Неизвестное ранее публике имя Евгении Бурун стало мелькать в новостях с августа этого года. Ряд СМИ растиражировали появившееся в Твиттере заявление на имя руководителей СБУ и ГПУ, в котором экс-директор сети "Обжора" обвинила в сотрудничестве с боевиками "ДНР" депутата Киевского облсовета Вячеслава Соболева. Сама же Бурун утверждает, что не имеет ни малейшего отношения к нотариально заверенному документу и намерена отстаивать свою правоту в судах.
В своем якобы заявлении Евгения Бурун сообщает, что предприятия "Обжоры" по-прежнему работают на оккупированной Донетчине, платя налоги боевикам. Себя экс-директор представляет таким себе зицпредседателем, которому обещали 30% от прибыли. 70% якобы получает бывший и настоящий хозяин - Соболев. Из текста не ясно, что подвигло Бурун на откровения, если она имеет такой лакомый кусок. "Обжора" - не ларек с хот-догами, а несколько супермаркетов, ресторанов и других объектов по всему Донецку. Тут и трех процентов хватило бы за глаза. Нелогичным выглядит и то, что Бурун, составившая явку с повинной, пришла не в СБУ, а к частному нотариусу и тут же сбежала обратно в ОРДЛО.
Так или иначе, а скандал получился, как и в конце 2015 года. Только тогда кляузу на бывшего дончанина Соболева в адрес СБУ (и почему-то нардепа Игоря Кононенко) подписал анонимный "доброжелатель". Содержимое писем, как и вывод, были похожими: "Депутат облсовета Соболев недостоин своего мандата, гоните его из БПП…"
Тем временем люди, посвященные в ситуацию, знают, насколько заявления из "письма Бурун" расходятся с реальностью. В заявлении сказано, что Вячеслав Соболев уступил корпоративные права на "Обжору" в 2007 году, когда пришел на госслужбу. На самом деле он стал госслужащим в 2005-м, а два года спустя уехал из Донецка.
В заявлении говорится: "В апреле 2014-го было провозглашено создание "ДНР" (автор пишет, кстати, без кавычек)… По указанию Соболева В. А. было создано ООО "Леотекс Групп", которое зарегистрировано в июне 2014 года по законам "ДНР". Эти строки явно были написаны для тех, кто не помнит, как развивалось АТО. В апреле 2014-го украинские компании не утрачивали свой статус в Донецке, который не был оккупирован. Они спокойно работали до первых боев за Донецкий аэропорт. В июне 2014-го "по законам "ДНР" вас могли ограбить или пристрелить, но никак не зарегистрировать фирму.
Если в двух важных моментах авторы "заявления Бурун" соврали, то стоит ли брать остальное на веру? Однако ни одно из изданий, подхвативших "сенсацию", не потрудилось сверить факты. Везде фигурирует лишь скан кляузы.
Заявление за подписью Бурун составлено на бланке частного нотариуса из Днепра Анны Павловской. Это имя хорошо известно тем, кто пострадал от квартирных рейдеров, но с такими фактами пусть разбираются правоохранители. Мы же отметим, что нотариуса почему-то не насторожило, как легко фигурантка уголовного производства - на минуточку! - о финансировании терроризма сумела приехать к ней в Днепр из оккупированного Донецка и отправиться обратно.
Сам Вячеслав Соболев в прошлогоднем интервью обвинил в попытках его оклеветать команду известных в Донецке юристов. "Мы имеем дело с судьей Высшего хозсуда Артуром Емельяновым и его приспешниками Павлом Маликом и Русланом Браславским. Их открыто называют рейдерами", - рассказал он. Действительно, в прежние времена в шахтерской столице эти имена не раз звучали в скандалах. Однако рейдеры предпочитают тихо проделывать дела. В отличие от политиков.
В Киевском областном совете депутаты готовы в глотки друг другу вцепиться ради политической борьбы. Отсюда и настойчивые призывы авторов жалоб лишить Соболева мандата и исключить его из фракции БПП. Политическая цель сегодня может оправдывать и ложь, и подлог, и угрозы, и шантаж. Вот только мир изменился - людей, которые слепо верят любой "утке", становится все меньше.
