Коронавирус сегодня главная медицинская тема, и он, к сожалению, не отменил все другие болезни и несчастья, которые могут постигнуть человека. Ежедневно в стране у множества людей происходят инсульты, инфаркты, приступы аппендицита, тяжелые травмы. Больницы, работавшие в карантин на острые случаи, вернулись к плановым операциям. Однако эпидемия в стране все еще не закончилась.
О том, как работают в условиях повышенного риска медики, непосредственно не связанные с коронавирусом, как оказывают неотложную помощь и какие требования к плановой госпитализации, "КП" в Украине" рассказал главврач Киевской городской клинической больницы №1 Александр Иванько.
Защититься от заражения не так уж сложно
- Александр Викторович, в вашей клинике во время жесткого карантина много плановых операций пришлось отложить?
- Да, много. Наша больница в основном как раз была ориентирована на плановые операции. А когда началась эпидемия, маршруты пациентов перераспределили. Большинство отвозили туда, где есть инфекционные отделения, и мы взяли на себя повышенную нагрузку по ургентной (неотложной) помощи. Это инсульты, инфаркты, острые патологии брюшной полости, нейрохирургия, травмы.
- У любого пациента, которого привозила карета скорой помощи, мог оказаться COVID-19. Как действует в таких случаях больница, где нет спецотделения?
- Каждого неотложного пациента мы рассматривали и рассматриваем как потенциально инфицированного коронавирусом - каждого! Мы даже к своим сотрудникам и коллегам, при всем к ним уважении, относимся как очагам риска. Соответственно строим модель поведения.
- Многие больницы жалуются, что у них не хватает индивидуальных средств защиты, даже дезинфекторов. Поэтому медики стали массово заболевать.
- Понимаете, у нас многие привыкли критиковать и жаловаться. Не только в медицине, но и в политике, футболе… И ничего не предпринимать. На самом деле все отработано, стандартизировано, существуют протоколы, приказы МОЗ. У нас, по крайней мере, все средства защиты есть, даже с запасом.
Если стараться исполнять простые правила, то защититься от заражения не так и сложно. Маски, рукавички, очки, регулярная обработка рук, всех поверхностей. Дистанция между кроватями. У нас они находятся не ближе чем на 1,5 метра друг от друга.
Кстати, мы в начале эпидемии как отключили, так до сих пор не включили пассажирские лифты. Работают только грузовые – для перевозки пациентов на каталках.
Посещения больных запрещены, передачи ограничены
- А посещения родственников разрешены? Или только передачи?
- Посещения не разрешены, чтобы исключить возможность попадания вируса извне. Передачи тоже ограничены, но тут все очень индивидуально – по решению лечащего врача. А так больных у нас кормят.
- Видела я этот корм. Правда, это было года четыре тому назад и не в вашей больнице. Овсянка на воде и кипяток без заварки.
- Может, где-то так и было, но на наш рацион больные не жалуются.
Я лично, как врач, против всяких домашних сырничков, котлеток и вареничков в больнице, где лежат послеоперационные пациенты. Родные готовят с любовью, но они не медики и не знают, что некоторые вкусные вещи могут навредить.
Личные предметы гигиены, вещи или специфические лекарства, которые системно принимает больной, – это всегда можно передавать.
- А теми лекарствами, которые нужны для операций, больница обеспечена?
- Что касается неотложных случаев, то есть, по скорой помощи – то да. Благодаря столичному департаменту здравоохранения и руководству города мы и в этом году, и в прошлом закупили достаточно медикаментов и техники, чтобы спасать людей.
Сначала тест, потом - госпитализация
- Вернемся к практическим вопросам: какие требования должен соблюсти пациент, чтобы попасть на плановую операцию?
- Сдать тест на коронавирус и получить результат. Для этого нужно обратиться к семейному врачу.
- А если семейный врач откажет?
- Он не может отказать – он сам выписывал направление на операцию.
- Если результата анализа нет, вы имеете право отказать в плановой госпитализации?
- На сегодняшний день в связи с карантином - да.
- А по скорой помощи, если анализа нет, прооперируете пациента без теста? Допустим, иногороднего, у которого нет семейного врача, а тут бах – и сердце отказало.
- По скорой помощи обязательно, иначе вопрос и не стоит. Повторяю, с такими пациентами мы работаем, как с носителями коронавируса.
|
Если есть возможность – лучше подождать с операцией
- Многие люди сейчас боятся идти в больницу, разумно полагая, что там больший риск заражения. Что посоветуете: откладывать плановые операции до лучших времен или нет?
- Советовать должен семейный врач, который знает пациента, или профильный специалист, у которого человек наблюдается. Каждый случай очень индивидуален.
