Юрий Шевчук: «Для художника хозяин - Бог, а не царь»

Тут же поползли слухи: зачем Шевчуку становиться под одни знамена с Лимоновым и Каспаровым? Первые фыркали: пиар чистой воды! Поэтому вторые спорили: Юлианыч - мужик, граждани-и-ин, челове-е-ечище!

 

- Юрий Юлианыч о политике говорить отказывается, - завернул меня администратор группы ДДТ. - В деревню уехал, альбом новый пишет.

 

«Попытка - не пытка. А прогонит, ну и бог с ним!.. - утешал я себя на следующий день, прошлепав три километра по ручьям на глинистой лесной дороге. Солнце весело плавило останки снега между соснами. - Вроде бы этот дом. Точно! На гитаре играют...»

 

 

- Слушай, некогда, - взмолился на крыльце Шевчук, щурясь после темноты. - Ну не стой на пороге, зайди на секунду.

 

Вдоль кирпичной печки выстроились бутылки. Из-под кефира. Пост до Пасхи.

 

- Слушай: «Зрачки Вселенной расширяются», - смакует слова Шевчук. Глаза из-под очков вспыхивают азартным огоньком. - Вот это уже поэзия. А просто Вселенная - это лекция. Я ищу постоянно эту разницу. Отчего зрачки расширяются?

 

 

- Или от кайфа. Или тут все-таки угроза какая-то? «Ты танцуешь пьяный, благородный, смелый»... Да, вот такой поток сознания. Знаешь, у меня беда такая: я рифму разлюбил, каноны речи. Но русский не английский язык - без рифмы сложно... И в то же время должна быть некая шероховатость. Совершенство - это все равно, что петь под фанеру.

 

Рабочий кабинет - крохотная деревянная кухонька с потемневшим столом. Увлеченно небритый, в табачном дыму, Юрий Юлианович вылавливает между рукописных листов сигарету и, по-доброму ворча, выдыхает:

 

- Да-а, сбил ты меня...

 

 

 

- «Дураки называют нас совестью рока, циники видят хитроумный пиар». Я пел об этом. Представь, за три квартала до площади - грузовики, набитые ментами. Несчастные люди поигрывают дубинками, поедают свои бутерброды. И вот с двумя тысячами «несогласных» сквозь эту армию продираешься. По-вашему, это - пиар?!

 

 

- Мягко говоря. Омоновцы узнали: «Шевчук, ты-то куда? Сдурел, что ли?» «И что, бить будете?» - говорю. Обалдели, не нашлись, что сказать. У тех, кто пишет про «пиар», не болит ничего. Они не понимают. А если поймут, им будет скверно до слез, они спать не смогут. Как там у Шопенгауэра? «Никто не может видеть выше себя... Всякий усматривает в другом лишь то, что содержится в нем самом». У меня, как у очкарика-интеллигента, постоянный излом. Конфуций говорил, что общество - это тело: есть голова, руки, ноги, а есть член. Голова думает, остальное - пашет. Но я православный, для меня любой человек - это свято.

 

Циники, гламур, с одной стороны, и мужик, в котором любовь (по Достоевскому), - с другой. Я должен любить всех циников-критиков. Но при этом я имею право их «выпороть» при удобном случае, как детей несмышленых.

 

 

- «Почему пошел»... (С силой вдавливает окурок.) Тошнить начало. Это мое личное гражданское неприятие. Уж очень у нас все похоже на эпоху брежневского застоя. Ни капли раба мы из себя не выдавили за 15 лет. Похвальба, славословие, а экономики нет. Нефтяной шприц этот... И рок-движения нет...

 

Шевчук вдруг улыбается одними глазами:

 

- Вот если бы Путин и Медведев с кремлевскими своими объявили громогласно - мы хотим монархию! Провели бы референдум, народ бы проголосовал... Но демократия - она чем хороша. Желал бы я увидеть Медведева на трибуне вместе с остальными кандидатами. Чтобы он поспорил до хрипоты, ответил на нелицеприятные вопросы. А так - темнота, все покрыто тайной.

