Дебютная полнометражная лента донецкого автора Вадима Илькова "Тато – мамин брат" завоевала две награды в национальной конкурсной программе Одесского кинофестиваля (медиапартнером является телеканал "Украина") – лучший фильм и лучший режиссер.
Картина рассказывает об украинском богемном художнике Анатолии Белове. Толик в одиночку заботится о своей 5-летней племяннице Кате. Ее мать Аня не работает и страдает от психического расстройства. Катин биологический отец исчез, и Толик становится настоящим отцом для маленькой девочки. Катя так и говорит: "Мама - сестра моего папы". Когда психическое здоровье сестры ухудшается, Толик неловко балансирует между заботой о ребенке и ночной жизнью на вечеринках и в галереях провокативного искусства.
Мы поговорили с Ильковым о том, сложно ли в нашей стране снимать документальное кино,и кто должен воспитывать у зрителя хороший вкус.
"Главный герой просит не привлекать внимание к фильму"
- Вадим, поздравляем с очередными победами. Картина уже больше года ездит по фестивалям. Как за это время изменилась судьба ее героев - Толика, Ани и Кати?
- Катя закончила первый класс. У нее все хорошо. У Толика появилось много проблем в связи с тем, что ему приходится заботиться о сестре. Он по-прежнему продолжает жить активной творческой жизнью. С Аней я последний раз виделся примерно три месяца назад, у нее тоже все хорошо. Каких-то радикальных изменений в плане решения семейных проблем не произошло. Но я держу за них кулаки.
- Аня смотрела фильм?
- Мы решили ей не показывать. Советовались и с Толиком, и с психологами. Мы не знаем, как картина может повлиять на нее. Аня знает, что такой фильм есть, но не просит показать его.
- Толик с вами по фестивалям не ездит?
- Ему очень сложно переживать эту историю вновь и вновь. Это очень большая моральная нагрузка. Один раз он поехал на благотворительный показ в Швейцарии и вернулся оттуда подавленным. Сказал, что это был последний раз.
- Толик – представитель киевской богемы. Помимо племянницы в его жизни есть тусовки и вечеринки. Изначально вы сняли эти сцены, но потом вырезали. Разве это не искажает общую картинку?
- Мне кажется, нет. Фильм все равно должен быть посвящен одной теме. Если бы мы показывали все аспекты жизни Толика, то фильм длился бы неделю (улыбается). Если бы я хотел снять фильм о Толике как об артисте и не затрагивать проблемы в его семье, тогда да – сцены вечеринок нужно было бы оставить. Но это был бы уже другой фильм. Тема, на которой сосредоточился я, более человечная. Меня восхищает, что у человека столько мужества. Я знаком с Толиком много лет, но во время съемок он стал еще ближе. Для меня – он пример настоящего человека.
- Картина выйдет в широкий прокат?
- Это очень сложный для нас вопрос. С одной стороны, он связан с потенциальной аудиторией документальных фильмов. С другой – Толик просит не привлекать много внимания к картине. А широкий прокат подразумевает пиар-кампанию. Могу сказать, что фильм покажут в ограниченном прокате в семи городах – Харькове, Одессе, Днепре, Львове, Ивано-Франковске, возможно, Ужгороде. У нас также есть предложение от одного из политических каналов показать эту картину, мы сейчас думаем над этим.
- Не обидно, что Толик сдерживает раскрутку фильма?
- Нет. Я с пониманием отношусь к его желанию защищать свое личное пространство. Хотя показ фильма для широкой аудитории привлек бы больше внимания к подобным проблемам. Я получаю очень много благодарностей от людей, которые посмотрели картину и поняли, что они не одни так живут.
Трейлер фильма "Тато - мамин брат"
"Документальное кино – это сочувствие своим героям"
- Что для вас важнее – фестивальные награды или бокс-офис?
- Фестивальные награды интереснее, это оценка профессионального сообщества. Любой приз сразу возводит твой фильм в разряд искусства. Бокс-офис для меня не несет какой-либо информации, потому каждый видит что-то свое. Кроме того, фестивальные награды помогают в реализации следующих проектов.
- В чем принципиальная разница между съемкой игровых фильмов и документальных?
- В игровом кино ты сам организовываешь весь процесс. Захотел - взошло солнце или пошел дождь. Можно даже построить виртуальную реальность, если нужно. В таких фильмах режиссер отражает свое мировоззрение. Документальное кино – это медитация с камерой, соучастие и сочувствие своим героям.
- Сюжет продумываете?
- Сюжета нет. Если говорить на примере картины "Тато - мамин брат", то, с одной стороны, просто был Толик со своей богемной жизнью и любовью к вечеринкам и, с другой, племянница Катя, о которой нужно заботиться. Я не знал, как будут вести себя герои фильма, каким он будет и чем закончится.
