Офис генерального прокурора попытался попиариться на той же теме, что Генеральная прокуратура в 2017 году. Но если Юрию Луценко удалось раскрутить более-менее сенсацию, то нынешняя новость была воспринята бледно. И вовсе бы затерялась среди других, если бы под судом в Ровно не прошел пикет под лозунгами: "Свободу нашим пастырям!".
Три года назад также пикетировали суды, прокуратуру родственники наркоманов и сами наркозависимые, которых освободили "из концлагеря", как назвали правоохранители реабилитационный центр в Черниговской области. Тогда, как и сейчас, прошли аресты, прозвучало много возмущений, обвинений и… ничего.
Ничего не изменилось в отношении общества к явлению, которое много лет существует на сером рынке услуг, о котором знают все, но предпочитают закрывать глаза, пока не возникает потребность в громком имиджевом деле.
Вот если бы Ирина Венедиктова и ее команда сообщили, что нашли золотую середину между правами человека, правами человека наркозависимого и правами людей, попавших в зависимость от нежелающего лечиться неадеквата, она бы вошла в историю права. А так получается бег по кругу с короткими остановками, чтобы громче постучать копытцами.
Да хоть на лесопилку, хоть в гранитный карьер!
В данном случае прокуратура отчиталась о разоблачении шести центров, где якобы похищали и силой содержали нарко- и алкозависимых людей – разыскала пять в Ровенской и один в Тернопольской области.
"Похищенные лица незаконно удерживались против их воли… под видом оказания медицинской и психологической помощи от наркотической, алкогольной и других видов зависимости. Заинтересованные лица осуществляли за это периодическую оплату - от 5 до 12 тысяч гривен в месяц", - говорится в официальном сообщении.
В Офисе генпрокурора не уточнили, кого имеют в виду под "заинтересованными лицами", хотя и так понятно, что речь идет о родных наркоманов. Кто не существовал с такими бок о бок, тот не поймет, как один человек способен разрушить вместе с собственной жизнью жизнь целой семьи, начиная от родителей, заканчивая братьями и сестрами.
"...Людей ограничивали в передвижениях, блокировали окна и двери, забирали мобильные телефоны и принуждали к физическому труду – строительным и лесопильным работам, - гласит официальное сообщение Офиса прокурора. -
Некоторых связывали клейкой лентой или веревками и принудительно ставили капельницы с веществами неизвестного происхождения". Да, это выглядит жестоко.
Но вот когда один из авторов статьи пишет эти строки, у него за стенкой воет человек – жутко и страшно, как зверь. Сквозь этот вой прослушивается грязный мат и слова, обращенные к матери: "Я тебя убью-ю-ю…". Так за стенкой почти каждый день.
И когда начинается этот вой, очень хочется связать клейкой лентой, вколоть снотворное - и пусть бы очнулся хоть на лесопилке, хоть на стройке, хоть в гранитном карьере. Но нельзя – Женевская конвенция. И еще терпение мамы, у которой сейчас глаза, как две темные впадины.
Соседка терпит, а другие – не могут, не хотят приносить всех себя в жертву распоясавшемуся иждивенцу. И это тоже их право, хоть в никаких конвенциях оно не записано.
|
Есть спрос – будет предложение
А теперь от эмоций к фактам: официальный закон запрещает изолировать от общества алкоголиков и наркоманов без решения суда. Суд обычно дает разрешение на принудительное лечение, если они кого-то убьют или покалечат. Поэтому услуги так называемых реабилитационных центров, которые регистрируются под общественные организации или ФОПы по оказанию гостиничных услуг, востребованы. Так же, как полулегальные дома для престарелых и домашние детские садики. Если государство не может заполнить спрос, его перебирает на себя частная коммерция.
Не пять и не шесть, не в двух областях, а в каждом регионе Украины сегодня действуют десятки, а то и сотни параклиник или религиозных коммун, готовых взять наркомана на перевоспитание. Как это происходит – другой вопрос. Если у игры нет единых правил, то каждый придумывает свои.
