До войны Олег был заведующим отделением реанимации Вольногорской городской больницы Днепропетровской области. На АТО, в донецкий аэропорт, попал еще весной в составе медроты. Там же был ранен.
Ни антибиотиков, ни капельниц
- Настоящий ад в аэропорту начался ко Дню Независимости, - вспоминает Олег, которого мы навестили в днепропетровской больнице им. Мечникова. - До этого было спокойнее, стреляли только ночью. Раненых в неделю 1-2 человека. А когда туда, по нашей информации, перебросили российский спецназ, работы мне и фельдшеру (из нашей медроты мы там вдвоем были) прибавилось. Приходилось осколки удалять, раны зашивать, из болевого шока выводить, кровопотерю восстанавливать... Машину с ранеными могли отправить только ночью, да и то не каждый день, ведь взлетная полоса аэропорта полностью простреливалась.
|
Под медчасть в разрушенном терминале аэропорта выделили уцелевшую комнатку. Там поставили койки, сделали самодельные стойки под капельницы. Тут же и оперировали.
- Огромную помощь оказали волонтеры и больница Мечникова - обеспечили аппаратурой и медикаментами - благодаря им большую часть пострадавших удалось спасти. А вот армия нас не баловала, - суровеет доктор. - На выезд выделялись жгут, шприц-тюбик обезболивающего и два индивидуальных перевязочных пакета на каждого бойца. А, и еще ящик активированного угля - этого добра было в достатке. При этом ни антибиотиков, ни капельниц, ни катетеров. Без препаратов, будь ты хоть трижды профессором, от болевого шока бойца не спасти. Одно дело оперировать в условиях больницы, а другое - под обстрелом да еще в антисанитарии.
"Этот штурм мне долго будет сниться в кошмарах"
За три дня до контузии Олег получил осколочное ранение. Несерьезное, поэтому остался в аэропорту - было много раненых. А 13-14 сентября был сильный штурм, накрыли и "Градами", и минометами. Потом танки пошли и БТРы.
- Возле медпункта подбили несколько машин, мы их из огнетушителей начали тушить, а мины продолжали крыть. - продолжает медик. - Ощущение, что смотришь какой-то боевик. Одна взорвалась метрах в десяти от меня. Никогда не думал, что человека в бронежилете может так отбросить. Тогда-то меня и контузило. Этот день еще долго будет сниться мне в кошмарах.
Еще три дня Олег находился в аэропорту - из-за обстрелов не могли вывезти. Все эти дни оперировал, несмотря на контузию. Ведь раненые все поступали и поступали…
|
"У бойцов эмоциональное истощение"
- Вернусь ли обратно на передовую, пока не знаю. Сначала нужно после контузии слух восстановить, а там будет видно, - вздыхает. - Может, ротация будет или перемирие настоящее. У ребят, которые там уже несколько месяцев, синдром эмоционального истощения. Людям нужен отдых.
А В ЭТО ВРЕМЯ
"Тарутин ров" зарос и размылся
Стена - далеко не первая попытка отгородиться от врага. Еще в марте свеженазначенный губернатор Донецкой области Сергей Тарута объявил о том, что начал рыть ров вдоль границы с Россией. Шириной в 4 метра и глубиной в 2,5 да еще и с валом в 2 метра, и все за свои деньги. Впрочем, в конце августа стало понятно: траншеи, сосредоточенные в Новоазовском районе, не помогли. Пограничный город и окрестности в считаные часы перешли под контроль "ДНР", а местные жители даже не смогли точно сказать, закончил ли губернатор экскаваторные работы или нет.
А вот сам Сергей Тарута уверяет, что его траншеи очень даже пригодились: мол, для преодоления этого препятствия противнику все-таки пришлось задействовать инженерные войска.
В каком виде сейчас "ров Таруты", никто точно сказать не может. Чиновники вопрос не комментируют, местные не сдерживают эмоций.
- Поросло там все, заброшено, - говорит жительница приграничного поселка Валентина Курдюмова. - После урагана 23 сентября и вовсе размыто. Никакой техники давно не видно.
Зато в последнее время видят экскаваторы жители области на подъездах к Волновахе со стороны Донецка. Там техника, оставляя за собой глубокую канаву, уходит далеко в поля, перпендикулярно трассе.