Расстроенный офицер спецслужб рассказал мне такую историю. Он случайно вчера подслушал на переговорном пункте в Сухуми телефонный репортаж одного американского журналиста. Журналист сказал по-английски в трубку (связь из Абхазии очень плохая) такие слова: «Российские оккупационные войска в грузинском городе Зугдиди занимаются грабежами и мародерством! Три русских солдата отобрали у пожилой женщины на улице сумку с продуктами!» - и так далее в таком же духе...
- Но не гад ли?! - спросил в сердцах офицер. - Лежит на пляже в ста километрах от Грузии, а такую пургу в свою газетенку-«таймсенку» гонит!
По причине паршивой интернет-связи репортеры порой действительно передают материалы прямо с почты. Журналистов - как наших, так и западных - российские миротворцы из Абхазии в Грузию не пускают. Поэтому иным приходится писать о событиях на той стороне только с помощью воображения. Я и сам долго топтался на абхазском берегу пограничной реки Ингури, пока случайно не столкнулся с генералом Шамановым. Генерал узнал меня еще по прошлым баталиям за интересы Отечества, и вопрос с моей переброской в Грузию был в один миг решен. Мы успели перекинуться парой слов.
- Какая там ситуация? - спросил я.
- Нормальная, если не считать сегодняшнего обстрела нашей колонны из проезжавшей машины в районе Зугдиди, - отвечал Шаманов. - Боевикам удалось скрыться, но из наших никто не пострадал.
- Много взяли трофеев на той стороне?
- Не то чтобы много. Но кое-что ценное. Например, три американские установки по разминированию. Их уже отправили в военные институты. Наши спецы удивлены и восхищены столь полезной для нас новинкой.
- Вы знаете, что Зугдиди в советские времена был столицей уголовного мира? - спросил, в свою очередь, генерал.
- Впервые слышу.
- О-о! Там собирались самые главные сходки «воров в законе». И воровское решение, принятое в Зугдиди, являлось фундаментальным для всего уголовного мира СССР... Вы потом зайдите, поговорим.
Я, признаться, люблю этот город. Пару лет назад меня в нем поймали за незаконный переход грузинской границы и отвезли в тбилисскую тюрьму. Потом показали по всем грузинским каналам - как российского шпиона - и выпустили. Грузины узнавали на улицах, донимали просьбами «сфотографироваться и вИпить».
По грузинской дороге одиноко в тревоге...
С утра на военном «уазике» с веселым автоматчиком Димой мы двинулись на территорию условного противника.
- Вы будете воевать на информационном фронте, я буду вас охранять, - сказал Дима, загрузив в машину каски и бронежилеты.
Мы ехали сквозь грузинские села, утопающие в райских кущах плодовых деревьев. Ни одной нашей машины, ни одного миротворца. Только грузинские автомобили и сидящие по обочинам кучками на скамейках местные мужики. Они угрюмо провожали глазами наш военный «уазик», и никаких жестов - ни приветствия, ни фиги. Чтобы не было страшно, мы травили с Димой неприличные анекдоты.
|
В самом Зугдиди, по информации разных источников, должно быть почти безлюдно, замусорено и дико. Все оказалось наоборот. На улицах чисто, полно народу, работают магазины и даже фонтан. Стоят кучкой грузинские полицейские. За их спинами на бетонном заборе огромная надпись «Русские оккупанты, убирайтесь вон!».
Мы тормознули в центре. Я вышел без автоматчика, без каски и бронежилета. Прошелся туда-сюда под угрюмыми взглядами местных жителей. Узнал знакомый кабак, в котором два года назад зугдидские гэбэшники пытались меня споить, чтобы после склонить к измене. Не вышло. Подошел к группе товарищей, которые особо сверлили меня глазами.
- Здравствуйте, я журналист.
- Да?.. Вы зачем, журналисты, неправду пишете?!
- Вот вы мне правду и расскажите.
Сразу стал собираться народ.
- Вы ответьте, где наши мальчики, где ополченцы, которые воевать против вас ушли?! К нам привезли в город троих убитых, а где остальные? Нам говорят, что они по лесам сидят и чего-то ждут. А связи-то с ними нет! Мы думаем, что они убиты. Может быть, и тела их уже сожгли?! Как вы могли?! - Тут один из мужчин неистово стал креститься. - Мы христиане, как вы могли так напасть на нас, убить наших мальчиков?!
Я попытался воспроизвести хронику событий, но был заглушен множеством голосов. По их версии выходило, что русские русских же постреляли, чтобы обвинить грузин и начать войну. Но виной всему третьи нации, которые обманом стравили два братских народа. И одна из тех наций - американцы.
- Вот негра опять приехала, что она хочет? Еще крови хочет! Мало ей, черной суке?!