 

Думаю, сейчас идет последняя мощнейшая битва: или скатимся в тоталитаризм, или дадим толчок России для развития. Ну, не может быть простой управляемой системы. Любой философ тебе скажет! Чем сложнее система, тем лучше она выживает. А когда все просто: вот царь, вот раб... Проходили мы все это.

 

 

 

- Конечно. Мы из коммунистического строя шагнули в рабовладельческое государство. У нас сотни тысяч рабов - таджиков, узбеков. Отношение к ним бездушное, нехристианское...

 

 

- Вон, дачи вокруг - строят их они. Русский мужик сюда не пойдет. Работать отучились...

 

Рабы - это следствие коррупции. А вся коррупция, вся сволота сейчас в строительстве! Используют рабский труд для получения дополнительных копеек. Такой коррупции не было ни при Брежневе, ни при Горбачеве, ни при Ельцине. Один знакомый мелкий бизнесмен мне жаловался: платит майору-менту 12 тысяч долларов из 20 тысяч заработанных. И мент еще говорит: «Будь доволен!» Даже бандюки в 90-х годах столько не брали!

 

 

 

- Рубиться с ней, с коррупцией. Хотя... Уж как с ней Петр I ни боролся! Есть такая байка про Петра и дьяка. Узнал Петр, что есть в Москве один дьяк, который взяток не берет. Сделал он его генерал-губернатором. И был счастлив, что у него есть хоть один честный чиновник. А через год-два стали письма-жалобы приходить, дескать, дьяк бывший воровать начал. Вызвал Петр его к себе. Тот на колени упал: денег на приемы не хватает. Втрое жалование ему царь увеличил. И сказал: проворуешься - голову с плеч. Через несколько лет и отрубил. Казнокрадом и взяточником стал дьяк в генерал-губернаторском чине.

 

 

- Нет, повышать надо, но главное, чтобы при этом цена на хлеб и молоко не росла. А то у нас как зарплаты увеличиваются, так инфляция все сжирает.

 

 

 

- А Бондарчук (имеется в виду режиссер. - А. Р.) говорит: у нас в стране можно кино снимать! Это какое-то ребячество, ей-богу: «Мне хорошо, значит, России хорошо». Это ведь неправильно. Это равнодушие.

 

Все тот же Достоевский о слезе ребенка правильно сказал. Гипертрофированно, утрированно, но правильно! Легче закрыть глаза на то, что происходит. А народ любит ложь. Я вот в песню одну вставил строчку: «Вера народа крепка, но слепа».

 

 

- Конечно, нужна! Это все-таки прививка от того, что уж окончательная сволочь до трона не дорвется. Три независимые ветви власти. Да за пятнадцать лет у нас появилось только ругательное «дерьмократия». А все почему? Знаешь, в церкви встречаются такие неофиты. В храме Божьем у них глаза влажнеют, ноги подкашиваются, вроде как уже и благодать пошла. И вдруг видят они батюшку хмурого, с похмелья. Выносят их, бедных, потом из церкви. Спрашиваешь, а как же вера? «Видел я вашу веру - попы одни пьяные». Так и у нас: пришли к демократам, увидели там вора. И теперь все демократы у нас - сволочи и ворье. Но причем здесь демократия?

 

Сегодня включи ящик - сколько там холопства! Какая ностальгия по тирании. Чтобы за нас думали... Оттуда, из XV - XVI веков, все ползет! В Нидерландах в то время уже становление республики. А у нас - мрак: разнузданность и бесконечная тирания. И вот с тех бояр, которые Ивану Грозному боялись в глаза посмотреть, начинается наша аристократия... Надо сорок колен, чтобы мы из этого египетского рабства вышли.

 

 

- Лет двести всего. Хотя у нас все быстро происходит...

