Соглашаясь на встречу с нами, пожилой харьковчанин сразу предупредил, что этот юбилей для него - грустный праздник. И дело не в почтенном возрасте.
- Жена умерла, сын умер, друзья умерли, все окружение мое умерло, - вздыхает Игорь Федорович. - У меня сейчас вообще никого нет. Только дочь и зять в Белгороде, одна внучка в Америке и другая - в Киеве.
В двухкомнатной квартире вместе с Малицким живут лишь три его кошки. Зато отовсюду на хозяина квартиры смотрят многочисленные фотографии родственников, друзей и верной собаки. О каждом из них долгожитель может рассказывать бесконечно. Он прекрасно помнит все подробности своей жизни и без запинки называет имена, отчества и фамилии.
|
"Нас - в тюрьму, евреев - в баню"
Во время Великой Отечественной войны он успел побывать в четырех гитлеровских концлагерях (Терезин, Освенцим и два лагеря, входящих в систему лагерей Маутхаузен).
Воевать не воевал - когда началась война, он был еще слишком молодым. В конце октября 1941-го Харьков оккупировали гитлеровцы, вскоре начался голод, 16-летний Игорь на санках повез больную мать к деду в Кировоградскую область. Но там попал в число тех, кого отправляли на работу в Германию. Доехали аж до Чехословакии, там Игорю и еще одному его земляку удалось убежать через разобранный пол вагона. Однако вскоре Игоря поймали и сдали гестапо. Так он оказался в своем первом концлагере, в Терезине.
- Представляете, там еще сохранилась моя надпись на стене "Игорь-майор", - рассказывает Малицкий. - Я представлялся так чешским узникам, которые меня подкармливали - им присылали посылки с едой. Спустя несколько месяцев нас перевезли под Освенцим, в один из десятков лагерей. Я тогда спросил у поляка, который нас отобрал: "Почему нас в тюрьму, а евреев - в баню?" И не сразу понял слова "выйти через трубу".
|
В карантинном блоке Игорю выдали полосатую форму, полосатую шапку, накололи номер на руке. Цифра была и на одежде, возле красного треугольника ("политический") с буквой R ("русский"). Копию такой формы харьковчанин хранит как память и именно ее берет на встречи бывших узников.
Когда в 1944-м советские войска подошли к Освенциму, узников отправили дальше на запад - в закрытых вагонах без еды и воды. Малицкого с другими выжившими бросили в Маутхаузен.
Изучали болевой порог
О жизни в неволе Игорь Федорович рассказывает без особых эмоций, но при воспоминании о нечеловеческих опытах, которые фашистские медики ставили на заключенных, его голос начинает дрожать. Одним удаляли органы без наркоза, чтобы выяснить, как долго человек может терпеть боль. Других вешали на столбы с заведенными назад руками. Третьих опускали в ледяную воду, проверяя, сколько они протянут.
Самому Игорю Федоровичу тоже пришлось стать "подопытным кроликом". Он старается эту тему не затрагивать. Мол, удаляли и вставляли зубы.
- В феврале фашисты устроили душ - для чистоты. Погибли десятки людей, выжили лишь те, кто упал первым, - вспоминает Малицкий. - В то время, когда я был в Матхаузене, замучили советскую легенду - Дмитрия Карбышева (генерал-майор Красной армии, которого фашисты превратили в ледяную глыбу. - Ред.).
Работать на гитлеровцев парня из Харькова заставляли и в каменоломне, и в литейном цеху, и на земляных работах. От измождения не раз оказывался на волосок от смерти, но спасали товарищи - в Маутхаузене существовала подпольная организация, которая и документы могла подменить, и накормить более густой баландой.
О побеге из концлагеря даже речи не было: охрана на вышках, ров, забор, колючая проволока. Притворишься мертвым - просто сожгут.
|
Спасали себя сами
Когда стало ясно, что Гитлер войну проиграл, узников Маутхаузена начали планомерно уничтожать. Малицкого и товарищей планировали взорвать в штольне. Заключенных построили в колонны и повели на смерть.
- Когда мы переходили мост через Дунай, кто-то скомандовал: "За Родину!" - вспоминает Игорь Федорович. - И началось! Охрану били кто чем. Я выхватил автомат у оторопевшего немца, но не знал, как пользоваться. Оружие забрал кто-то из наших, а я вытащил вражеский кортик (он сейчас хранится в музее) и вонзил в одного из охранников. Труп столкнул в реку.
Расправившись с охраной на мосту, узники бросились в лагерь. К тому моменту практически все нацисты оттуда сбежали, лагерь перешел к заключенным. Но "день победы" для многих завершился трагично - они умерли, дорвавшись до еды и водки.
- А мы с приятелем пошли на восток, где вскоре встретили три танка советской разведки, - улыбается собеседник. - Как только залез на танк, понял, что буду военным. До 1950-го служил артиллеристом.
Бабочки вместо шахты
Послевоенная жизнь Игоря Малицкого могла оказаться короткой. После окончания горного института (сейчас это Харьковский университет радиоэлектроники) угодил под обвал в шахте.
- Тогда мне жена сказала: "Лучше живой с малой зарплатой, чем мертвый с большой", - поведал Игорь Федорович. - И я вернулся в Харьков.
Сейчас бывший узник преподает студентам Украинской инженерно-педагогической академии компьютерные технологии в машиностроении. Игорь Федорович легко пользуется интернетом, пишет учебники, собирает жуков и бабочек…
|
"Ружье продал только в прошлом году"
В ответ на вопрос, как в 90 лет держит себя в форме, Игорь Федорович говорит, что каждый день ходит по пять-шесть километров, игнорирует лифты и круглый год купается в источнике. Еще и спортом занимается - играет в футбол и волейбол.
- Хожу с ребятами на охоту и рыбалку, - рассказывает Игорь Федорович. - Только в прошлом году продал свое ружье. Но не из-за того, что не могу охотиться, а потому, что надоело каждые три года проходить всех врачей ради разрешения на оружие.
От вредных привычек Малицкий отказался. Курить бросил еще в 45 лет, хотя до этого предпочитал крепкие сигареты без фильтра. А однажды даже пообещал дочери не пить десять лет - и сдержал слово.
- Долго живу, потому что выполняю три условия: не быть жадным, не быть завистливым, а также любить и уважать женщин, - улыбается наш собеседник. - Никогда не ставлю студенткам "двоек", минимум "тройку".