это уже была бы совсем другая история.
|
КСТАТИ
В современном УК статья 117-я – "Умышленное убийство матерью своего новорожденного ребенка во время родов или сразу после" грозит ограничением свободы на срок до 5 лет или лишением свободы на тот же срок.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