 

 

- Конституционная монархия? Только царя выращивать нужно. Эти юноши - Федор, Петр, Алексей, Николай - они же с детства знали, что будут управлять Россией, что они перед Богом отвечают за народ. Это совершенно другое отношение ко всему! Но, с другой стороны, зачем нам опять в феодализм?

 

 

 

- Ничего, выберемся... Много истории в наших грехах. Много деспотизма и низости. А с другой стороны - высоты духа, которые проявляли иные из граждан. Такого мир не знает! Взять того же князя Пожарского. А оборона Пскова? Поляки, взяв город, не нашли ни одного живого защитника. Все полегли. А Солженицын... А монахи-батюшки, которые шли на расстрелы в 37-м... Сахаров, Лихачев - вот духоборцы!

 

Главное - как-то всем шевелиться, не быть рабами. Дети наши должны стать вольноотпущенниками.

 

 

- Каждому - свое. Но я считаю, что своему сыну Петру я открываю честную дорогу. Он будет смотреть людям в глаза спокойно. Я не допустил его сделок с государством, совестью, с самим собой. Надо, чтобы с детства ребенок не научался врать и извиваться. Мы с Петей вдвоем вот у этой печки прочли всю «Войну и мир». Вслух. Он читал, я читал. Вот и все воспитание мое.

 

 

 

- Я никогда не буду членом никакой партии. Я - гражданин, но художник, я индивидуалист. Вот Бродский не был ни диссидентом, ни коммунистом. Он был вообще другой. И в каждом видел только добро и зло. И это проповедовал. Он в принципе не написал ни одного политического, антисоветского стихотворения, но его все равно судили! Их раздражала его индивидуальность и независимость.

 

И вот то же самое сейчас происходит с Питером. Пытаются этот газоскреб поставить...

 

 

- Зачем нам декорации к «Звездным войнам»? Шесть старых зданий недавно снесли под шумок, погибли интерьеры XIX века! Знаешь, в эстетике очень много политики. С Питера еще при СССР пытались убрать «необщее выражение лица». Сейчас опять выстраивают рожу.

 

 

- Не дай Бог! Столица должна быть где-то в центре России. Жулье бы все туда уехало, сослали бы всех на хрен! Сибирь-матушку поднимать. Хоть дорогу построили бы. Чтобы к своим женам в Москву ездить, сделали бы нормальную восьмиполосную трассу. С сортиром на каждом километре. Вот что поднимет нашу экономику! Хоть один завод построят. А то хвалятся «Фордами» да «Тойотами». Мы их, что ли, строим?

 

Совсем раззадорившись, Шевчук со смешком выдает:

 

- Я за одноэтажную Россию! Чтобы дом свой был и флаг государственный над ним. Вот это - здоровый патриотизм! Кстати, представляешь, флаг запрещают вешать. Вон сосед-пенсионер у себя на крыше прицепил. Ехала администрация - заставила снять. Что за идиотизм, блин?! Это мозги прораба: «Не велено!»

 

 

 

- Русский народ - националист по своей природе. В дневниках у Достоевского опять же про это есть. Раньше, если в деревню какой-нибудь цыган приходил, люди сбегались посмотреть... Много, много дурного национализма. На Украине от этого люди страдают.

 

 

- Мы планируем 26 концертов по всей Украине. Народной дипломатией займемся. Грядет 1020-летие крещения Руси. С нами батюшки, богословы поедут, в том числе Андрей Кураев. Все это организовала киевская группа «Братья Карамазовы».

 

 

- Нет, «Алиса» злая. Тут надо по-доброму.

 

 

- А никто и не обещал, что будет легко. Зато в этом есть смысл какой-то. Это большая, звонкая идея!

 

 

- Как раз и поразмышляем о том, что же нас объединяет. Представляешь: как-то в Киеве с таксистом чуть не подрался. Он убеждал, что Петр I на завтрак поедал украинских детей.

