Наш корреспондент исследует, как на Западе интерес к трансвеститам вытесняет любовь и семью.
Карим мог бы стать обычным французским эмигрантом из Алжира, из тех, что тысячами селятся в парижских пригородах, бездельничают, получают социальное пособие, молятся Аллаху, торгуют наркотиками, задирают белых и швыряют бутылки в полицейские машины. А Карим снимает квартиру в самом центре Парижа, по ночам ходит в дорогие клубы, тратит кучу денег на наряды, потому что Карим стал…Каримой. Я встретила его (или ее?) в знаменитой воскресной дискотеке трансвеститов «Эсквалита» на площади Пигаль в два часа ночи. Он-она (или оно?) взял(-а) меня за руку уверенно и по-мужски, приглашая танцевать, и мы вместе забились в конвульсиях под вечные «Sweet dreams». Я старалась не смотреть на его силиконовую грудь, обтянутую платьем в золотых блестках, а когда он на секунду прижал меня к себе в танце, я почувствовала внизу под тонким шелком его здоровенный член, достойный быка хороших кровей. В три часа ночи в клуб прибыл свежий десант «подружек» Каримы, все ростом с Эйфелеву башню. Они двигались уверенной походкой спецназовцев (если спецназовцы могут ходить на десятисантиметровых каблуках) с таким напором, что негру-охраннику, на голову их ниже, пришлось посторониться. «Наши звезды», - почтительно усмехнулся он. Глядя на их нереально красивые лица и обширные бюсты, налитые, как грудь кормилицы, я поняла, что современная утонченная цивилизация породила третий пол – фантастическое праздное существо, предназначенное для порочного удовольствия, гибрид мужчины и женщины под названием Трансвестит или Мистер Оно. Эта последняя причуда увядающей цивилизации, ее сексуальная пуанта и остроумная выходка означает и вершину, и начало конца.
ТАЙНАЯ ЖИЗНЬ БУЛОНСКОГО ЛЕСА
В Париже спать летними ночами считается чудачеством. Люди слоняются из одного бара в другой, пока так или иначе не убьют время до утра. В Булонском лесу подлинная жизнь начинается после полуночи. Днем это пристанище нянь с детишками, потных бегунов и породистых собачек, которых выгуливают специально обученные люди. А ночью лес кишмя кишит странными, причудливыми существами-мутантами (иногда инопланетной красоты), алчущими мужчинами с набегающей слюной похоти, любителями замочных скважин, что прячутся в кустах с целью подглядывать и подслушивать, скучающими туристами, арабскими торговцами наркотиками и полицейскими машинами с включенными мигалками и сиреной. Лес полон подозрительных шорохов, таинственных звуков, издаваемых не то человеком, не то животным, и содроганиями оплаченных оргазмов.
В час ночи я и мой переводчик Серж, француз с солидной примесью белоэмигрантской крови, кружим на машине по лесу, рассматривая уличных львиц, стоящих вдоль дороги. За нами следует полицейский патруль, и Серж дает волю своему раздражению: «Я же говорил, надо ехать к трем ночи, когда полицейских почти нет. Сейчас слишком рано. Машины здесь парковать нельзя. Полиция только и ждет, что кто-нибудь оставит авто и уйдет в кусты с какой-нибудь красоткой. Машину тут же «обуют», а ее владельца «разуют» на несколько сот евро штрафа».
Вдоль дороги медленно двигаются десятки машин. Время от времени водители тормозят и через окошко ведут переговоры с ночными красавицами. Нестерпимый блеск их вызывающей женственности – пытка для моего женского тщеславия. «Это мужчины, - уверяет меня Серж. – Если случайно видишь в Булонском лесу жирную страшную бабу, знай, что это женщина, какая-нибудь залетная проститутка. А вот стройные, длинноногие красотки – стопроцентные мужчины». «Не может быть», - твержу я, и в этот момент одно из дивных созданий распахивает длинный черный плащ, несколько секунд в темноте светится обнаженное белое тело. Я вижу груди, которым позавидовала бы Памела Андерсон, а внизу приличное мужское хозяйство. «Ой!» - от удивления я подпрыгиваю, а Серж довольно хохочет.
