Старший брат Штирлица + [ФОТО]

Семейные тайны государственного масштаба

…Он предложил:

- Я прибавлю свет, чтобы вы рассмотрели фотографии, - и прикоснулся к выключателю. Люстра с плафонами-стаканчиками по моде шестидесятых годов, как, впрочем, все в квартире, внезапно ответила вспышкой и хлопком. Осколки тонкого горячего стекла брызнули по сторонам...

- Вещи начинают бунтовать без папы, - вздохнул Леонид Александрович. И перевел взгляд на портрет, опоясанный траурной лентой.

Когда седой человек в семьдесят три года так произносит слово «папа», понимаешь: эта жизнь целиком подключена к другой - яркой, острой, до сих пор не раскрытой в деталях. 

Леонид Александрович в юности тоже мечтал служить в разведке, а не заниматься кибернетикой. Но совета и разрешения спросить не удалось: отец, как обычно, находился в долгих командировках за рубежом, да и звали его в ту пору по-разному. Семнадцать псевдонимов сменил. Огласке предал только единственный - майор Зорич. В честь сербского побратима, который спас Александра, а потом погиб.

Собственно, знакомство с «органами» у молодого инженера Александра Святогорова до того момента могло сложиться по-иному - драматически. В комнате общежития компания парней, чуть выпив после смены, стала соревноваться в стрельбе на меткость. Катали из хлебного мякиша шарики и старались попасть в товарища Сталина, зорко следящего за порядком со стены. Кто-то «стукнул» дежурному. Забрали всех. Лишь Александру повезло: днем раньше женился и съехал из комнаты.

- Почему выбор НКВД пал на папу? Чистая биография, рационализатор производства. Патриот. Начал учить языки, основы разведдела… В ту пору Ежова сняли, объявили кровавым преступником, и наркомат возглавил Берия.

Леонид Александрович очень внимательно следил за каждой своей фразой. Теперь, после смерти отца, он становился хранителем архива и семейных тайн государственного, да нет, бери выше - мирового масштаба. Потому местоимение «мы» в рассказе звучало органично. Хотя, конечно, войну, вплоть до сорок четвертого, маленький, заболевший туберкулезом Леня провел вместе с мамой в Казахстане, в эвакуации. Семью чекиста оккупанты бы не пощадили.

- К сорок первому отец уже завербовал обширную агентуру. Они, пока наши отступали, минировали и взрывали Днепрогэс, заводы, чтобы не досталось врагу. То же делали и в Харькове, второй столице Украины. Многие акции готовились как приманка: среди гражданского населения оказалось полно фашистских лазутчиков! (Невольно вспомнился плакат сороковых годов «Не болтай!». Работница в красной косынке, насупив брови, поднесла палец ко рту. Что это было на самом деле: шпиономания? Предупреждение о реальной угрозе? Азарт, сопровождавший состязание разведок?)

- В Харькове заложили фугасы под особняк, считавшийся резиденцией Хрущева. Одну мину, слишком не таясь, - в кучу угля у стены. И туда же - другую, но на глубину три с половиной метра. Особняк, как и предполагалось, гитлеровцы выбрали для жительства коменданта города оберштурмбанфюрера Генриха фон Краузе. Явно по наводке обнаружили взрывчатку в угле, а вторую миноискатель не «достал»… Краузе отличался педантизмом. На службу, со службы - хоть часы сверяй. Вот на этом-то и сыграла наша разведка. Передала в Москву время и код. А оттуда Илья Старинов, известный «бог минеров», произвел по рации подрыв.

Разнесло вдребезги…

Немцы подняли тревогу: «Партизанен!», устроили облаву, но никого не нашли. Так впервые в практике войны применили радиоуправляемый фугас.

Красивая женщина - мечта спецслужбы

В сорок четвертом майора Зорича с товарищами выбросили с парашютами в Польше, в районе Люблина. Отряд назывался «Заграничные» - конечно, для Центра. А для остальных командир «Заграничных» был офицером Армии Людовой. И снимал мундир лишь для того, чтобы переодеться в немецкую форму, когда выходил на задания в расположение врага.

