Не стало великого русского писателя Александра Солженицына

Помню, как начиналась в 70-х кампания травли в прессе. Сначала пошли оскорбительные письма о литературном власовце с подписями, требовавшими расшифровки, - «член СП СССР, республики…». Эти пасквили не знакомых широким массам литераторов вызывали усмешку. Но потом замелькали широко известные имена.

В апреле 1996 г. писатель вместе с супругой Натальей Дмитриевной был у нас в редакции на «Прямой линии» с читателями «Комсомолки».

Я, наивный студент журфака ЛГУ, отправился тогда в главную ленинградскую библиотеку, заказал старые журналы «Новый мир» с его  несколькими рассказами еще хрущевской  оттепельной поры, повестью «Один день Ивана Денисовича». Это все, что было напечатано в СССР. Журналы выдали. Но  «Матренин двор», «Ивана Денисовича» я не нашел. Страницы были  вырезаны.

А потом и самого автора выдворили из СССР. Казалось, навсегда.

«Он не дал себя отключить»

Осень 89-го. Вовсю бушует перестройка. На волне гласности начали возвращаться  и  книги опального классика. Даже знаменитый «Архипелаг ГУЛАГ» стали печатать. Тогда я взял интервью у Виктора Астафьева. Человека, первым в пору гласности прорвавшим завесу молчания  вокруг Солженицына. Выступая по Центральному телевидению, он с горечью сказал, как много потеряет наше поколение, если еще один великий русский писатель  умрет на чужбине, как умер там другой нобелевский лауреат - Бунин.  

«Присутствие в мире Александра Исаевича, его работа, его честь были хоть какой-то - слово вот поизносили! - путеводной звездой, - сказал в интервью «Комсомолке»  писатель-фронтовик. - Ну не звездой, так  луной, освещающей нас. Чтобы мы не совсем уж  в темные углы-то тыкались, на бревна не натыкались. Уж если он в изгнании,  преследуемый не только нашими доблестными борцами, но и всякими репортерами, клеветниками  международными, имел мужество много и плодотворно работать! Не дал себя отключить».

«Солженицын возвращается!» - озаглавили мы то большое интервью. Но уже в номере  заголовок пришлось менять на более нейтральный. Как сказал главный редактор,  кому-то наверху не понравилось. Видно, не хотели  возвращения автора «Архипелага ГУЛАГ».

И все же он решил вернуться. Но поставил условие - опубликовать на родине его сочинение «Как нам обустроить Россию?».

Откликнулась «Комсомолка». Из редакции позвонили в Вермонт, где жил Солженицын,  предложили напечатать тиражом 27 миллионов  экземпляров. Солженицын согласился.

В 98-м Солженицын написал горькую книгу  «Россия в обвале». Отказался принимать орден из рук Ельцина. И снова попал в опалу.

В марте 2003-го началась новая травля  знаменитого писателя. В Интернете, в российских и зарубежных газетах. Причиной тому был  двухтомный труд «Двести лет вместе». О взаимоотношениях русских и евреев.

Увы, многие оппоненты Солженицына нормальную полемику подменили  обвинениями в адрес самого писателя, сфабрикованными еще в эпоху СССР. Одна из статей называлась… «Бесстыжий классик». Представляете стиль полемики?!

И уже не в изгнании, а в родной демократической  России вынужден был Солженицын отключиться от работы и отражать нападки  новых «всяких репортеров, клеветников международных». Он написал ответ клеветникам: «Потемщики света не ищут».  Его опубликовала «Комсомолка» в октябре 2003 года.

«Мы постепенно встанем на ноги»

Последнее публичное появление  Солженицына было в Российском государственном гуманитарном  университете в феврале 2002 года.

Потом вермонтский затворник стал затворником троице-лыковским.

Даже перестал появляться на ежегодном вручении Солженицынской литературной премии. Не был Александр Исаевич и на вручении Государственной премии в Кремле в прошлом году. Тогда российский президент Путин сам приехал  к нему в Троице-Лыково.

Причиной затворничества стала болезнь.

- У Александра Исаевича много лет была стенокардия, - рассказывала мне его жена и первый помощник в делах литературных и всех других Наталья Дмитриевна. - Затем добавились проблемы с позвоночником. Потому он и перестал выходить из дома. Но продолжал трудиться каждый день. На здоровье он не жаловался. Считая это грехом.

Жизнь-то была не санаторий. Отец его погиб, когда мать только ожидала сына. И ведь всю мировую войну прошел отец артиллеристом.  Уцелел. И тут несчастный случай на охоте.  Жили с матерью  скудно. Школу окончил в Ростове, там же физмат университета. Потом война, тюрьма,  лагерь, ссылка.

А в последний лагерный год - рак! Операция в лагерной больничке. В ссылке пошли метастазы. Лечиться в Ташкент ссыльного  из глухого казахского аула Кок-Терек  долго не отпускали. В областном городе ссыльные врачи осмотрели: «Жить тебе две-три недели!» К концу третьей и пришло  разрешение ехать в Ташкент. Прибыл - мест нет. Лег на пол весь промокший, идти ему  некуда. И болезнь уже сильно запущена. Но врачи там были хорошие, и «пушка» радиологическая, и рентген. Опухоль стала быстро отступать. И все же на чудо похоже,  что он исцелился.

Потом противостояние с властью. В 74-м, при взрыве «Архипелага», его выслали. Но и на Западе  жизнь была вовсе не райская, много резких нападок. Так что за плечами  Александра Исаевича была долгая тяжелая жизнь.

- Наталья Дмитриевна, почему, вернувшись на родину, Александр Исаевич не пошел в политику?

- Александр Исаевич никогда не рассматривал себя как политика.  Он создан был для литературы, а не для политики.

- Вопрос, который мучает, думаю, не только меня. Почему он не переступил через принципы ради России? Пошел бы в президенты…

- Евгений, наивный вы человек! Если бы он даже  захотел идти во власть, в 94-м или раньше, его бы ни за что туда не пустили. Все схвачено, как говорится. Да и денег никаких за Солженицыным не стояло. А без больших денег во власть не ходят. Везде, не только в России.