Мы оставляем машину у въезда в лес и идем пешком. «Привередливых красоток мы не потянем, - деловито говорит Серж. – Для интервью надо брать изжеванных жизнью старых трансвеститов или тех, кто копит деньги на пластические операции. Такие и разговорчивее, и дешевле». Мы шагаем в темноте вдоль густых зарослей, и мне становится не по себе. Мимо нас снуют такие подозрительные людишки, такое нетерпеливое, сомнительное жулье, что я крепче прижимаю к себе сумку. Время от времени мужчины исчезают в кустах, где смутно белеют женственные тела трансвеститов. «Вот чего не понимаю! – удивляется Серж. – Это как же надо сильно хотеть, что рискнуть сунуться ночью в лес не то с бабой, не то с мужиком, которая или который может запросто стукнуть тебя по башке, забрать деньги и смыться. А может там их несколько прячется! У меня бы уже от страха все упало!»
Под уличным фонарем мы находим чудо природы. Несмотря на женские формы, нет сомнений, что перед нами пожилой мужчина в трусах, лифчике и в парике. Этот дедушка-трансвестит улыбается нам и приветливо машет рукой. У него совсем нет зубов, зато все тело и лицо вымазано золотыми блестками. «Добрый вечер, месье! Добрый вечер, мадам! – хриплым басом говорит существо. – Как поживаете?» «Прекрасно!» - отвечает ошеломленный Серж. «Не правда ли, дивная погода для прогулки? – светским тоном продолжает существо. – Дни стоят чудесные, хотя синоптики предполагают, что погода скоро изменится. Нас ожидают дожди и даже шторм. Вообще, лето в этом году не удалось. Ситуация с экологией также оставляет желать лучшего. Но не надо ждать милостей от природы». Эта дама-джентельмен беседует с нами так непринужденно, словно находится в парижской гостиной. Особый комизм этой сцене придает маленькая деталь, - прямо напротив нас через дорогу полицейские вяжут двух орущих арабов, пойманных с наркотиками. «Берегите себя, месье, - мягко замечает существо. – Ах! Лес полон злых людей! Приятного вам вечера, месье! Всего хорошего, мадам!» «Наилучших пожеланий!» - бормочет Серж.
Как только мы отходим, я набрасываюсь на моего переводчика: «Ну, почему ты не предложил ему денег! Он такой забавный и словоохотливый, вполне годится для интервью». «Ну, не мог я, - оправдывается Серж. – Неудобно. Такая приличная женщина. Воспитанная и все такое». «Погоди, - торможу я. – Я называю трансвестита «он», ты называешь его «она». Значит, ты воспринимаешь его как женщину?» «Выходит, что так, - признается Серж. – Да много ли мужчинам надо в темноте? Грудь, блестки, парик блондинки, ласковые манеры». «И отсутствие зубов», - ехидно добавляю я. «Еще лучше, - невозмутимо замечает Серж. – Ей для орального секса даже рот открывать не надо». Я хохочу над циничной шуткой моего товарища. В сексе мужчины куда практичнее нас, женщин.
|
«ВСЕ МУЖЧИНЫ В ДУШЕ - ГЕИ!»
Ясмин, сорокалетнего, крашеного под блондинку трансвестита с еще крепким телом, идеальными полушариями грудей и грубоватым мужским лицом, мы «сняли» в Булонском лесу за 50 евро. Для интервью. Он поспешно сел к нам в машину и сказал: «Только не останавливайтесь, господа! Полиция на хвосте. Проклятый Саркози! Нет от него покоя ни днем, ни ночью. Невозможно работать. Как только Саркози стал президентом, в Булонском лесу постоянные облавы. Лучше б он занялся своей женой. У него в семье полный бардак. А не получится, пусть приезжает к нам. Мы его утешим». Ясмин весело подмигивает.
История Ясмин типична для всех парижских трансвеститов. Как и большинство из них, он приехал из Бразилии. «Я решил поменять пол в 15 лет, - рассказывает он. – Первый раз захотел надеть женское платье совсем маленьким, когда увидел бразильский карнавал. Это был шок. Женщины и трансвеститы танцевали на улице в перьях, кружевах, корсетах, коронах, драгоценностях. Такие наряды даже во сне не увидишь. Я пришел домой и нарядился в мамино платье, накрасил губы помадой. Мне хотелось быть таким же ярким и ослепительным. Мама меня отругала: «Это не для тебя! Это для девочек!» Почему только для девочек?»