- Вот их групповое фото, - Леонид Александрович пододвигает ко мне весьма отчетливый снимок, где в центре восседает сам шеф Люблинского гестапо Акардт в окружении инструкторов. Ничего себе шпионы! Все лица на виду…

- Отец так организовал операцию, что это стало возможным. Разоблачил и перевербовал засланного в отряд немецкого агента. Курсантов застали врасплох, расстреляли, захватили документы.

Эпизод сменялся эпизодом. Пленение личного представителя адмирала Канариса. Охота за Эрихом Кохом - правда, неудачная. Участие в подготовке национального восстания в Словакии. Освобождение из застенков коммунистических лидеров Чехии. Теракты. Подкупы. Похищения. Снова вербовка. Ксензды в сутанах и красивые женщины - лучшие агенты Зорича.

В семидесятых годах «Политиздат Украины» издал несколько полудокументальных повестей об Александре Святогорове. Разумеется, по мотивам его рассказов. По сюжетам изящно ходили некие Боришки и Гелены. Они заводили знакомства с офицерами вермахта, пили коньяк, танцевали, позволяли провожать себя домой и, оставаясь чистыми, тут же сдавали несостоявшихся кавалеров подпольщикам - со всеми штабными картами, явками и паролями.

На самом деле, конечно, все обстояло проще и грубей. Да, спали с немцами, переходя от объекта к объекту, от приказа к приказу. Но даже спустя годы майор Зорич не смел произнести эту правду о разведке вслух.

- Как-то я встретил в Братиславе знакомую, Божену, которая работала с фашистами в ресторанах, - Леонид Александрович максимально деликатно формулировал суть дела. - Она тоже меня узнала. Стал расспрашивать, как дела. Оказалось - бедствует, и вообще настроение минорное. «Но вы героиня, как же так?» Божена отказалась продолжать тему. Возможно, еще сотрудничала с резидентом?

Судьба резидента 

Черная, похожая на морскую, форма и кортик. Так по распоряжению Сталина облачались в пятидесятых годах советские дипломаты за границей. Чтобы за версту видать! Впрочем, должность вице-консула посольства СССР в Братиславе была для Зорича лишь прикрытием. 

- Вскоре в Чехословакии произошла мирная социалистическая революция, - напомнил Леонид Александрович. 

Задача резидентов - содействие свержению правительства Береша, ориентированного на Лондон, и приходу к власти коммунистов с Клементом Готвальдом во главе - была выполнена. Соцлагерь прирос очередной страной. Теперь следовало прозондировать настроения внутри государственных учреждений и перемещаться в Берлин. Оттуда легче «достать» до Мюнхена.

Хотя Александру Керенскому, патриарху борьбы с Советами, бывшему главе Временного правительства России в Мюнхене, повезло: в последний момент на ликвидацию старика дали «отбой». В 1951 году Керенский пытался создать там единый антисоветский центр, да все между собой переругались. Особенно представители украинского национально-освободительного движения… Вышел пшик. И вопрос - пулей или ядом ? - отпал из-за неактуальности.

- В посольстве Чехословакии в Киеве отца всегда встречали как высокого гостя, кавалера многих чешских орденов. Потом будто отрезало… - вспоминал Леонид Александрович. - Ни приглашений, ни звонков. И не только от чехов. Понятно: времена меняются. Но отец присягу одному знамени давал. Помните, как Штирлиц говорил? «Мои цели избыточно честны». Штирлицы ведь и после победы оставались на службе…

Мы помолчали, собираясь с силами закончить разговор. Сквозняк шевелил тюль, задевая рослые кактусы на подоконнике. Полированные полки с книгами, гильзы от снарядов вместо статуэток, истертый линолеум в коридоре… Зорич и его семья не приобрели, как принято сейчас выражаться, дивидендов от ведомства щита и меча Родины. А с политической «перековкой» Святогорова, разменявшего десятый десяток, его оппоненты опоздали. На целую жизнь. 