Когда народ немного остыл, я спросил, как у них отношения с нашими миротворцами. Ответили, что миротворцы им ничуть не мешают. А по поводу грабежей миротворцами грузинских старушек было сказано, что это опять мы, пресса, все нагло врем. Относительно абхазов и осетин я, понятно, выслушал такое, что в газете не передать. После спросил, где у них телевидение. Стали наперебой объяснять. Попрощались братанием. У телецентра некая женщина в траурном одеянии злобно сощурилась, когда я представился. Вмиг предрекла мои планы, что я приехал написать гадость про грузинский народ. Резко повернулась спиной, но, сделав четыре шага, вернулась, сказала, что она когда-то работала в комсомоле и очень любила «Комсомольскую правду». Теперь она редактор на телевидении. На лице у женщины обозначилась тень улыбки. Я попросил ее связаться с начальством на предмет беседы. Она позвонила, ответили - нет!
|
Так грабят ли старух миротворцы?
В разговоре с той женщиной опять же выяснилось, что войну развязали русские. Более того, они убивали и осетин, и грузин. А кто разберет? Дело-то ночью было! Она говорила так, что было ясно: сама в это свято верит.
- Вы убили двоих моих осетинских родственников! - Собеседница опять выстрелила мне в лицо злым прищуром.
Я спросил, смотрит ли она российское телевидение. Ответила, что не смотрит принципиально, хотя и имеет такую возможность.
- Слышал я, что российские миротворцы грабят местное население.
- Это неправда, - сказала женщина. - Миротворцы никому не мешают. А вот другие военные, которых сейчас завезли сюда, украли 300 кг газа! - Она назвала какой-то объект, с которого, по ее сведениям, стырили газ.
Потом она обрушилась на абхазов, «которые еще покажут России свое истинное лицо», и Россия еще узнает, кто у нее друзья, а кто враги...
Когда наши переходили на ту сторону, абхазские воины и еще не поймешь кто так же рвались на грузинский берег. Россияне удерживали их на мосту просто матом и физической силой. Абхазы бросились вплавь через Ингури. Благо наши дозвонились до руководства республики. Из Сухуми дали команду: всем абхазам повернуть назад!
Так грузин еще раз спасли на этом направлении.
Штат наших миротворческих сил на грузинской территории обосновался в бывшем курятнике на окраине Зугдиди.
- В советские времена тут была вторая по значимости в СССР птицефабрика! - с гордостью подчеркивает заместитель командующего российских миротворцев полковник Владимир Рогозин. И называет какую-то огромную цифру тонн мяса, выдаваемого этой фабрикой в сутки.
- Какие у вас отношения с местной грузинской властью? - спросил я.
- Самые тесные. Мы то и дело на связи с губернатором, мэром и замом начальника краевого управления криминальной полиции...
Я попросил связать меня с оными. Полковник позвонил губернатору и мэру очень так по-приятельски: «Как дела? Как сам?» Те, не выпендриваясь, тут же согласились на встречу с корреспондентом, но... если будет на то разрешение из Тбилиси. Иначе им снимут головы.
- Когда началась операция по принуждению Грузии к миру, изначально случился хаос, - рассказывает полковник. - Люди из города убежали, все побросав. Потом на меня вышли губернатор и мэр: что нам делать? Я говорю, занимайтесь спокойно всем тем, чем вы занимались. И полиция пусть выполняет свои обязанности. Мы разрешили полицейским даже иметь при себе пистолеты. Сейчас почти все вернулись. Все работает - магазины, заправки, пресса... Пресса, конечно, на нас клевещет. Все российские телеканалы они обрубили. Людям вдалбливают, что Россия - агрессор. И что им остается? Верить!
- А почему бы нам не поставить на этом участке свои мощные ретрансляторы? - спросил я. - Ведь мы от Сенаки и Поти, где стоят наши, могли покрыть своим телевидением территорию аж до Тбилиси. И люди узнают правду.
- Да как-то об этом еще не думали, - ответил полковник.
Три танкиста, три грузинских друга
Потом я спросил особиста, готовы ли мы к партизанской войне.
- Конечно, - ответил тот. - Здесь многие из грузин, несмотря ни на что, считают нас братьями и ненавидят власть Саакашвили. Мы рассчитываем на их помощь, но есть и другие методы.
|
О днях войны иные здешние миротворцы вспоминают со смехом:
- Глядим, со стороны моря пикируют две «сушки». Ну, думаем, бздец. Грузины летят наш курятник бомбить! Все бросились кто куда. Оказалось, что это российские ВВС без всякого нам упреждения решили вон рядом тут ихнюю РЛС накрыть. Потом нам звонят и спрашивают: «Попали?» Мы посмотрели, говорим: «Нет!» Те отвечают: «Ну тогда мы сейчас опять прилетим, только вы по нам не стреляйте!» Со второго раза попали.
Мы едем дальше на Сенаки и Поти. По дороге встречается подбитая грузинская бронетехника. Похоже, долбали с воздуха. В каком-то селе мы остановились сфотографироваться у взорванного танка.
- Как подбили эту машину? - спросил я местных жителей.
- Да кто ж его знает? Тут такое творилось, мы все сбежали. Известно, что в нем сгорели три танкиста, три веселых друга... За что вы, русские, так нас?!. Вы что думаете, что мы за Америку? Вот куда ее, эту Америку! - Один из мужчин прихлопнул по задней части свою беременную жену.