В центрах, которые фигурируют в сообщении Офиса генпрокурора, речь идет о суммах от 5 000 до 12 000 в месяц за содержание зависимых. Но это не пол и не потолок. Единого прейскуранта нет. По отзывам людей, которые вынуждены были обратиться на серый рынок, цены могут колебаться от нескольких тысяч гривен до нескольких десятков тысяч.
- Многие уверены, что ребцентры получают миллионы прибыли от наркоманов и их семей. Но это не так или не всегда так. Вы посчитайте просто: если человека содержат в нормальном доме, а не в сарае, дают хорошее питание, привлекают к работе с ним психологов и наркологов, это совсем не дешево, - говорит киевлянин Виктор, отдавший в свое время сына в такой ребцентр. – Там, где цена пониже, условия, конечно, хуже. Но многие семьи не в силах оплачивать комфорт, а в помощи все нуждаются одинаково. Сегодня наркотики доступны как никогда. Оказаться в беде может и бедный, и богатый. От государства ведь помощи никакой.
"Если государство поддержит наркоманов, поднимется волна негодования"
- А вы представьте, что власть возьмет и скажет: на лечение каждого наркомана мы дает по 8 тысяч гривен в месяц! Какая волна поднимется? Правильно, священного негодования. Ведь у нас есть онкобольные дети, инвалиды, ветераны войны. Вот мы и выкручиваемся сами, как можем, - поделились с "КП" в Украине" в одном из ребцентров в Черниговской области. – Полиция и прокуратура нас с 2003 года прессует, в 2017-м облавы были, задержания, уголовное дело до сих пор тянется. Но вот видите – работаем. Потому что нужны. У нас пациенты по пять и больше лет живут. Знают, что выйдут и опять начнут погибать.
Если кто догадался, о каком центре идет речь – пусть вспомнит Юрия Луценко, а нет – так нет, не будем называть. Шум прошел, и ничего не изменилось. Возможно, только методы работы стали помягче и договоренности с местными властями получше. По крайней мере, жалоб на эту церковную обитель три года как нет.
И после разоблачения в Ровенской и Тернопольской областях тоже ничего не изменится. Арестованных рано или поздно выпустят, дело поставят на паузу. А если доведут до суда, то такой же центр откроется в другом месте и тем же составом организаторов. Пока есть спрос - он будет удовлетворяться.
- Вот если раньше человек начинал принимать наркотики, его можно было отправить на пару лет в армию, а сейчас всякую дурь можно купить и там, - продолжает рассуждать папа Виктор из Киева. – Для нашей семьи закрытый ребцентр – это была единственная возможность спасти ребенка от гибели. И помощь, и моральная поддержка. Сейчас наш мальчик почти здоров, работает в успешной компании. Сами мы бы никогда не могли привести его к такому.
Не "бомбить", а выводить в правовое поле
Ну просто же, как пять пальцев: если не удается подавить – нужно организовать и возглавить. Но власти, сколько их там у нас менялось, не спешат идти по логическому пути. По мнению президента Всеукраинской ассоциации центров реабилитации для наркозависимых, нарколога Владислава Совы, в этом и есть основной просчет.
- Реабилитационные центры необходимы. Их нужно не показательно "бомбить" для улучшения статистики и заработка денег, а выводить в правовое поле и оформлять официально, создавая всю необходимую правовую базу, - говорит эксперт. – Сегодня 80% ребцентров не работают эффективно потому, что там нет опытных медиков и психологов. Чаще всего реабилитацией занимаются бывшие наркоманы, которые надели белые халаты.
Наш собеседник подчеркивает, что такие добровольцы – это не значит плохо, это значит непрофессионально. Людей нужно научить.