В Париж Ясмин приехал подзаработать. «Кого в Бразилии удивишь трансвеститами? А здесь заработок. У меня дома осталась большая семья – родители, куча нищих родственников. Всех надо кормить. Но Париж – дорогой город. А тут еще расходы на пластические операции! Я раньше принимал женские гормоны, но они убивают потенцию. А нам, трансвеститам, нужно работать за двоих – и за мужика, и за бабу».
«А вы не боитесь гулять по ночам одна, в лесу?» - спрашивает Серж. «А чего бояться-то?» - удивляется Ясмин. «Ну, нет ли у вас друга-мужчины, в смысле защитника?» - Серж намекает на сутенера. «Да я сама мужик, - хохочет Ясмин. – Пусть только кто-нибудь сунется».
На вопрос, чего от него хотят мужчины в Булонском лесу, Ясмин отвечает: «Есть два вида клиентов. Одни приезжают за оральным сексом в кустах. Мы, трансвеститы, делаем это куда лучше, чем женщины, - самки ленивы и работают без вдохновения. И потом мы знаем, как устроен член, где у него тайные резервы. Второй тип – скрытые гомики. Они сами себе боятся признаться в том, что они геи. Для них трансвестит с женскими грудями – что-то вроде оправдания. Вот мол, я не педик, я ведь с женщиной. Они страстно мечтают, чтобы их кто-нибудь оттрахал, но при этом цепляются за наши сиськи, как утопающий за соломинку. Вообще, почти все мужчины в душе – немножко геи».
«А сколько стоят ваши услуги?» «Ну, вообще-то недорого, - смутился Ясмин, вспомнив про полученные от нас 50 евро. – Цены на наш бизнес падают. Оральный секс в кустах – от 20 до 30 евро, а если ко мне домой на ночь – 80-100 евро». «А сколько стоят эти красавицы вдоль дороги?» - алчно спрашивает Серж. «Да почти столько же. Не дороже сорока евро за романтичные поцелуи в кустах», - хихикает Ясмин. «Так дешево?» - изумляется Серж. «В том-то и секрет, месье. Проституток с такой внешностью, как у наших звезд, просто не бывает. Женщины подобного уровня идут в модели, а тех дешевле, чем за двести евро за ночь, не получишь. В Булонском лесу мужчина имеет опытную красавицу-мужчину всего за тридцатку, а потом с ней даже о футболе поговорить можно».
ТРАНСВЕСТИТЫ КАК НОВЫЙ ТИП КРАСОТЫ
Алесия Жоли (бывший Алесандр) открыла дверь съемной квартиры, и я остолбенела. Более выраженное женское естество трудно вообразить. Прелестное лицо, соблазнительная грудь, тонкая талия, отличный зад и полная женственности улыбка. Настораживал только слишком высокий рост. «Ах, проходите! – щебетала Алесия. – Моя квартирка небольшая, но уютная. Присаживайтесь. Конечно, я из Бразилии. Мне 24 года, и я выиграла в Париже конкурс среди трансвеститов «Мисс Вселенная». О, таких конкурсов много по всему миру!»
Мы нашли ее через Интернет. Мисс Вселенная предлагала свои услуги на собственном сайте, демонстрируя не только дивные женские формы, но и отличный член. Наяву она оказалась еще интереснее. Непосредственная улыбка, пленительные жесты, чисто парижская игривость. Она смеялась, кокетливо встряхивая длинными волосами. Мой переводчик Серж, совершенно одураченный внешностью Алесии, вел себя с ней, как француз ведет себя с женщиной. Галантно и с надеждой, раздевая ее глазами. Я тихо злилась: «Черт побери! Как бедным женщинам выжить в атмосфере такой конкуренции! Мало того, что лучших мужиков охмуряют геи, а теперь еще на рынок выходят трансвеститы! Расстрелять всех к чертовой матери!»
