В город на Днепре он приезжал… молиться
Ровно 103 года назад, в последний день января на перрон Екатеринославского вокзала под звуки гимна «Боже, царя храни» из вагона специального поезда сошел рыжебородый человек в полковничьей форме. Это был последний самодержец всероссийский Николай Второй. Через несколько часов он уехал из города. Но после его визита у историков остался вопрос - ради чего приезжал император в наш город.
Дмитрий Яворницкий общался с государем на украинском языке
На городском вокзале, где собралась масса народа, отцы города «нижайше припали к царским стопам» и вместе с «хлебом-солью» поднесли гостю на дорогом блюде банковские чеки на сумму свыше четверти миллиона рублей. Что говорит о том, что о приезде высокой персоны в городе знали заранее.
«Не было никакой толкотни, не было никаких стеснений, был только повсюду неподдельный восторг», писал светский летописец в специальном дневнике, увековечивавшем каждый шаг самодержца.
На личном автомобиле коронованная особа проследовала на молебствие в Преображенский собор, которому от имени царя презентовали набор колоколов. Там Николай прослушал верноподданническое слово епископа Екатеринославского и Мариупольского Агапита (Вышневского). Затем посетил госпиталь в Дворянском доме (бывший Потемкинский дворец, а ныне - ДК студентов) и лазарет в Мариинском детском приюте.
Далее по программе следовал музей Поля. Там царя-батюшку встретил директор Дмитрий Яворницкий и повел рассказ о запорожской вольнице на… украинском языке. Государь, не понявший ни слова, тем не менее выслушал историка до конца, а в книге почетных гостей оставил запись: «Мне музей очень понравился. Я очень удовлетворен. Я очень благодарен проф. Яворницкому за пояснения. Николай».
В городе самодержец поднимал репутацию верховного командования?
Причины, по которым царь неожиданно посетил Екатеринослав, никто из историков толком не изложил.
В числе прочих называлась необходимость «подсушить» подмоченную неудачами на фронтах репутацию «верховного главнокомандования». А заодно пополнить оскудевшую от войны казну новыми «добровольными даяниями» купцов. Или же мобилизация промышленности для военных нужд терпящей поражение за поражением армии. Ведь Екатеринослав был важным звеном в цепи военных кузниц. А Брянский завод, носивший имя царя Александра III, считался одним из наиболее крупных предприятий страны, оснащенным самым современным на тот момент оборудованием.
Царь приехал за заступничеством
Однако о главной причине приезда императора в Екатеринослав историки дружно умолчали.
И тут надо вернуться в 1913 год. Тогда к 300-летию правящего дома Романовых во всех больших городах империи были заложены церкви во имя св. Николая Мир Ликийских Чудотворца (покровителя императора).
В Екатеринославе строительство храма было запланировано на территории Яковлевского сквера (на месте нынешнего Театра оперы и балета). Но по предложению дирекции Александровского Южно-Российского (Брянского) завода перенесено в промышленную часть города, на Первую Чечеловку (ныне - проспект Калинина).
Авторами проекта стали епархиальный архитектор Георгий Туровец и петербургский архитектор-художник Евстафий Константинович. А строился храм не на казенные деньги, а на пожертвования простых людей. Рабочие Брянского и Трубного заводов добровольно отчисляли на строительство 0,5% своей зарплаты.
В 1915 году Брянская церковь (ныне - Дом органной и камерной музыки) была построена и 31 января торжественно освящена Агапитом.
Для участия в освящении храма, построенного в честь его покровителя, и прибыл в Екатеринослав с семьей набожный российский император. Там с ним приключился любопытный эпизод. По воспоминаниям старожилов, после завершения обряда кто-то из прихожан вдруг выкрикнул: «Держи корону - падает». Скорей всего, он обращался к кому-то из близких и имел в виду что-то свое. Но царь вздрогнул и неожиданно уронил свечку - а это в православии очень плохой знак. Потому никогда и не вспоминал об этом посещении. Да и другим не велел.
Кстати
Екатеринославскому кинооператору Данилу Сахненко удалось запечатлеть на пленку приезд высокого гостя.
Эти кадры хранятся в Москве, в государственном архиве кинофотодокументов.