"Общество должно захотеть повысить свой культурный уровень"
- Вы упомянули, что документальным кино украинцы сейчас не очень интересуются. Дело в зрителях или в кинодистрибьюторах, которые не хотят брать такие ленты в прокат?
- Это комплексная проблема, связанная прежде всего с уровнем культуры в обществе. На мой взгляд, общество само должно сформировать запрос на повышение своего культурного уровня. Ни для кого не секрет, что хамство – наша национальная черта. Пока мы сами не захотим поднять уровень самоуважения, не начнем нормально вести себя на улицах, в поездах, ничего не изменится. В любом международном аэропорту сразу видно, где "наши". Люди добровольно выстраиваются в очереди и стоят в них по часу. Поэтому дело не в аудитории документального кино. Просто общий уровень культуры в обществе не позволяет людям посмотреть на свои амбиции в плане искусства.
Что касается дистрибьюторов, то проблема тоже есть. Они сидят на своих монопольных контрактах с большими американскими студиями и получают уже готовый, упакованный в коробочку продукт – с постерами и трейлерами. Максимум, что им нужно сделать, – переозвучить. Дистрибьюторы не хотят и, как мы выяснили, попросту не умеют раскручивать украинское кино. Они берут картины в прокат, наверное, из-за квот, а на деле не вкладываются в их раскрутку.
- А кто должен воспитывать у зрителя хороший вкус?
- В Америке это делает элита. Она дает установку, что в картинах должны быть темнокожие актеры и женщины-супергерои. Государство такими вопросами не занимается. В Украине тоже есть сознательное кинематографическое сообщество, но между нашими людьми слишком большая культурная и финансовая пропасть. Государство может повысить зарплаты учителям, комплексно заняться реформами. Как можно говорить о честном правосудии, если будущий судья дает взятку, поступая в университет. Все это в комплексе формирует культурный уровень населения.
- Нужны ли Украине стриминговые платформы вроде нефтликса? Или это убьет кинопрокат?
- Для создания таких сервисов нужны серьезные финансовые вливания. Они не убьют кинотеатры, по крайней мере не за один день. Это просто будет постепенная смена коммуникаций. Я поддерживаю любые формы распространения киноискусства.
"На языковом законе спекулируют обе стороны"
- Вы родом из Донецка. Думали снять фильм о событиях в Донбассе?
- Пока не вижу темы для документального кино, которую я бы мог раскрыть. Специально ее не ищу. К тому же это очень эмоциональная история лично для меня. Боюсь, могу быть неадекватным в ретрансляции некоторых моментов. Когда началась война, я хотел пойти на фронт, но потом понял, что от меня там толку не будет. На Майдане не мог даже кирпич бросить. Я могу создавать культурные ценности в обществе для того, чтобы у русского мира не было ни единого шанса на бытовом уровне.
- У вас в Донецке остались родственники?
- Да, там живут мама и старший брат. В 2014 году я их перевез в Киев, но спустя месяц они вернулись. Мама сказала, что кастрюля не та и ложки какой-то большой нет (смеется). Поехать туда я не могу, есть риск, что мой визит может навредить как родным, так и мне самому. Окажись я на блокпосту, в интернете сразу же смогут пробить по мне информацию. Мама тоже не приезжает, ей физически тяжело, поэтому мы созваниваемся.
- Как вы относитесь к украиноязычным квотам в кино?
- Пока что квоты на радио или запрет на ввоз российских книг позитивно повлияли на наш рынок. Что касается кино, мне сложно сказать. Действительно, есть проблема с дистрибьюторами, которые не занимаются украинскими фильмами.
- Как считаете, нужен ли нам языковой закон?
- По игровому кино вопросов нет, но с документальным вижу определенный перегиб. Большая часть населения в быту говорит на русском языке. Если снимать, например, историю о военных в АТО, то это на 70% будет русскоязычный фильм. В целом, что касается закона, актуальность его возникновения мне понятна. Если мы хотим самоидентифицироваться как нация, то через язык это сделать проще всего.
- Он разделяет людей или объединяет?
- Это ставит определенные вызовы и дает почву для манипуляций. Родной язык моего отца – украинский. Он в определенный момент сделал выбор, и моим родным языком стал русский. Теперь я пытаюсь говорить на украинском, в том числе со своим сыном. Когда представляю какие-то значащие свои работы, то делаю это на украинском, это для меня важно (интервью Ильков давал на украинском - Авт.). Но если компания людей говорит на русском, спокойно перехожу на него. У меня нет предвзятого отношения к людям, которые в Украине разговаривают на русском языке. К сожалению, я вижу спекуляции на этой теме с обеих сторон. И это ужасно. Думаю, мы с этим еще долго будем сталкиваться.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Закрытие Одесского кинофестиваля: "кто все эти люди" и Катрин Денев
Ирма Витовская: Украинский зритель растлен плохим юмором и дешевым масскультом