Век назад в эти дни город взяли большевики.Массовые расстрелы, грабежи и мародерство - мы вспоминали, с чем тогда довелось столкнуться киевлянам.
Февраль 1918 года - время кровавое и жуткое. Время хаоса и безвластия. Историки сравнивали первый захват Киева большевиками с временами монголо-татарского нашествия. Справедливо, кстати, сравнивали.
Большевики после массированных обстрелов взяли Киев 26 января (8 февраля) 1918 года и продержались в нем до 1 марта, когда после подписания Брестского договора были без труда вытеснены из него в несколько раз превосходящими силами противника. Этот месяц с небольшим стал одним из самых жутких в истории города.
"Киев оставлен был на произвол судьбы бежавшими украинскими войсками и властями. Ворвавшиеся в город 26 января большевистские войска, тогда еще скорее похожие на банды, вскоре заставили кошмаром своей "деятельности" забыть кошмар и ужас девятидневной бомбардировки. Началась в самом прямом смысле этого слова отвратительная бойня, избиение вне всякого разбора, суда или следствия оставшегося в городе русского офицерства, не пожелавшего участвовать в борьбе против большевиков на стороне украинцев. Из гостиниц и частных квартир потащили несчастных офицеров буквально на убой в "штаб Духонина" - ироническое название Мариинского парка - излюбленное место казни, где погибли сотни офицеров русской армии. Казнили где попало: на площадке перед дворцом, по дороге на Александровском спуске, а то и просто где и как попало", - писал в воспоминаниях очевидец тех событий Николай Могилянский.
Убивали не только в Марьинском парке - на валах Киевской крепости, на откосах Царского сада, в лесу под Дарницей и даже в театре. Тела находили не только там, в анатомическом театре и покойницких больниц, но даже в подвалах многих домов. Расстреливали не только офицеров, но и "буржуев", и даже студентов.
Все еще находившиеся в эйфории революционных идей и в ожидании всемирной свободы, принимавшие в качестве протестных акций разве что митинги киевляне были в шоке от действий захвативших город отрядов Михаила Муравьева.
Даже теперь, когда минул век, сложно понять, с чем была связана такая жестокость большевиков, ведь, захватывая города поменьше, они чаще всего ограничивались минимальными карательными акциями, а здесь буквально утопили красавец Киев в крови. Впрочем, причины у них все же были.
Сила и беспечность царских офицеров
Захватившие город большевики рисковали, ведь в случае организованного сопротивления их могли уничтожить оставшиеся в городе офицеры. По разным данным, в Киеве на тот момент квартировались от 5 до 10 тысяч царских офицеров. Некоторые не могли определиться, на чьей стороне в сложившейся ситуации им воевать, другие ждали приказов из своих частей (некоторые из которых уже были распущены и уже не существовали), третьи уже "навоевались" и попросту прятались от боевых действий. Это была внушительная сила, и "муравьевцам" наверняка не поздоровилось бы, если бы хорошо обученные военные организовались и попытались дать отпор. Но те даже не попытались этого сделать. Как впоследствии писал в своих воспоминаниях гетман Скоропадский, были убиты большей частью те, кто как раз относился к большевикам или нейтрально, или лояльно. Эти люди не скрывались, в первые дни могли даже на улицу выйти в офицерской форме. Их и убивали в первую очередь. Тот же Скоропадский, достаточно беспечно приехавший в город в дни его захвата большевиками, чудом избежал смерти. По обыкновению собираясь остановиться в гостинице, он лишь волей случая остался ночевать на частной квартире. В эту ночь большевики обыскали все отели в поисках генерала, но так его и не нашли.
"По сведениям Украинского Красного Креста, общее число жертв исчисляется в 5 тысяч человек, из коих большинство, до 3 тысяч, офицеры. Называются также цифры от 2 до 6 тысяч погибших офицеров. Во всяком случае, это была одна из крупнейших, если не самая крупная за 1917-1919 годы единовременная расправа над офицерами", - писал впоследствии в книге "1918 год на Украине" Сергей Волков.
Ненавистное "украинство"
Еще в одну группу риска входили люди, активно выражавшие свою проукраинскую позицию. Национальная идея, набиравшая в обществе силу, большевиками категорически не воспринималась. По городу даже ездил броневик с надписью "Смерть украинцам!". По воспоминаниям очевидцев, "портреты Шевченко срывали со стен и топтали ногами. Говорить на улицах на украинском языке стало опасно". "Кроме офицеров, казнили всякого, кто наивно показывал красный билетик - удостоверение принадлежности к украинскому гражданству. Казнили куплетиста Сокольского за его злые куплеты против большевиков; казнили первого встречного на улице, чтобы снять с него новые ботинки, приглянувшиеся красноармейцу. Начались повальные грабежи в домах "буржуев", обыски и вымогательства с избиением недостаточно уступчивых и покорных судьбе", - вспоминает Николай Могилянский.
|
Убийства ради пропаганды и забавы
Уже через неделю после захвата города в Киеве устроили пышные похороны погибших во время восстания на "Арсенале" рабочих. Около 300 человек были погребены, во время траурной процессии звучал главный лозунг: "Отомстим за вас безжалостно и беспощадно!". Так и делали. По словам комиссара станции "Киев-П Товарная" Ф. Вишневского, "в самом Киеве были расстрелы за то, что у прохожих оказывались руки чистыми. Расстреливались прохожие белоручки". Богатый и благополучный Киев, жители которого в большинстве своем были далеки от идеи всемирной революции и пролетарской гегемонии, был сильным раздражителем для захватчиков. Свою роль играло и то, что как таковой Красной Армии тогда еще не существовало. Отряды или банды подчинялись только своим командирам, а те в свою очередь могли лишь декларировать свою преданность центральной власти. Так было и с Михаилом Муравьевым, бывшим царским офицером, возглавившим поход на Киев. Он сквозь пальцы смотрел на "вольности" своих подчиненных и не видел особой трагедии, когда прохожих на улице убивали из-за понравившихся ботинок или просто ради забавы. Известны случаи, когда даже слова "новое ружье нужно было пристрелять" принимались в качестве оправдания.
Бесчинства большевиков длились более месяца, они покинули город лишь 1 марта, когда к Киеву подходили германские части. Большинство киевлян приход оккупантов восприняли со вздохом облегчения. Пожалуй, это один из уникальных случаев в нашей истории, когда люди радовались приходу "чужих".
Кстати
Первыми дружинниками были грузины
Город грабили не только большевики. Десятки банд, сформировавшихся из дезертиров, уголовников и обычных любителей легкой наживы, регулярно наведывались в дома зажиточных граждан, брали все, что на глаза попадалось. Особенно они активизировались в те дни, когда части Муравьева уже покидали Киев, а германские подразделения в него еще не вошли. Именно тогда киевляне "встрепенулись" и попытались хоть как-то защитить свои жилища. "В борьбе с вооруженными налетами отличалась энергией грузинская вольная дружина, которая по первому же вызову по телефону выезжала на помощь с автомобилем, наполненным вооруженными людьми. Грузинам на помощь явились добровольцы из киевской интеллигенции, и обыватель, замученный и затравленный, вздохнул немного свободнее", - вспоминал Николай Могилянский.