 

 

- В национальном чувстве ничего плохого нет. Но если оно агрессивное... Мои киевские друзья просто кипят от того, что происходит. Украинский министр образования подписал указ: единый экзамен (типа нашего ЕГЭ) для абитуриентов должен быть на украинском языке. То есть миллионы юношей и девушек, говорящих по-русски, просто выбили из высшего образования. Фамилия у этого министра - Вакарчук. Он - отец националиста-депутата Верховной Рады Вакарчука, который чай пьет у Ющенко и его этой бабы с косой. А деньги депутат зарабатывает в России, собирая стадионы (имеется в виду солист группы «Океан Эльзы». - А. Р.). Здесь он рубит капусту, а там говорит нелицеприятные вещи о нас. Это же омерзительно! Таким нужно бойкот устраивать! А мы равнодушны. Они - хитрые люди, начали с культуры...

 

 

 

- Как дела... Недавно прочел статью. Смысл такой: да здравствует гламур, кирза уходит из страны! Парадоксально! Дескать, люди хотят жить хорошо, через приобретение какой-то материальной собственности начинают уважать себя. А диктатура - это отсутствие материальных благ и жесткий контроль. Вот этим мысль интересна. Потому что я помню очереди за хлебом в советских магазинах. С другой стороны, автора этой статьи можно «убить» одной только фразой: а помнишь Веймарскую Республику и Адольфа Гитлера? Германия поднялась с колен, появился имперский дух, жесточайшая нацидеология. И все. Война.

 

Культура... Ну какая культура?! Правительство сидит на концертах попсовых фонограммщиков. И все они одинаково одеты, и все это им нравится. Группы эти... хм, как бы помягче сказать... любимые нашей властью. «Хлеба и зрелищ!» - вот такая у нас культура. Секс, гламур, хохмы ниже пояса - все! Никаких социальных тем, никакого размышления. Только на уровне маршей. Гражданственные марши - это да, это пожалуйста...

 

 

- Вот-вот! Для них выше власти ничего нет. А для художника хозяин - Бог, а не царь. В этом и разница, старик, нашей гвардии с их музыкальным обозом.

 

***

 

- Все равно хорошо! - крякнул Юрий Юлианыч, хвалясь видом со своего балкона. - Здесь жизнь!

 

 

- Там - суета-а-а...

 

Я возвращался той же разухабистой дорогой. Ботинки вязли в чавкающей глине. Смуглые ребята с топорами лопотали что-то на своем, возводили дачи. Шевчук говорит, еще 10 лет назад здесь была деревня. А теперь все ближе паркуется в виде блестящих джипов ненавистный поэту гламур. И все громче ухает дискотека на горнолыжной базе за сосновым бором. А он все бренькает на своей самодельной кухне и выползает иногда, чтобы прохрипеть интеллигентский протест.

 

- Я песню напишу «Моя любовь несовершенна». Про чудо ошибок, - пообещал мне напоследок Юрий Юлианыч. - Оступаешься, падаешь, поднимаешься - вот это любовь! А совершенство - это механика. Перемещение в пространстве всего лишь...

 

 

Принципиальность Шевчука - его визитная карточка.

 

Мы вспомнили три самые яркие акции в его биографии:

 

1. В 1995 году Шевчук сам поехал на войну. Просто взял гитару и отправился в Чечню, чтобы между обстрелами играть акустические концерты для российских солдат. С тех пор побывал в Таджикистане, Косово, Афганистане.

 

2. Шевчук - олицетворение антипопсового движения. Особенно после драки с Киркоровым. Песня «Фонограммщик» - уже гимн. Шевчук продвигал, но неудачно, закон, который обязал бы артистов, использующих фанеру, писать об этом на афише.

 

3. В прошлом году Шевчуку присудили премию «Триумф» за выдающиеся достижения в области литературы и искусства. Узнав о том, что учредитель премии - Березовский, сначала отказался от полагающихся 50 тысяч долларов. А потом взял и перечислил их ветеранам чеченской войны.