«Я захотела изменить свой пол в 11 лет, - воркующим голосом рассказывала Алесия. – У меня был трудный разговор с родителями, но они меня поняли. Я начала принимать гормоны еще будучи тинейджером, чтобы достигнуть совершенства во взрослом возрасте. Было много вопросов, но мне помогли мои друзья-соседи по улице. Мой дворовый приятель, к примеру, решил изменить свой пол в 9 лет. Он дал мне хорошие рекомендации, какие гормоны лучше принимать, к каким специалистам обращаться». «Ваши родители разрешили вам в таком раннем возрасте принимать гормоны и менять свой пол?!» - удивленно спрашиваю я. «А что здесь такого? У нас есть, безусловно, консервативные семьи, которым не слишком по душе мысль, что их ребенок станет трансвеститом. Но у меня, слава Богу, нормальная традиционная семья. Никаких проблем не было. В Бразилии это не редкость. Многие люди меняют свой пол. Бразильские психологи даже советуют родителям не препятствовать желанию детей, ободрять их на этом сложном пути, позволить им выразить себя. А как в России родители реагируют, когда их дети решают изменить пол?» «Э-э, - мямлю я, - если честно, за всю свою жизнь не встречала в России ни одного трансвестита». «Не может быть! – Алесия в изумлении раскрывает свои прекрасные глаза. – Такая большая, великая страна, и ни одного трансвестита! Как же так?» «Ну, наверное, они есть, только прячутся, стесняются публичности». «Чего ж тут стесняться?» – замечает Алесия и с гордостью показывает мне свои фотографии с конкурса красоты.
«А почему в своем решении изменить пол вы не пошли до конца? Почему вы оставили член?» «Так ведь это уникальный вариант – быть и женщиной, и мужчиной! Мне доступно все! За это, если честно, нас не любят ни геи, ни женщины. Мы не принадлежим ни к одному полу».
Алесия – дорогая проститутка (язык не поворачивается назвать ее «проститутом»). Это вам не Булонский лес. Цена вопроса достигает двухсот евро (за счет титула «Мисс Вселенная»). «Ко мне приходят иногда даже семьями, - смеется Алесия. – Мужья и жены. Жены редко принимают участие в любовных играх, только из любопытства. В основном, они любят наблюдать, как я трахаю их мужей. Иногда мне звонят одинокие женщины, но я всегда им отказываю. Не люблю заниматься сексом с женщинами. А вот секс втроем – отличная игра. Самое забавное, что после секса каждый мужчина спрашивает меня: «Кто же я теперь? Гей?» «Ну что ты! – уверяю я. – Конечно, нет! Тебе просто захотелось разнообразия!» Помню, один клиент оделся и уже в дверях гордо прокричал мне: «Я не гей! Запомни!» Мужчины – забавные существа». (Странно слышать такую фразу от бывшего мужчины.)
Мы выходим от Алесии в парижский вечер, и Серж говорит: «Кажется, я понял, почему большинство трансвеститов из Бразилии. Ведь Бразилия – эпицентр карнавала. А что такое карнавал? Это маски, шутовские переодевания, клоунада, смена имиджа. Для бразильцев шарлатанить, ослеплять, дурачить и радостно водить за нос так же естественно, как дышать. На карнавале ты можешь быть кем угодно, и никто тебя за это не осудит». «Хорошая теория, - соглашаюсь я. – Но движение трансвеститов ширится по всему миру, не только в Бразилии. И для меня куда важнее узнать, ПОЧЕМУ нормальные мужчины предпочитают их женщинам».
«Я ЗНАЛА ПОСЛЕДНИХ МУЖЧИН!»
Она сидела на террасе кафе на площади де Клиши, рыская глазами по лицам мужчин, сидящих за столиками. Порядочная, уважающая себя французская шлюха преклонных лет, которая знает свое ремесло. У таких опытность с лихвой возмещает отсутствие молодости. Светлые, еще роскошные волосы, нежная, увядшая кожа настоящей блондинки, голубые тени на сморщенных веках. Щедрое декольте едва прикрывает грудь, краше которой не было во Франции лет тридцать назад. Раскрашенная, морщинистая и нарумяненная, она курила длинную сигарету и улыбалась прохожим с бесстыдной отвагой, являя собой поучительное и полезное зрелище для каждой женщины.
