Мама Александра Абдулова: Я говорила: «Нельзя так работать на измор!»

Незадолго до страшного известия о смерти Александра Абдулова корреспондент «КП» брала интервью у его мамы - Людмилы Александровны. Получился доверительный, оптимистический разговор. Людмила Александровна охотно рассказывала о сыне, у нее было прекрасное настроение. Поэтому в память о прекрасном актере мы решили оставить разговор об Александре Гавриловиче в настоящем времени.

 

 

 

- У нас семья большая, но очень дружная. Как только умер в Фергане мой муж, я приехала к Саше в Москву. Дачи еще не было. Жили в его московской квартире. Когда он построил себе дачу и мне дом, я перебралась сюда. Живу со своей внучкой - она дочь старшего сына, Роберта, у нее семья. Саша приезжает к нам на дачу, что-то вкусненькое привезет и уезжает утром или в театр, или на съемку. Я его очень жалею.

 

 

- Саша трудяга, работает очень много. Всем помогает. Очень любит работать. Я только все время настаиваю, чтобы он хоть немножко отдохнул, нельзя так на измор работать, а он никак не хочет слушать. Не умеет отдыхать.

 

 

- Что вы, я только и живу за его счет! Разве на пенсию проживешь! Помогает и мне, и брату, и племяннице.

 

 

- За счет своего здоровья. И от меня свои болезни скрывает. Я все всегда узнаю последней - старается не расстраивать. Он звонит, а я в слезах, услышала по радио, что он попал под машину, увезли в Склифосовского. А он отвечает, мол, ну и что: привезли, посмотрели, переломов нет, все нормально, и никого не слушай. А матери-то все переживания!

 

Я ему говорила, чтобы он немного отдохнул, хотя бы на пару дней поехал на рыбалку, лучше бы было. Но он не слушает. Саша очень добрый. Животных домой постоянно тащит. У нас две собаки: одна с родословной (ему подарили), а вторая на стадионе «Динамо», когда он ездил на футбол, залезла к нему в машину, и он не мог ее оттуда никак вытурить. А милиционер подошел, сказал, мол, возьмите ее, она уж неделю у нас болтается. Две кошки у нас, три попугая - полно живности!

 

Кто его ни попросит, он всем помогает. Я ему: «Господи, Саша!» А он говорит: «И мне будут помогать, мало ли что может случиться».

 

 

 

- Я тоже театральный человек, работала всю жизнь в театре художником по гриму. Иногда читаю сценарий его нового фильма. Он мне рассказывает, что у него за роль, кто в фильме занят, кто ставит. Меня все это интересует. Бывает, критикую его.

 

 

- По характеру он очень прямой, вспыльчивый. Он выскажет все в глаза. Может быть, иногда и не нужно, держаться надо. Он не может, скажет обязательно, а потом все выходит ему боком.

 

 

- Я влюблена в «Обыкновенное чудо». Много у него ролей и в кино, и в театре. «Тихие омуты» Рязанова мне нравятся, «Гений», «Шизофрения».

 

 

- Привезли меня в роддом ночью в 12 часов (там работала гинекологом моя знакомая), а около восьми утра уже родила. Надо сказать, что я очень хотела девочку. У меня было уже два сына (старший - Роберт, средний - Владимир, погиб в 1980 году. - Прим. ред.), и еще одного никак не хотела. В то время аборты были запрещены, я даже ходила на комиссию, но мне не разрешили делать аборт. Сказали, мол, хотите девочку, будет у вас девочка. И уговорили рожать.

 

И мы с мужем стали готовиться к рождению дочки: приготовили приданое - все розовое. После родов, когда я отдыхала в палате, врач подходит ко мне, а в руках сверточек с ребенком. И спрашивает: «Обменяться не хотите? Есть девочка». Я в недоумении. Она продолжает, мол, есть одна очень хорошая семья, они хотят мальчика, а родилась третья девочка. Я отвечаю, что не могу решить, не посоветовавшись с мужем. Врач унесла ребенка - такая хорошенькая девчонка, симпатичная мордашка. На следующий день приходит муж к окошку, я ему все и рассказала. Он мне говорит: «Не придумывай! Что ты! Нельзя этого делать!»

 

 

- Может быть. Когда Саша вырос, отец был очень доволен, что сын пошел по его стопам. После десятого класса он не поступил в институт, вернулся, год работал у отца в театре рабочим сцены, в массовке.

 

Неуравновешенный парень был. В школе, что бы ни случилось - окно разбили, кого-то побили, - Абдулов обязательно участвовал. Наши коллеги-актеры наблюдали за Сашей и нам говорили: «Ну, Саша у вас будет артист!» Его учили на гитаре играть, хорошо играет.

 

Фехтованием занимался, даже имел звание мастера спорта. Костюмы хорошие делал и гитары делал сам. Всем этим был увлечен.

 

В «битлов» был влюблен. Сейчас средне поет, в молодости лучше. Английский изучал.

 

 

- Александр - увлекающаяся натура?

