Сему очень ждали. Девять лет ожидания - и вдруг беременность!
Сема был закормлен любовью родителей. Даже слегка перекормлен. Забалован.
Мама Семы - Лиля - детдомовская девочка. Видела много жесткости и мало любви. Лиля любила Семочку. Папа Гриша - из многодетной семьи. Гриша рос как перекати-поле, потому что родители отчаянно зарабатывали на жизнь.
Гриша с братьями рос практически во дворе. Двор научил Гришу многому. Крепкий, уверенный, себе на уме.
Гришины родители ждали Семочку не менее страстно. Первый внук!
Сейчас Семе уже пять. Полшестого.
Эти выходные Семочка провел у бабушки и дедушки. Семочку привез домой брат Гриши в воскресенье. Сдал племянника с шутками и прибаутками.
Вечером Лиля раздела сына для купания и заметила... на попе две красные полосы. Следы от ремня. У Лили похолодели руки.
- Семен, - Лилю не слушался язык.
- Да, мам.
- Что случилось у дедушки и бабушки?
- А что? - не понял Сема.
- Тебя били?
- А, да. Я баловался, прыгал со спинки дивана. Деда сказал раз. Два. Потом диван сломался. Чуть не придавил Мурзика. И на третий раз деда меня бил.
Лиля заплакала. Со всем отчаянием. Сема тоже. Посмотрел на маму и заплакал.
- Почему ты мне сразу не рассказал?
- Я забыл.
Лиля выскочила на кухню, где Гриша доедал ужин:
- Сема больше не поедет к твоим родителям! Твой отец избил моего сына.
- А за что?
- В каком смысле "за что"? Какая разница "за что"? Это так важно? За что? Гриша, он его бил!!! Ремнем!
- Лиля, меня все детство лупили как сидорову козу, и ничего. Не умер. Я тебе больше скажу: я даже рад этому. И благодарен отцу. Нас всех лупили. Мы поколение поротых, это несмертельно!
- То есть ты за насилие в семье?
- Я за то, чтобы ты не делала из этого трагедию. Ремень - самый доходчивый способ коммуникации, Лиля. Именно ремень объяснил мне опасность для моего здоровья курения за гаражами, драки в школе, воровства яблок с чужих огородов. Именно ремнем мне объяснили, что нельзя жечь костры на торфяных болотах.
- А словами??? Словами до тебя не дошло бы???
- Словами объясняют и все остальное. Например, что нельзя есть конфету до супа. Но если я съем, никто не умрет. А если подожгу торф, буду курить и воровать - это преступление. Поэтому ремень - он как восклицательный знак. Не просто "нельзя". А НЕЛЬЗЯ!!!
Воспитание отца - это час перед сном. Он пришел с работы, поужинал, выпорол за проступки и тут же пришел целовать перед сном. Знаешь, я обожал отца. Любил больше мамы, которая была добрая и заступалась.
- Гриша, ты говоришь, что бить детей - это норма.
- Я против насилия. Но есть исключения.
- То есть если случатся исключения, то ты ударишь Сему?
- Именно так. Я и тебя ударю.
На кухне повисло тяжелое молчание.
- Какие исключения? - тихо спросила Лиля.
- Если застану тебя с любовником, например. Или приду домой, а ты пьяная спишь, а ребенок брошен. И Сема огребет. Если, например, будет шастать на железнодорожную станцию один без спроса, если однажды придет домой с расширенными зрачками, если... не знаю... убьет животное... Надеюсь, ты поняла меня правильно.
- Надейся.
Лиля молча вышла из кухни, пошла в комнату к Семе.
- Мам, а когда первое число?
- Первое число? Хм... Через неделю. А что?
- Деда сказал, что если я буду один ходить на балкон, где открыто окно, то он опять всыпет мне по первое число...
Лиля тяжело вздохнула:
- Сема, никогда! Слышишь? Никогда не ходи один на балкон, где открыто окно. Это опасно! Можно упасть и умереть навсегда. Ты понял?
- Я понял, мама.
- Что ты понял?
- Что нельзя ходить на балкон.
- Правильно! А почему нельзя?
- Потому что деда всыпет ремня...
КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА
Подзатыльник, шлепок, удар...
Специалисты до сих пор не определились, где грань, после которой серьезный разговор перерастает в рукоприкладство.
- Любой здравомыслящий человек, любой психолог вам скажет: детей бить нельзя, - считает Лариса Овчаренко, кандидат медицинских наук. - Если взрослый бьет ребенка, то расписывается в своей несостоятельности, признается, что больше он никак не может повлиять.
- А где грань? Шлепок, подзатыльник - это что? Избиение?
- Если говорить о насилии - физическом, психологическом, то грань есть. Считать ли подзатыльник насилием? Это вечный вопрос. Я бы определила это так: неприятное действие, которое остается у ребенка в памяти. Кто-то, и получив ремнем, через день все забывает. А есть дети, которые и легкий шлепок запоминают на всю жизнь, и он может стать причиной серьезных комплексов уже во взрослой жизни.
- Как же быть? У нас родители, бабушки-дедушки не имеют научной степени по психологии.
- Родители часто действуют по наитию, находят свои системы. Любое наказание, порицание - это система неких знаков. Вот для меня самым тяжелым наказанием было, когда мама переставала со мной разговаривать. Я понимала, что маму обидела.
- А если случай запущенный? Если уже ничего, кроме рукоприкладства, не помогает?
- Если надо помочь трудному ребенку, то прежде всего надо помочь его трудному родителю. Если родитель не справляется, то сначала нужно бы ему самому сходить к психологу, разобраться, почему его собственный ребенок вызывает у него такую агрессию. Если ситуация не настолько запущена, нужно проводить семейную терапию, идти к специалисту всей семьей, вместе с ребенком.
- Но многие считают, что порка, воспитание ремнем - это семейная традиция. Вот меня папа бил, я вырос нормальным человеком. Значит, и я так буду поступать...
- Мое мнение: от физического наказания нужно отказываться. Хотя я знаю, что мои коллеги придерживаются иной точки зрения. Бывают ситуации, особенно у мальчишек в подростковом возрасте, когда их надо встряхнуть, показать физическую силу. Бывают сложные ситуации, которые нужно переломить, и физическое воздействие иногда этому способствует.
- Что может произойти с маленьким человеком, которого систематически наказывают ремнем?
- Разные сценарии могут быть. Он может вырасти и будет точно так же воспитывать своих детей. А может сформироваться другое отношение - он скажет: я никогда не буду так наказывать детей, потому что помню, как мне было больно и обидно. В физических наказаниях ведь страшна не физическая боль, а психологическая обида, которая остается на всю жизнь.