Наконец на обочине трассы перед Сенаки мы увидели замаскированные зенитки и бронетехнику. То стояли наши десантники. Не очень словоохотливые, но разрешили одну зенитку сфотографировать.
- Как отношения с местными? - спросил я.
- Да нормальные, - ответил один из командиров. - В первый день, когда мы здесь встали, жара была сильная. Люди несли нам воду и фрукты. Но после мы запретили бойцам что-либо принимать. Ну мало ли там...
- Понятно.
- Бойцы в город ходят?
- Нет. А зачем?
- Ну, там, на девушек посмотреть...
- Какие девушки? Мы десантники!
Далее за Сенаки в сторону Поти грузинская воинская часть, оборудованная по всем натовским стандартам. Чудесные, европейского образца жилища, которые назвать казармами язык не повернется. (Служили, видали мы в свое время эти казармы!) Асфальтные плацы и тротуары ровные, как поверхность стола. Огромные фотоплакаты, прославляющие мощь грузинской армии. Теперь эта воинская часть также занята нашими. Когда мой сопровождающий объяснялся на КПП, я отвернул покурить. Ко мне подошел молодой грузин с короткой стрижкой, протянул горсть орешков.
- Ты тут служил? - спросил я.
Он как-то пожал плечами и ответил:
- Нет. Ешьте орешки. - И сам стал нарочито грызть, мол, не отравлено.
- Ты что тут, за нашими разведку ведешь? - спросил я.
Он засмеялся:
- Не-е. Мне бы работу какую где. Вы мне не поможете? Жена у меня, да и все такое...
- Я здесь не командую.
- А-а, возьмите еще орешков.
В занимаемых нами районах Грузии прежде многие жители работали на армию. Ныне здесь жуткая безработица. Не надобно быть пророком, чтобы предсказать: теперь молодых людей будут вербовать в диверсанты.
А В ЭТО ВРЕМЯ
Беженцам выдают по три тысячи рублей на дорогу
Зугдидский район Грузии граничит с Абхазией и кишит работниками грузинских спецслужб. Здесь зорко отслеживают все передвижения наших военных. 17 августа, когда мы с автоматчиком на армейском
«уазике» въехали в Зугдидский район, нас не раз сфотографировали с обочины дороги. Я даже из окна попозировал. В те же часы за нами в Зугдидский район на частной машине «Волга» ехали абхазские пограничники, о чем я узнал уже позже. На обратном пути наш военный «уазик» грузины не тронули, а «Волгу» с абхазами взорвали на радиоуправляемом фугасе. Двое мужчин погибли, двое тяжело ранены. Я подрыва не слышал, лишь удивлялся: что это вертолеты военные с нашей стороны вдруг поналетели и кружат так низко над грузинской дорогой?
Нам в тот день повезло. То ли жребий, то ли недостаток фугасов у грузинских подрывников, то ли политика...
Вчера зашел в МЧС Абхазии. В кабинете у первого заместителя Лёвы Квициния, как всегда в последние дни, сидят русские граждане, прибывшие из Грузии. На сей раз это уже не беженцы, а семья москвичей. Муж - московский грузин. Его русская жена и двое детишек. Еще до событий они приехали в Зугдиди погостить к родственникам.
- Большинство жителей Западной Грузии, - утверждает московский грузин, - очень рады приходу русских военных. Все ждут, когда поменяют этого козла у власти, и тогда все наладится.
О том, что в Зугдиди в первые дни войны били русских, это семейство ничего не знает. Хотя и не отрицает, заявляя известное: мол, в каждой нации есть свои идиоты.
И это так. Мне рассказывали миротворцы, что иных русских беженцев соседи-грузины провожали до самой границы, помогали им нести вещи и слезно прощались на КПП.
- Много еще там осталось русских? - спросил я у собеседников.
- Немного. Есть, например, несколько вдов с грузинскими по мужьям фамилиями. Из-за фамилии они боятся переходить на эту сторону.
- А вы не боитесь так возвращаться через всю Абхазию? - спросил я грузина.
- Чего мне бояться, когда жена русская, - был ответ.
И хотя эти люди не беженцы, в МЧС Абхазии им предложили денег и транспорт до российской границы. От денег они отказались, но сели в эмчээсовский микроавтобус.
Всего за последние дни с грузинской стороны через посты миротворцев на реке Ингури перешли человек 70. Иные, уроженцы Абхазии, осели на исторической родине. Другие - человек 30, россияне и украинцы, - переправились на российскую сторону. Каждому беженцу здесь выдают
3 тысячи рублей. Если надо, устраивают бесплатно в гостиницу, кормят и отвозят в Россию.
- Кто берет на себя расхо-ды? - спросил я у первого зама здешнего МЧС Лёвы Квициния.
- Все оплачивает правительство Абхазии.
- Но Россия потом вам все компенсирует?
- Это не тот случай, чтобы с России спрашивать деньги, - отвечал собеседник.