Ее «сняли» на наших глазах. И кто?! Маленький злой черный индус, похожий на отвратительного жука. Из дешевых спущенных штанов выглядывали (и этого я никогда не забуду!) желтые трусы в цветочек. Он договорился с ней о цене, даже не присаживаясь за столик (чтоб не платить за ее кофе) и не соблюдая даже видимости церемоний. Договорился грязно, грубо, не по-французски. Все кафе наблюдало за этой сценой. Она сначала схватилась за сумочку, торопясь уйти, потом сдержалась, закурила еще одну сигарету, как настоящая леди, и допила кофе, довольно улыбаясь.
Я наблюдала за индусом. Он нетерпеливо ждал рядом с кафе, потом разозлился, плюнул и ушел. Когда она поднялась с победным видом, у меня сжалось сердце. Я всегда чувствительна к погасшей, ущербной красоте, обманутой мужчинами и временем. Когда она обнаружила, что индус ушел, …даже я закурила. Она оставила мелочь на столике, заметалась вокруг кафе с растерянным видом в поисках этого мелкого похотливого животного. Потом вернулась с большим достоинством, губы ее дрожали. Серж, который до этого назвал ее «старой б….ю», послал ей бокал шампанского. Она благодарно улыбнулась. Он подсел к ней, пошептался, сунул ей хрустящую купюру. Она взяла ее так ловко и незаметно, как умеют только проститутки. Вот ее оплаченный монолог:
- Почему бы ни поговорить, господа? Меня зовут Исабель. Вас интересует мой бизнес? Что ж, иногда не везет, как вы сами сейчас могли видеть, - она криво усмехнулась. – Кого сейчас интересуют женщины? Только арабов и черных. Для них нет ни старых, ни уродливых женщин. Энергичные нации. У них большое будущее. А белые…С ними покончено. Старый добрый секс они считают слишком примитивным. Нормальная женщина их не волнует. Им подавай гнусные фокусы: садо-мазо, плетки, веревки, секс втроем. В моде сейчас противоестественные выродки: педики и трансвеститы. Сходите в Булонский лес. Эти ублюдки с грудями и членами выгнали оттуда всех нормальных женщин. Это не значит, что я консервативна. Я профессионал и горжусь этим. Свое дело я делаю на все 100. Слава Богу, недовольных никогда не было. Но мир изменился. В мое время были настоящие мужчины. Страстные, щедрые, благодарные. Им нужно было то, что между ног. Моя киска. Они любили игры, дозволенные природой. Ничего против не имею. Но есть вещи, на которые я, как добрая католичка, не пойду. Я всегда буду просто женщиной. Какой меня Бог создал. Я не пропаду. Клиентов достаточно, на мой век хватит. Арабы любят блондинок. Вчера был отличный клиент – молодой парень из Марокко, эмигрант. Заплатил за целую ночь, но и трудился надо мной до рассвета. Страшно голодный. Не боюсь ли я эмигрантов? А почему я должна их бояться. Они любят женщин. У них нет проблем с потенцией. Белая Франция проклята. Знаете, почему? Потому что теряет интерес к pussy (она выразилась куда грязнее, но слово это не переводимо на приличный русский. – Д.А.). Нация жива, пока мужчин интересует женская киска».
«ВО ВСЕМ ВИНОВАТЫ ВЫ, ЖЕНЩИНЫ!»
Чтобы понять, почему мужчины «покупают» трансвеститов, я пришла на воскресную дискотеку в клуб «Эсквалита», место праздничного «съема» «Lady-Boys» («леди-мальчиков»). В клубе мужиков больше, чем трансвеститов. Нормальные, заурядные особи, с виду типичные семьянины и приличные госслужащие. Вот этот, с брюшком и полным бритым лицом, вполне мог бы работать в банке. А вон тот, с усиками и маленькими сальными глазками, наверное, мелкий бизнесмен. Встреть я их на улице, прошла бы мимо. И уж тем более не подумала, что это тайные извращенцы, посетители клуба трансвеститов. В тихом омуте, как известно, черти водятся.
Мужское внимание ко мне я сочла преувеличенным. В начале обвинила в этом мое новое, стильное черное платье. Потом поняла, что не в платье дело. Мужчины рассматривали меня с тем же болезненным любопытством, с каким я рассматривала двух прелестных девушек-щебетуний в коротких блестящих туниках, тщетно гадая, кто они – мужчины или женщины (впоследствии оказалось, что мужчины).
