Не случайно высшее руководство Военно-морского флота много лет не особо ее афишировало. Уж больно история неприглядная. Пьяные капитан и старпом ведут рефрижераторное судно, плюют на диспетчеров и пробивают корму подводной лодки, заходившей с учений на базу во Владивосток. Субмарина погрузилась на глубину 33 метров. Спастись удалось 27 морякам (из 59).
Учения, ставшие боевыми
В октябре 81-го года экипаж дизельной подлодки С-178 бороздил Японское море, отрабатывая учебные задачи. Вечером 21 октября командир подлодки С-178 Валерий Маранго взял курс домой - в сторону входных створов пролива Босфор Восточный. Субмарина шла в надводном положении. На мостике вместе с командиром стояли замполит, вахтенный офицер, штурман, рулевой сигнальщик... Всего 11 человек. Курили.
- Я в этот момент был в кают-компании, - рассказывает Кубынин. - Вход в базу был согласован с оперативным дежурным по рейду 47-й бригады. И вдруг - страшнейший удар! С мест полетело даже то, что было закреплено! Особенно запомнилась печатная машинка, просвистевшая над головой и разбившаяся вдребезги.
33 метра ада
Темень. Электричество отрубило. Лодку положило на правый борт - с креном в 32 градуса. Огромная пробоина в шестом отсеке. Всех людей, стоявших на мостике, выбросило за борт. Четверо из них погибли, а остальных в течение полутора часов подобрал тот самый рефрижератор. В том числе и командира подлодки Валерия Маранго (после судебных разбирательств его посадят на 10 лет, а старпома, управлявшего рефрижератором, - на 15). Но пока внутри затонувшей лодки шла борьба за жизнь. Под напором хлынувшей ледяной воды моряки пытались скоординироваться. Температура воздуха упала до +8.
- В корме в живых остались четыре подводника, остальные почти сразу погибли, - не без волнения вспоминает Кубынин. - Вода очень быстро заполняла последние отсеки. Мы с ними связывались по телефону, но помочь ничем не смогли. Они сказали нам "Прощайте" и бросили трубку...
Оставшиеся 26 моряков оказались в первом отсеке. Командование на себя взял Сергей Кубынин (начальник штаба лежал весь белый в предынфарктном состоянии). Наглотавшись дыма в соседнем отсеке, в котором бушевал пожар, подводники долго откашливались. Один из матросов сильно нервничал. Бормотал что-то бессвязное, срывался на крик... Кубынин знал, что в случае паники не поможет даже чудо. Поэтому спокойным голосом, по порядку начал вслух рассуждать, как им действовать дальше.
Пили за здоровье старпома
- Позже мы узнаем, - продолжает Кубынин, - что гражданский диспетчер порта Владивосток, давший разрешение рефрижератору сняться с якоря, не доложил об этом оперативному дежурному бригады, хотя был обязан. Никто ведь не знал, что старпом, командовавший рефрижератором, пьяный. У него был день рождения. Рефрижератор изменил курс, выключил огни и пошлепал по району боевой подготовки, к которому нельзя было подходить даже близко. Хорошо, Маранго успел дать команду "Право на борт". В носовой части лодки было восемь боевых торпед. Если бы рефрижератор саданул по ним, от нас бы ничего не осталось. Да и от них тоже.
Внеочередные звания
К счастью, в лодке для подводников нашелся реальный выход - торпедные аппараты, оказавшиеся свободными.
- Недостающее снаряжение обещали передать спасатели, - рассказывает Кубынин. - Но потом-то связь оборвалась... Мы сидели уже третьи сутки.
Чтобы взбодрить личный состав, старпом достал канцелярскую печать и, тяжело дыша, начал повышать всех в звании, каждому вручив очередной знак "классного специалиста ВМФ". Потом достал канистру со спиртом и налил морякам по 30 граммов.
- Правда, спирт оказался сильно разбавленным, - улыбается старпом. - Мои-то хлопцы, оказывается, на базе хлебнули и, чтобы я не заметил, разбавили его водой. И теперь расплачивались.
Восемь метров до жизни
Наконец, к С-178 подплыла и легла на грунт спасательная лодка "Ленок". Водолазы протянули между ними трос и начали встречать пленных подводников. Но так удалось спасти лишь шестерых! Остальные выходили через трубу торпедного аппарата и, никого не встретив, сами всплывали на поверхность. Там их спасатели помещали в барокамеру. Трех всплывших моряков они не заметили (на море начался шторм). И те, находясь уже под открытым небом, захлебнулись и вновь пошли ко дну.
- Начальник штаба умер при попытке выйти прямо в трубе торпедного аппарата, - рассказывает Кубынин. - Сердце не выдержало. А у нас в отсеке уже вода выше груди. Пришлось крепить веревку за ноги начштаба и тащить его обратно. Один матрос от бессилия потерял сознание. Помочь ему мы не смогли, и он захлебнулся...
Последним отсек покинул старпом Кубынин. Когда он оказался снаружи подлодки, у него кончился кислород. На поверхность он всплыл уже без сознания. Очнулся в барокамере на следующий день. Врачи зафиксировали у него отравление углекислотой, кислородом, разрыв легкого, двустороннюю пневмонию и др.