Василий Михайлович был первым журналистом, написавшим о феномене семьи Лыковых. Семья староверов ушла в леса еще в начале ХХ века, а нашли их только в конце семидесятых. Наткнулись случайно геологи. Они же и помогли добраться Пескову до ставшего знаменитым на весь мир Таежного тупика. С тех пор наш легендарный обозреватель часто летал туда. И всячески помогал Агафье - единственной оставшейся из семьи Лыковых.
Сейчас 69-летней женщине и живущему по соседству отшельнику тоже помогают добрые люди. На днях, кстати, "закинули" очередную посылку - крупы, корм для животных, теплые вещи. Зима близко...
"Слава богу, помаленьку"
Вертолет разрезает тишину устья Ерината и садится на каменный берег. Гостей встречает отшельник Ерофей.
- Здорово, Сазонтич! - Первым на берегу оказывается глава Таштагольского района Владимир Макута.
- Здравия желаю! - протягивает ему руку дед, опираясь левой на резной костыль.
У Ерофея одна нога.
- Как вы здесь?
- Да слава богу!.. Ложьте сюда, - говорит он, указывая кепкой место для привезенных гостинцев.
- Как Агафья?
- Да ничего, слава богу, помаленьку.
- Придет?
- А как же!
80-летний Ерофей Седов в прошлом - геолог, буровой мастер, который был в составе экспедиции, обнаружившей Лыковых.
Всю жизнь мотался по тайге с геологическими экспедициями, а потом ушел на пенсию и серьезно заболел. Гангрена. Пришлось ампутировать ногу.
Решив, что виной болезни плохая экология, геолог перебрался туда, где провел большую часть жизни - в тайгу, подальше от цивилизации. И расположился у заимки Лыковых - все не один.
Его дом стоит метрах в пятидесяти от лыковского, внизу, под горой, на самом берегу. Недавно опять здесь медведя гонял - стучал по бидону. Каждое лето одно и то же.
- Двадцать второго августа исполнилось 17 лет, как я здесь живу, - говорит Ерофей.
"Поделись с ближним своим"
- С 79-го года я с ней знаком, - рассказывает Ерофей. -
Агафья - она человек такой, как бы сказать… Многострадальный. Пашет она! Маленько мне помогает. Поймает рыбку - мне тащит. Огурчики вышли - тащит!
В это время тихо подходит Агафья и становится рядом, вслушиваясь в слова соседа. Чуть заметно улыбается. Но сама Агафья признается - помощник нужен. Еще зимой она написала об этом открытое письмо, опубликованное в том числе и в "Комсомолке". В феврале на заимке появился 18-летний Александр Бесштанников - выходец из старообрядцев Томской области. Два месяца он помогал Лыковой по хозяйству, а потом… забрали в армию. Весенний призыв.
Требуется и швец, и жнец
- Дров-то хватит на зиму?
- Да хватить-то хватит, - отвечает отшельница и тут же переводит разговор на помощника. - А когда их нет, я и не знаю, прозимую или нет. Надо человека. Дрова возить не смогу из-за реки.
- Прозимуешь, Агафья, - успокаивают ее. - Муки тебе привезли, крупы привезли.
- Да есть у меня, - сокрушается отшельница и кивает головой в сторону дома. - Лежит вон мука, там…
И возвращается к помощнику...
Время от времени на заимку заглядывают спасатели МЧС, работники заповедника, телевизионщики. Напилят, накосят, наносят, наснимают - и назад. "Тимуровцы". А Агафье нужен постоянный человек, который остался бы жить на заимке. И чтобы не пил, не курил. И не сквернословил, колол дрова, носил воду, косил сено, работал в огороде и желательно был бы единоверцем. Что называется, на все руки.
- Агафья Карповна, мы со многими разговариваем, предлагаем, - разводит руками Владимир Макута. - Будем искать... И найдем!
|
ЦИТАТА МАСТЕРА
Как жили Лыковы в год, когда обнаружили их геологи? Что осталось за кадром? Много всего интересного - источенные до невозможности ножи и огородные инструменты (железо тут было буквально дороже золота), посуда из бересты, "стратегический запас" кремня, редкого в этих местах. Ударяя по кремню железкой (кресалом), высекали искру. Попадая на трут (вываренный в золе гриб-трутовик), искра рождала тлеющий огонек, от него уже легко загорался лоскуток бересты. Были в хозяйстве Лыковых изношенные топоры, пуще глаза берегли они шило, иголки, тесло для долбления древесины и косарь. Косарем (грубым ножом) щепили лучину. Ею освещали жилище. На стенах хижины я обнаружил многолетний слой копоти.
Исправно служили тут примитивный ткацкий станок и прялка, представлявшая собой стержень с маховичком из спила березы на двух столбиках-стойках. Эта прялка - допетровских времен. А та, что мы знаем, с колесом, с педалью для вращения колеса, с рогулькой для шпульки - механизм более позднего времени, называемый "самопрялкой", Лыковым был незнаком. Мы привезли для них самопрялку, но Агафья ее не сумела освоить, да и большой в том надобности не было - Агафье было подарено много всякого рода тканей. "До смерти не износить", - сказала она, показывая свое богатство.
Важнейшая часть владения Лыковых - богослужебные книги. Закопченные, с прожженными листами, с рукописными вставками взамен утраченного, книги занимают весь задний угол в избе. И не лежат мертвым грузом - Агафья постоянно к ним обращается, гордая, что умеет читать и писать.
Много места в избе занимает печь, сделанная из дикого камня, с глиняным дымоходом. "Тятенька" - так называли уже взрослые дети Карпа Осиповича - спал на печи, остальные - на лавках вдоль стен и на полу.
Снаружи избы, возле ручья, можно было увидеть еще лабазы на двух столбах, в них от мышей и от порчи сыростью хранили запасы сушеной картошки, кедровые орехи и вяленное на солнце либо на костре мясо.
Добывали мясо Лыковы, завлекая в ловчие ямы маралов. Трудоемкая эта охота принуждала сооружать в тайге заградительные завалы. Ни оружия, ни припасов к нему не было. Не было тут до встречи с геологами и никакой живности. Первыми появились кошки, быстро укоротившие грызунов (бурундуков и мышей), пожиравших едва ли не половину урожаев ржи и гороха.
"А что было труднее всего переносить в вашей непростой жизни?" - спросил я Карпа Осиповича. Не задумываясь он ответил: "Хлебать без соли. И когда геологи нам ее дали, без соли есть уже не могли".