Загадка разрешилась, когда ко мне за столик плюхнулся некто сорокалетний, лысый с подставным именем Поль. Он заказал мне шампанского. Представился парижским менеджером (идеальный бесцветный ярлык). Наконец, ерзая от нетерпения, он спросил: «Вы простите мое любопытство. Но вы и В САМОМ ДЕЛЕ выглядите, как настоящая женщина. Как вам это удалось?» Я хохотала до слез. Когда до него дошло, что я не трансвестит, он покраснел, побледнел, рассыпался в извинениях. Я воспользовалась его раскаянием, что задать самый главный вопрос: «ПОЧЕМУ? Почему вы сюда пришли?» «Откровенно? Что ж, вы не знаете, кто я, а я не знаю, кто вы. Нет, знаю, вы – единственная женщина в клубе трансвеститов, - он рассмеялся. - Не подумайте, что я извращенец. У меня семья, двое взрослых детей. Но с семейным сексом давно кончено. У жены перманентная головная боль и усталость, когда я чего-то хочу. Уверен, что у нее есть кто-то на стороне. Женщины обманывают мужей ради искусства обманывать, ради престижа. Не ради секса, поверьте. Но меня это не волнует. Я здоров, с потенцией все в порядке. Сначала покупал проституток. Пока не понял: женщины В ПРИНЦИПЕ не любят трахаться. Они используют секс, как средство власти над мужчинами. Проститутки получают за секс деньги, так называемые приличные женщины получают брак, обеспеченность, детей, респектабельное положение в обществе. Нет, они любят ласку, как кошки, но вот трахаться не любят. Они берут, не дают. За всю мою семейную жизнь жена занималась со мной оральным сексом раз пять. Делала это с неприязнью и как величайшее одолжение. Я не хочу одолжений. Проститутки выполняют свою работу, конечно, неплохо, но ты видишь, что для них это только работа. А трансвеститы любят член самозабвенно. Им это доставляет радость. Они сначала стали женщинами, потому что чувствовали себя женщинами и хотели быть с мужчинами, а потом только извлекли из этого выгоду. Многие из них работают проститутками именно из любви к сексу и чтобы заработать на пластические операции. Если ты вступаешь с трансвеститом в долгосрочные отношения, она (или он) будет тебе другом, она не знает, что такое истерики и ПМС (предменструальный синдром), она не сплетничает, не скандалит и никогда не делает тебя виноватым. (У женщин прямо-таки гениальное умение создавать мужчинам комплекс вины. Ты виноват уже потому, что родился на свет мужчиной!)
Феминизм испортил женщин. Я бы в феминисток стрелял, как в бешеных собак. Новая теория объяснила женщинам, что у них есть равные права даже в постели. Какие, к черту, равные права, если у меня есть член, а у нее pussy?! Мы по природе своей разные и неравные, и это прекрасно! Когда жена раз в месяц раздвигает ноги в постели, она дает понять, что это подарок. Ведь она личность, важная персона, бизнесвумэн, карьеристка. Как же я могу ее трахать? Да не нужна мне личность в постели! Мне нужна МОЯ жена, МОЯ pussy, покорная, ласковая, выносливая в сексе, как трансвестит.
Слава Богу, француженки хотя бы умеют одеваться! Посмотрите на немок и голландок в мужских штанах, потертых кроссовках и бесформенных свитерах, окончательно зачеркивающих их пол. И посмотрите на трансвеститов в клубе в вечерних платьях и на высоких каблуках!» «Выходит, что мужчины во Франции все меньше интересуются женщинами?» - спрашиваю я. «Они даже меньше интересуются мужчинами! - смеется мнимый Поль. – Теперь им подавай нечто среднее. Трансвеститы – последние настоящие женщины Франции!»
|
КОММЕНТАРИЙ
Оргия не может длиться всю жизнь!
