Несгибаемый марксист Фидель Кастро вопреки привычке коммунистических лидеров уходить с поста только в мир иной мудро отказался от поста главы Республики Куба. Это был поступок настоящего мачо. Мировая общественность - в шоке! Кубинцы - в растерянности. Как живет страна в это непростое время? Изменился ли ход истории? Разделить участь с народом острова Свободы в это смутное время отправился наш специальный корреспондент Александр Мешков.
Ты помнишь, как все начиналось...
В начале 1970-х я был курсантом Одесского мореходного училища. Именно там я впервые в жизни встретил настоящих иностранцев. Это были кубинцы. Я их видел существами, явившимися нам из параллельного мира. Другой цвет кожи, другой склад ума, говорили они на гортанном, мелодичном наречии, похожем на быструю румбу. Это были золотые времена разгула советско-кубинской дружбы. По радио звучали кубинские песни, на гастролях зажигали кубинские музыканты, в кинотеатрах шли кубинские фильмы, по телевизору показывали энергичного и романтичного бородача Фиделя Кастро. С моими заокеанскими друзьями Педро, Хорхе, Мариано, Родриго, Энрике и Хулио мы создали кубинский ВИА: три гитары, йоника, барабаны, маракасы, тумба, конга, бонго. Мы разъезжали по городам и весям, играя на вечерах интернациональной дружбы, распевая ритмичные кубинские колядки и частушки.
Но курсантство закончилось внезапно. Через четыре года мы получили дипломы, тепло и пьяно попрощались, обменялись непригодившимися адресами и разъехались строить развитой социализм по разным странам: я - в Латвию, мои друзья - на Кубу.
И вот через 35 лет я решил найти моих беспечных, жизнерадостных амигос: Педро, Хорхе, Мариано, Родриго, Энрике и, главное, Хулио - моего лучшего друга.
Лучше боя может быть только дама!
Через каких-то 14 часов я приземлился на острове Свободы. Автобус везет нас по хайвею на всемирно известный (всем, кроме меня) курорт Варадеро, обгоняя «газики», «пазики», «Жигули», «Москвичи», «Кам-АЗы», бортовые «ЗИЛы». Таращась по сторонам, с удовлетворением отмечаю, что отсутствует главный признак культа личности - громадные портреты главы государства, как это бывает в тоталитарных государствах. Только портреты Че Гевары!
В отеле девушка-администратор предупреждает: «Бою, который отведет вас в номер, надо будет дать один доллар». Через полчаса приходит сытый, лоснящийся от благополучия, жующий мужик лет сорока пяти.
|
- Прошу ваш рюкзак! - расцвел в улыбке бой, одержимый жаждой наживы.
- Сам донесу. У меня там только носки и презервативы, - мягко осадил я его. - Показывай-ка, приятель, где тут моя комната!
Поняв, что доллар для него безвозвратно утерян, бой буркнул угрюмо: «Второй этаж. Налево. До конца!» Я блуждал по хитро закрученным коридорам, пока не наткнулся на очаровательную мулатку, стоящую круглым подвижным задом ко мне и драящую шваброй полы в коридоре.
- Скажите, сеньорита, где моя комната? - Я показал ей карточку. Она вытерла руки о фартук, бережно, словно жених невесту, взяла меня за руку и торжественно повела в покои. Ладонь моя трепетала в ее ладошке пойманной рыбкой. Я рдел, словно послушник в женской бане. Подойдя к двери, она взяла мою карточку, вставила ее в щель, открыв двери, вошла вместе со мной.
- Ты очень красивый! - сказала девушка, закрывая двери. Не успел я опомниться, как был навзничь повержен на диван. Такого необузданного напора я ранее не встречал. Сколько силы оказалось в этой хрупкой тушке! Ни россиянка, ни итальянка, ни англичанка не поступали со мною так бесцеремонно. После четырнадцатичасового полета я был слишком слаб, чтобы оказать ей достойное сопротивление. Она попрала меня с каким-то задором, играючи, пританцовывая. Судя по некоторым деталям, девушка тщательно готовилась к встрече с судьбой: ее нижний фасад сверкал, как голова маршала Блюхера перед встречей с Лениным. И вот что я подумал: как дальновидно все-таки я отказался от услуг боя!
Проституции - нет!
Я протянул Мерианеле, так звали бойкую мулатку, десять конвертируемых песо (около 10 евро).
- Я не проститутка! - гордо сказала она и залилась краской до кончиков курчавых волос (или мне показалось?). Я был приятно поражен. Дело в том, что я принципиально против односторонней оплаты сексуальных услуг. Кто из нас получает большее удовольствие: я или она - это еще вопрос. Я убежден, что традиционная экономическая доктрина, когда мужчина платит, должна быть пересмотрена на международном уровне. Заметив, что я собрался поспешно спрятать деньги обратно, Мерианела, словно регбист, технично успела выхватить их.