Евгения Бурун: "Уверена, что с помощью правовых мер станет понятно, кто за этим стоит"
"КП" в Украине" удалось связаться по телефону с Евгенией Бурун, чтобы узнать ее точку зрения и оценку скандальной ситуации.
- Евгения, вы слышали что-либо о реакции СБУ и Генпрокуратуры на заявление, которое было написано от вашего имени? Или этот документ так и остался только в соцсети?
- О реакции правоохранительных органов ничего не известно. Для меня самой это была неожиданность. Я даже подумала, что это шутка такая, но по скорости распространения в интернете поняла, что дело серьезнее и речь идет о подлоге документов. Кому-то очень хочется использовать меня, фабрикуя некое уголовное дело. Пока что я не имею ни малейшего понятия, какого эффекта удалось достичь авторам этой "шутки". Уверена, в ближайшее время с помощью правовых мер и судебных разбирательств станет понятно, кто на самом деле за этим стоит.
- С какой целью могли подделать заявление, кому это было выгодно?
- Я могу только предполагать, основываясь на тех фактах, которые есть в наличии. Ознакомившись при помощи адвокатов с материалами, для меня стало очевидно, что дело, которое пытаются преподнести как финансирование терроризма, высосано из пальца. Нет не только доказательной базы чьей-либо вины, нет самого факта преступления. Единственная версия - это попытка создать кому-то проблемы и очернить кого-то в политических кругах Украины. Но это еще раз доказывает, что все является только игрой и что моя кандидатура была лишь шагом в этой игре. Мое имя вообще возникло в материалах дела не сразу. В течение года следствия там фигурировали совсем другие люди. Но мне сейчас не хочется пока делать каких-либо заявлений. Авторам фальшивки лучше бы повнимательнее присмотреться к действиям более влиятельных людей, которые сейчас спокойно живут в самом центре Киева и ходят на сессии Верховной Рады.
- Подпись под заявлением похожа на вашу подпись?
- Да, похожа. Кто-то хорошо и долго тренировался, у меня это даже вызвало улыбку. Но люди, которые знают мою подпись, сразу заметили отсутствие неких тонких моментов, для них очевидно, что подпись не моя. Но в любом случае должна быть проведена почерковедческая экспертиза, которая снимет все вопросы. А если учитывать тот факт, что в Украине я не была около двух лет и это легко проверяется, то становится совсем очевидно, что ни подавать заявление, ни присутствовать у нотариуса я никак не могла.
- А вы нотариуса Павловскую знаете?
- Теперь уже да, но только благодаря информации, полученной из интернета. Но тут опять же должны разобраться судебные органы, на основании каких документов это было сделано. Согласитесь, не каждый день приходит человек, который хочет сделать заявление о преступлении, и при этом сразу куда-то пропасть.
- Что бы вы сами хотели сказать по делу "Обжоры"?
- Для меня этот вопрос достаточно тяжелый. Одним из топ-менеджеров сети "Обжора" я была до 2014 года. Мой опыт работы в компании исчисляется десятью годами, мы создавали эту сеть, и сейчас мне по-человечески больно. То, что произошло, неразрывно связано с событиями в Донбассе. Я и другие простые люди стали заложниками ситуации. Никто ведь не спрашивал у крупных предприятий, по какую сторону они хотят оказаться. Если использовать такой же подход ко всем, кто жил или живет на территории конфликта, то можно открыть несколько миллионов уголовных дел. Я простой человек, у меня нет, как у некоторых олигархов, ни армии, ни больших возможностей, чтобы защищать себя и свою семью. Но я уверена, что время все расставит на свои места. Все конфликты когда-то заканчиваются, а тайное становится явным. Так и в случае с "Обжорой". Тем более что у проблем "Обжоры", как говорил когда-то один известный украинский политик, есть имена и фамилии. В любом случае рано или поздно они получат огласку.