Если есть такая возможность, то с визитом в больницу лучше повременить. Но может оказаться так, что здесь мы бережем себя от заражения, а тут ставим на грань жизни и смерти. Только доктор принимает решение.
- На работе вашей клиники сказалась медицинская реформа, которую все проклинают?
- Хороший вопрос… Реформа – это действительно большое испытание для всех медучреждений. Сейчас клиникам приходится фактически выживать – заключать договоры с Национальной службой здоровья, со страховыми компаниями, с пациентами. Речь пока идет о том, чтобы продержаться, а не развиваться.
Но я смотрю немного под другим углом: на среднесрочное будущее реформа дает руководству клиник то, чего они раньше фактически не имели – самостоятельность. И вот если правильно ее использовать - улучшать условия труда, качество лечения, модернизировать оборудование, то есть нарабатывать имидж клиники, то можно добиться хороших результатов, а с ними и высоких зарплат.
- Возможно, вы оптимист потому, что столичные больницы находятся в лучшем положении, чем районные в областях.
- Не буду лукавить – наверное, так. У нас тоже есть проблемы, но переживаются они в меньшей степени. Наш департамент здравоохранения готовился к реформе последние два года, и мы смогли нарастить потенциал в оборудовании, в развитии новых направлений. Например, сделали новейшую операционную, поставили самый современный ангиограф (аппарат для рентгеновского исследования сосудов. – Ред.) – такой, каким пользуются в Америке, Англии, Германии, всех странах, где хорошо развита медицина.
Мы сейчас можем круглосуточно спасать людей. И подчеркиваю: бесплатно.
Неотложка – бесплатно, плановая – за деньги
- И я не буду лукавить: наши читатели отнесутся к вашему последнему утверждению, мягко скажем, с недоверием.
- Я отвечаю за свои слова. А читателям хочу объяснить, чтобы не было манипуляций: нужно разделять неотложную и плановую помощь. Инфаркт, инсульт – это неотложная помощь. А вот ишемическая болезнь сердца – плановая. Мы действительно не можем бесплатно лечить всех. Это безумно дорого.
- Когда реформу продвигали, звучали обещания, что медицина наконец станет безвозмездной. Потом признали, что пакета денег, "которые следуют за пациентом", не хватает, чтобы поставить человека на ноги. Сколько придется доплачивать при плановой операции?
- А если я спрошу, сколько стоит автомобиль? Вы же обязательно уточните, какой. "Запорожец" можно купить за 1000 долларов. "Феррари" – за 600 000 долларов.
Я не могу назвать цифры, потому что при каждом диагнозе они разные. Могут быть и очень большие суммы. Самая дорогая составляющая – это расходные материалы. Например, стенты и все, что с ними связано. Готовясь к операции, пациент знает, что ему придется купить и за сколько.
Я не могу сделать в отдельно взятой больнице полностью бесплатную помощь во всех случаях. Этого никто не может. Но неотложную – подчеркните еще раз это слово - мы оказываем бесплатно. Город нам все обеспечил.
Денежный вопрос
Зарплаты медиков – это не их прихоть
- Вам пришлось в связи с реформой сокращать медперсонал?
- Сокращений в больнице не было. Было, что люди уходили сами. Текучесть персонала примерно одинаковая как до, так и после реформы.
От реформы люди ожидают улучшения, достойной зарплаты. Мне кажется, что со временем мы к этому придем. По крайней мере, я этого очень хочу. Но для этого надо работать, зарплату отрабатывать. Скажите, если хирург за год не сделал ни одной операции, сколько он должен получать? Вот и я так думаю – нисколько. Содержать такого врача – это неуважение к налогоплательщикам.
- А сейчас ваши врачи потеряли в зарплатах из-за реформы?
- Могли потерять 50% надбавки, которая выплачивалась из городского бюджета, потому что реформа не предполагала иного финансирования зарплат, кроме как через Национальную службу здоровья. Но директор департамента здравоохранения Валентина Гинзбург убедила депутатов Киевсовета проголосовать за изменения в программу "Здоровье киевлян", и эти выплаты остались как финансовая помощь. Врачи в бюджетной клинике получают к основному окладу 4000 гривен, медсестры – 3000, санитарки – 1000. Это не такие большие деньги, но точно не лишние.
И все равно, я считаю, что понимание должно быть прежде всего на уровне государства. Не может зарплата медсестры быть ниже средней зарплаты по стране, реформа это или не реформа.
- С лета правительство обещало всем медикам повышение зарплат на 50%, ваши люди этого ждут?
- Конечно, ждут. Каждый медик ждет повышения зарплаты с того момента, как приходит после института в клинику. Мы должны относиться к зарплатам медиков не так, будто это их прихоть или желание жить лучше. А так, что это наша гарантия на вовремя полученную медицинскую помощь. Я бы даже сказал, гарантия на жизнь.