- В Киеве я знаю только два центра, где все официально оформлено и лечат специалисты с нужным образованием, - говорит Владислав Сова. – Но это мало, очень мало. В большинстве случаев происходит так, что Вася с Петей, которым удалось избавиться от зависимости, снимают дом, собирают туда людей – кого по воле, кого против воли - и запирают их на перевоспитание. А всех под одну гребенку нельзя. Больные – они тоже разные люди.
Не все плохие и не все хорошие. Нужно вводить лицензирование, подтверждать квалификацию специалистов, которые будут заниматься реабилитацией, создавать единую нормативную базу.
Цель оправдывает средства, но в правовом поле
О единой нормативной базе говорят и юристы. Реабилитационные центры как минимум должны быть поделены по специализации.
- Первая категория – это заведения, где человеку помогают избавиться от физиологической зависимости с помощью медикаментозного лечения. Такие учреждения регистрируются МОЗ, они должны получить лицензию на проведение медицинской практики и соответствовать целому ряду условий, - считает адвокат АО "Артиус" Владимир Фурман.
Вторая категория, отмечает юрист, это центры, где человеку помогают восстановиться после лечения. Тут уместна и добровольная изоляция, и трудотерапия, и даже нетрадиционная медицина.
- Для достижения цели могут использоваться все средства, если они находятся в правовом поле, - считает Владимир Фурман. - Деятельность вне закона начинается с того момента, когда человек пришел в центр добровольно, но не может по собственной воле его покинуть или сообщить, что его удерживают там против согласия, - считает адвокат.
|
Сначала клиника, потом – реабилитация
И опять мы упираемся в то, с чего начали: против согласия. Нелегко найти сумасшедшего, считающего себя больным, и наркомана, который смирится с ограничениями. А самое тревожное, что эти два недуга чем дальше, тем сильнее переплетаются. До боли, до катастрофы, как это протяжное "убью-ю-ю!" за стенкой у соседей.
- Сейчас наркотики не те, что раньше, - поделился с нами Владимир, называющий себя санитаром одного из реабилитационных центров. – Десять лет назад я сидел на "ширке" - ноги гнойниками покрылись, если кто знает, как это бывает. Но в минуты просветления я понимал, что, если брошу эту дрянь, еще могу выжить. Так попал в реабилитационный центр при протестантский общине и здесь остался. Нынешние наркотики замешаны на психотропах. Они полностью изменяют сознание и личность. В идеале зависимый должен полгода пролечиться в психбольнице – медикаментозно, как полноправный душевно больной пациент, а потом приходить в реабилитационный центр и тут уже молиться Богу, слушать музыку, говорить с психологом, рубить дрова, косить траву, доить коз и так далее.
Факт, что для лечения наркомана нужно полгода пребывания в клинике, подтвердил для "КП" в Украине" главный психиатр Киевской области Геннадий Зильберблат.
Как это происходит сейчас
- Ныне действующий закон не совершенен, его нужно менять, дополнять. Но на самом деле и те нормы, которые действуют, позволяют найти выход, - считает Геннадий Зильберблат. – Только для этого общество не должно быть равнодушным.
Если не один раз, а три, четыре, пять родные будут вызывать полицию, если будут писать жалобы соседи, будут составляться акты, привлекаться медики, материалы на принудительное лечение можно направить в суд. Но это в идеале.
На деле родные до последнего жалеют опустившегося отпрыска, соседи не хотят ввязываться в скандал. Если у тех и других появляется взаимодействие, полиция далеко не всегда реагирует правильно – ваши семейные проблемы, вы и разбирайтесь. Последняя инстанция – суд - принимает независимое решение и не обязано присушиваться даже к мнению дипломированных психиатров.
- В моей практике был случай, когда мы пять раз возили пациента в суд, чтобы добиться разрешения на госпитализацию, - вспоминает Геннадий Зильберблат. – В суде он брал себя в руки, держался паинькой, а как только получал отказ в госпитализации, отпускал тормоза, становился патологически агрессивным. Только в последний раз удалось убедить суд, что человек психически болен и нуждается в лечении.
Поэтому всем проще оставить проблему так, как она есть.