В отставку Зоричу пришлось уйти до срока, в звании подполковника. Без уже близкой звездочки Героя Советского Союза. Зато без суда и тюремного срока, как у его непосредственного начальника - после истории, связанной с убийством Степана Бандеры. 

Агента МГБ Богдана Сташинского наградили в Москве за этот теракт орденом Боевого Красного Знамени, а спустя год позволили выезд за рубеж, к жене-немке. Вскоре «Шпигель» дал на развороте фото пистолета, из дула которого брызжет смертоносная отрава. Сташинский признавался в том, что совершил, и выдавал попутно всех своих «шефов». Зорича же агент не знал ни в лицо, ни по фамилии… 

Похоже, профессиональной отдушиной для Александра Святогорова стал лишь первый советский телесериал о разведчиках, который в 1968 году сняли на Мосфильме по роману Вадима Кожевникова «Щит и меч». Зорич выступил в группе консультантов и у автора книги, и у режиссера, и у исполнителя главной роли.

- Сейчас почетный караул произведет ружейный салют. Так что не пугайтесь, пожалуйста, особенно женщины… 

Это он о Наталье Арсентьевне Мельниченко заботу проявлял? На диво статной и красивой радистке-разведчице, лет шестьдесят с лишним знавшей Зорича по службе?

- Псевдоним - Наташа Киевская. Меня десантировали в Польшу, в тыл к фашистам, ночью. Парашют снесло на спиленный лес. Ногу сломала, два разрыва связок, закрытое ранение правого плеча. Конечно, больно рацию на себе таскать, менять дислокацию - пеленговали все время. Что значит - «зачем согласилась»?! Понятие «долг» вам знакомо?

Константин Пантелеймонович Богомазов, лучший друг и напарник Зорича, опирался на палку. Сухо блестели глаза. 

Дирижер взмахнул рукой и мелодия Гимна «Ще не вмерла України…» гулко и торжественно оттолкнулась от труб духового оркестра. «С чего начинается Родина…», песня - лейтмотив из кинофильма «Щит и меч», тут, конечно, была бы уместней.

Но этой мелодии молодые солдаты не знали.

БЫЛО ДЕЛО

Путин хотел повторить подвиг Вайса

Школьницы всего СССР без памяти влюблялись в пронзительно-светлые глаза обер-лейтенанта Иоганна Вайса - «нашего» разведчика Александра Белова - Станислава Любшина. Школьники пытались разгадывать головоломки: как советский резидент дурачил высших чинов СС, добывая нужные сведения? А их родители, что помнили войну не по книжкам, искали прототипы героя среди известных звезд. Рудольф Абель? Рихард Зорге? Николай Кузнецов?

- К великому сожалению, я не знал Святогорова при жизни. А на фильме этом воспитан. Настоящий Зорич и его кинообраз - патриоты-интернационалисты. Мы скорбим…

Генерал-полковник Николай Маломуж, председатель Службы внешней разведки Украины:

- Разумеется, я был знаком с Александром Пантелеймоновичем как с автором самых сложных по рейтингу разведывательных и диверсионных операций. «Щит и меч» смотрел взахлеб, как многие представители моего поколения. Да, историю не перепишешь. Не все методы Зорича сегодня пригодны для нашей Службы. Но он честно защищал правду, в которую верил. Мы скорбим… 

Так совпало: весной этого года культовому кино исполнилось сорок лет. Московские журналисты «раскрутили» на откровения Владимира Путина. Оказывается, экс-президент России выбирал себе профессию, желая повторить путь и подвиг Вайса. И когда попал в Дрезден, даже разыскал улицу и скамью, к сиденью которой снизу, согласно сюжету, агент прилепил заграничной жвачкой шифровку с донесением.