Конечно, на проблему можно взглянуть и так: кому какое дело, каким образом человек добывает свои оргазмы? Кому какое дело, каких партнеров он для этого выбирает? Или вообще обходится без партнеров, и ему хватает любимого порносайта. В конце концов общеизвестно, что следом за римскими легионами, выступившими в поход, гнали стада юных козочек. Нет, не в переносном смысле, а самых настоящих парнокопытных с рожками. Так сказать, для релакса бойцов. Смешно? Да не очень: Рим накануне своего падения представлял собой огромный лупанарий (бордель) и удручал абсолютным преобладанием разноцветных мигрантов над коренным населением. А римские цезари помирали от болезней, симптомы которых подозрительно напоминали признаки безнадежно запущенных венерических инфекций.
Вот почему, едва окрепнув, христианство так строго стало преследовать любые половые извращения и излишества. Даже, наверное, слишком строго. Но это была реакция на половой беспредел язычников. Впрочем, точно так же поступали и поступают другие мировые религии, вобравшие в себя многотысячелетний опыт человечества. Ведь оно (не существо с бюстом и членом, а человечество) не в первый раз встает перед ситуацией, когда сексуальная функция, данная нам для продолжения потомства, рискует превратиться в механизм ликвидации рода человеческого. А для начала - ликвидации белой расы, переживающей сейчас спад биологической, а значит, и исторической активности. «Темные» расы, условно говоря, ныне, наоборот, переживают пассионарный взрыв.
Любой думающий человек задается вопросами: «Куда мы идем? И что делать?» Возможно, мы движемся к цивилизации, где секс будет превращен не более чем в развлечение, а воспроизводство населения станут осуществлять за счет, допустим, клонирования. Ой ли? Как известно, даже удаление гланд серьезно влияет на функции организма. А что повлечет за собой глобально-сексуальная переориентация человечества? Верующий человек тут же вам ответит: конец света. Я, как сочувствующий, предположу: непредсказуемые изменения в социальном и биологическом аспектах. Но нужна ли будет эта «опущенная» цивилизация той сложнейшей космогонической структуре, крошечной частью которой является людской род? Могут ведь и списать за ненадобностью. А тут как раз что-то цунами расплескались, да в целом климат расподличался! К чему бы это?
Впрочем, надежда умирает долго... Ведь, посудите сами, оргия не может длиться всю жизнь. Захочется отдыха. И придется искать себе норму, покупать натуральную любовь за огромные деньги. Ведь все вокруг скоро будут оснащены противоестественными секс-причиндалами, как дешевые «Жигули» бумеровскими финтифлюшками. Спрос рождает предложение. Возникнет сначала тайный бизнес по организации естественных межполовых отношений, потом, возмужав, он выйдет из подполья. Шоком для всех станет тот факт, что мэром Нью-Йорка впервые за многие годы станет натурал. А там уж пойдет-поедет - вперед к Адаму с Евой...
И последнее. Конечно, оргазм, как и огонь, добывается трением. Но даже первобытные люди понимали, что тереть друг о дружку надобно деревяшки, а если тереть, например, бананы, ничего не получится. Стоило ли нам проходить путь от каменного топора до виагры, чтобы забыть простые истины...
Юрий ПОЛЯКОВ, писатель натуральной школы.
МНЕНИЕ СПЕЦИАЛИСТА
Транссексуализм - это болезнь
Транссексуализм - это крайнее проявление в группе так называемых «болезней половой идентификации», - говорит врач-эндокринолог, профессор, член-корр. РАМН Галина МЕЛЬНИЧЕНКО. - Для того чтобы удовлетворить требования пациента, нужны не только секс-модифицирующие операции (например, пластика молочных желез), но и длительный (в течение десятилетий) прием препаратов гормонов противоположного пола. Они могут проходить как на фоне кастрации, так и без нее.
Транссексуалы - это не однородная группа с одинаковыми требованиями и проблемами. Многие из них здоровы психически. Но факт несоответствия пола и восприятия своей сущности (гендерная дисфория) - это тяжелейшая психотравмирующая ситуация. Она дает врачам основание в таких случаях считать секс-модифицирующие операции лечебными.
Эндокринологи стараются минимизировать дозы гормонов, которые прописываются транссексуалам. И тем не менее длительное наблюдение за такими больными показывает, что у них не все обстоит благополучно. С возрастом у них формируется целый спектр обменных нарушений. Например, ранний атеросклероз у женщин-мужчин и формирование эстрогензависимых (раковых) опухолей у мужчин-женщин.