- Но если это подарок, то другое дело! - пояснила она.
- Точно, подарок это… - согласился я, про себя кляня свою нерасторопность. Не удалось мне на этот раз минимизировать нецелевые бюджетные расходы. Она ушла драить палубу, а я, придавив Морфея пару часов, отправился поприветствовать великий Океан.
Едва только кубинская Аврора позолотила своими ласковыми лучами верхушки пальм, я был разбужен полицейским стуком в двери. На пороге стояла сияющая Мерианела. Она хомячком прошмыгнула в номер мимо меня и стала сразу торопливо и деловито раздеваться.
- До работы целых полчаса, - пояснила она свое появление. - Я проходила мимо, думаю: как ты там?
Такая забота, конечно, меня растрогала, хотя я лег спать два часа назад. Зато в этот раз Мерианела раскрыла мне страшную тайну кубинских мачо.
- Никакие они не мачо! Это халявщики и лентяи, - Мерианела грустно усмехнулась. - Они только бухают и живут за счет женщин. Только на словах крутые. Им даже любовью заниматься лень. Им белых подавай!
- Какая безвкусица! - поддержал я ее.
- Мы не любим кубинских мужиков. У нас каждый второй брак распадается, - она тяжело вздохнула, с досадой хлопнув себя ладошкой по круглой коленке. - И у меня распался. Я одна воспитываю сына. Тебе сигары кубинские нужны? - неожиданно не в тему спросила она. - Настоящие. Очень дешево.
Работа не крокодил - в сельву не убежит
Я попросил знакомую переводчицу Пилар найти моих кубинских друзей-однокурсников за довольно приличное вознаграждение. Через два дня она позвонила мне и дала адрес моего друга Энрике. Он жил в Сантьяго-де-Куба. Ехать из Варадеро придется через всю Кубу.
Родимый «Москвич-408» с диким ревом несет меня по хайвею со скоростью 100 километров в час! Утомленный скоростью, я бросаю якорь в городке Матанзас, чтобы попутно познать радость физического труда, устроиться на работу, порубить сахарный тростник, цитрусовые собрать! Вдоль улиц, тут и там, словно грачи, сидят на корточках местные мужики, жарятся на солнце, лениво курят, созерцая унылую неспешную реальность.
- А что, мужики, на работу устроиться у вас тут можно? - спрашиваю троих кубинских аксакалов, сидящих на лавочке, великодушно и щедро угощая их сигаретами. - Я тростник рубить хочу.
- Откуда ты, чудак-человек? - таращатся они на меня.
- Из Москвы! - гордо отвечаю.
- Езжай домой, паря, - говорят старцы (правда, оказалось, что старшему было всего 52 года). - Сами без работы, почитай как года три.
Как-то незаметно мы переместились в уличный бар.
- Пи…ец приходит Кубе, - печально сообщил мне по секрету Хуан, сухощавый негр с жилистыми трудовыми ручищами, закусывая ром жареными хрустящими бананами. - Китайцы будут скоро здесь командовать. Вон уже вышки везде ихние стоят. Нефть нашу качать будут.
Кубинки из глубинки
Поздним январским утром, истекая потом, изнывая от жары, я с вещами вышел на автовокзал, чтобы продолжить свой путь. На меня, как мухи на гуано, набросились многочисленные таксисты и частники. Как с богатенького иностранца, они ломили немыслимые цены, надеясь обеспечить этой поездкой себе безбедную старость и пышные похороны. Неожиданно один из водителей, худой, усатый малый, похожий на Дон Кихота, предложил мне ехать за цену автобусного билета.
Остановился я в маленькой деревеньке неподалеку от городка Колон. Я сижу в уличной деревенской пивнушке. Проходящие мимо местные девчата пожирают меня глазами. Одна из них, черная Памела Андерсон, 46-го калибра подсаживается ко мне.
- Купи мне пива, амиго. А сыну шоколадку.
Сына зовут Мыкола. Девушку зовут Эстер. Эстер - гаитянка. Муж ее сгинул в неизвестность год назад.
- Я могу сделать тебе такой кайф, который ты нигде, кроме Гаити, не испытаешь, - говорит она без вступления, бесцеремонно поглаживая мою руку. Проклятое журналистское любопытство! Ну никак не дает оно мне покоя! Интересно, что вытворит со мной сейчас эта колдунья?
Продолжение в следующем номере.
СПРАВКА «КП»
- Куба - самый крупный остров Кубинского архипелага. Площадь свыше 110 000 км. Длина острова - 1250 км. Население - 11 миллионов.
- Язык - испанский.
- Каждый третий говорит по-английски.
Александр Мешков ждет ваших откликов на сайте