Валентин Гафт: За игру платят деньги, но расплачиваешься ты здоровьем

Замечательный актер дал мастер-класс - читал стихи и эпиграммы, перемежая их зарисовками из жизни.

Гафт уверен: на сцене не надо играть выдуманную жизнь. Надо создавать ее на основе своего опыта. Фото: Trend Media/PhotoXPress.ru

Про начало профессии

Вначале в кино у меня были никакие работы. Ну, целовался с Быстрицкой, стеснялся что-то там сказать. Был на подхвате. Снимались с Леоновым, мне говорят: "Стой здесь". Леонов проходит мимо меня и делает все блестяще. А я стою. Нонна Мордюкова однажды позвонила по поводу одного фильма, говорит: картина говно, но у тебя будут великолепные крупные планы.

Про МХАТ и Нинку-проститутку

- Проучившись дней пять на первом курсе Школы-студии МХАТ, я думал: зачем нам все это?! Художники, картины, все о высоком. Все казалось каким-то бессмысленным, а вот дебоширы и пьяницы из моего дома на Матросской Тишине - настоящим.

Вот где артисты, характеры и жизнь, думал я! И проститутки. В нашем доме жили три международного класса. За ними приезжали шикарные машины. Одну звали Нинка Ворошилова. И мечтой моей было когда-нибудь ее... Эх... И вот иду я спустя шесть дней учебы, а у подъезда стоит она - с ментом. А я бреду, уставший от всех этих знаний, как будто нобелевец. В общем, она, узнав, что я учусь на актерском, позвала меня к себе. Там тахта, торшер, виски, о котором я до этого только у Ремарка читал. И я лег на тахту и начал поражать ее всем, что узнал за эти шесть дней: что жизнь - это тоска, печаль... А она мне - раздевайся! И стала раздеваться сама. Я увидел ее грудь, попу - сорвал дверь и убежал. 

К чему это я... Не надо играть какую-то выдуманную жизнь, она должна возникать из твоего собственного опыта. Встречи с товарищами, драки первые, женщина, любовь... Пьеса - это вторая жизнь, тогда человеку интересно ее смотреть.

Про актерство

- Боль или радость нужно играть так, как ты это понимаешь, не усиливая. Это удовольствие, за которое получают деньги, но платят здоровьем. Весь мир ты, может, и не удивишь, но шестьсот человек в зале - это уже много. 

ИЗ ЭПИГРАММ ГАФТА

Фото: Russian Look

Михаилу Козакову

Первой моей жертвой стал Михаил Козаков. Миша постоянно женился - ему вешались на шею, и отказать он никому не мог, он же был интеллигентный парень из Петербурга. А еще он организовывал капустники и попросил меня сочинить что-нибудь. И я сочинил. Про него:

Все знают Мишу Козакова - 

Всегда отца, всегда вдовца.

Начала много в нем мужского, 

Но нет мужского в нем конца.

Миша обиделся: ты, говорит, про какие концы? Я говорю: про творческие. В общем, извинялся я перед Мишей часа три. Потом Ролик (Ролан Быков. - Ред.) написал про меня:

Гафт к современному 

в искусстве пришел по трупам.

И, преуспев на сцене в чувстве, 

остался глупым.

Тут невиновны папа с мамой - 

сам рад стараться.

Ну кто же пишет эпиграммы, 

чтоб извиняться?

Фото: Сергей ШАХИДЖАНЯН 

Андрею Мягкову

Как-то Андрюша в ресторане МХАТа поддал, залез каким-то образом под самый потолок и там, на верхотуре, написал: "Кто любит МХАТ больше меня, пусть напишет выше меня!" Внизу было местечко, и я сочинил:

И Микеланджело творил 

под потолком,

Для вас обоих это место свято.

Лишь Бубка мог, 

и то если с шестом,

Побить твою любовь ко МХАТу.

Какое откровенье 

в комнатенке дымной, 

Какой порыв отчаянной души!

Когда добьешься ты 

любви взаимной,

Об этом чуть пониже напиши.

Фото: Михаил ФРОЛОВ/ "КП" - Москва

Григорию Лепсу

Вчера весь вечер 

слушал Лепса 

И до сих пор 

не успокоюсь.

Он так орал, 

идя по рельсам, 

Что испугался 

встречный поезд.

Фото: Иван ВИСЛОВ/"КП" - Москва

Леониду Ярмольнику

Когда-то, еще до того как Леня сыграл хороший спектакль "С наступающим!", я написал такую штуку:

Чего не сделаешь за стольник,

Чтоб овладеть теплом сердец,

Был даже чайником Ярмольник,

Но унитаз - его венец.

А потом извинился:

Ярмольник - царь! 

Кого я пальцем тронул?! 

Как он умен, как тонок его глаз!

Как мог за чайник я 

принять его корону, 

А царский трон принять 

за унитаз!

Прости меня, дружок, 

прости, Ярмольник, 

Но я не вырву 

грешный свой язык,

Я, так же как и ты, 

страстей невольник - 

Чего не сделаешь за стольник!

Фото: Михаил ФРОЛОВ/"КП" - Москва

Филиппу Киркорову

Когда Филипп кого-то ударил или его ударили, он поехал в сумасшедший дом в Израиле - по телевизору об этом мощная трансляция была. Я смотрел и переживал. А потом написал:

Глазки детские погасли, 

вытер слезы кулачком. 

И бежал бы сразу в ясли, 

ну а ты рванул в дурдом.

Навсегда покинуть сцену ты 

в отчаянье грозишь,

Наш "зайчонок" драгоценный, 

избалованный малыш.

Филиппок, не забывай-ка, 

ты - любимец всей страны. 

Помни, видит твоя "зайка", 

как ты писаешь в штаны.

Что ж ты плачешь, дурачина, 

коль испачкался в дерьме, 

Есть возможность стать 

мужчиной - надо посидеть 

в тюрьме. 

Себе самому

Гафт очень многих изметелил

И в эпиграммах съел живьем.

Набил он руку в этом деле,

А остальное мы набьем.