 

- Этого я не знаю. Но да, увлекающийся! Любвеобильный. Первая любовь у него в школе была в Фергане - одноклассница. Об этом мне его товарищ рассказывал. А уж как уехал учиться в Москву, разве он что-то скажет! Конечно, были у него девушки, и много. Не знаю, в кого он такой влюбчивый! И отец, и я - однолюбы. Он - другой, очень общительный, быстро знакомится.

 

 

- Да, но сейчас она очень занята. Она актриса, и все у нее удачно получается. Окончила юридический, не пошла работать по специальности, а пошла в кино.

 

 

- Нет. До сих пор не знаю, что за причина, что между ними произошло? Мы с Ирой в очень хороших отношениях, я ее очень люблю. Хорошая, отзывчивая.

 

 

- Очень долго! Стал такой замкнутый. Не знаю причину их развода. Ирину я спрашивала, она не говорит. Саша говорит: «Мама, это наше дело! Не спрашивай!»

 

Они оба жалеют. Сейчас у них хорошие деловые отношения: спектакль вместе играют. Но сейчас уже время ушло. У Иры другая семья. И у Саши.

 

Я очень была рада рождению внучки Женечки (от последней жены Юлии Милославской. - Прим. ред.). Очень хорошая девочка родилась, чудесная. Мы все очень довольны, что Саша стал отцом.

 

 

 

 

 

Известный режиссер дал откровеное интервью нашему корреспонденту , в котором рассказал о своих послених работах, об эмиграции, о поступке Меньшова и своей маленькой дочке.

 

Ваша последняя работа в кино – умирающий в Америке еврей – эмигрант в фильме «Веселые похороны». Чем вас привлекла эта роль?

 

- Улицкая, по которой поставлен фильм – удивительный автор. Таких ролей у меня никогда не было, я не играл такого человека до этого  - чтобы отобразить практически всю жизнь человека. Очень редко бывает, когда выпадает такая роль.

 

 

- Есть, конечно. Очень много чего предлагают, я отказываюсь очень много. Поэтому сейчас сам снимаю.

 

- Почему вас так взволновал эмигрантский вопрос?

 

- Меня даже в этом случае волнует не эмиграция как таковаяПросто на ее фоне усиливается ощущение оторванности от корней, от земли, от Родины, как бы это пафосно ни звучало. Это усугубляет жизненную ситуацию. Это дело каждого, каждый вправе выбирать себе ту землю, на которой будет жить. Никто не вправе ограничивать себя тем забором, которым обнесли: вот только здесь ты будешь жизнь.

 

- Очень много. Все ощущают себя «там» по-разному. Кто-то не жалеет абсолютно, что он уехал. Кто-то делает вид, что не жалеет. Но все равно получается, что жалеет. Кто за чем ехал, кто на что учился. Он мог здесь подметать улицы. Но там прибыльнее подметать улицы, чем здесь. Еще лучше в Израиле, там теплее. Другой вопрос, когда шла утечка мозгов, уезжали гениальные люди. Или «их уезжали», помогали им уезжать. Это трагедия, конечно. На Брайтон приходишь, до смешного, они никто не знают английского языка, за редким исключением. Зачем учить-то его? Такие шутки там в ходу: Изя, ты посмотри, полицейский уже вторую неделю здесь и еще не знает по-русски!

 

 

- Да. Но меня КГБ просто не выпустил. И я им за это очень благодарен, что они мне не дали сделать то немногое, за что я им могу сказать спасибо. Они не дали мне уехать.

 

 

- Я думаю, что это, может быть, даже семейный показ. Меня недавно, 9 мая, удивил мой товарищ, я понял, что это правильный путь. Он позвонил, он замечательный парень, бизнесмен. Я говорю: ты где сейчас? А я сейчас веду своих маленьких детей возлагать цветы к Могиле Неизвестного Солдата. Это меня убило. Леха, какой ты красавец! Он говорит: надо, чтобы они знали, чтобы они помнили. Это на меня произвело такое впечатление! Потом он мне звонит и говорит: Полина с ветеранами общается, она им рисунки рисует.

 

 

- Нет. Ну что вы. Каждый человек – это планета. Чем больше узнаешь человека, тем больше удивляешься. И тоже ты не вправе переделывать эти планеты. Вот, давайте мы его переделаем. Да никто никого не переделает! Люди они есть и такими должны быть.

 

 

- Это шутка. Потому что сейчас такой идет набор чернухи. И непонятно, чего. Сейчас девальвируется понятие профессии артиста. Сейчас фабрики актеров, фабрики звезд. Все сплошные звезды, куда ни плюнь. Звездопад кругом. А ничего штучного не появляется. Пачками штампуют, а ручной работы нет. Из вышедшего на экраны за последние два года я даже не знаю, что отметить. Честно. Но могу вспомнить, что на меня произвело впечатление...

 

 

- Я хорошо к этому отношусь. Это нужно иметь такое гражданское мужество, чтобы так публично это сделать! Не за кулисами где-то говорить, а в прямом эфире сделать так, на глазах у всех. Он, конечно, очень сильный человек.

 

Ситуация в нашем кино уже меняется. Сейчас даже сериалы научились снимать. Уже все равно ближе к кино. Все ближе… Поняли, что «говорящие головы» нельзя снимать. Должно быть кино. Постепенно все некачественное кино себя сожрет. Серость никогда не порождала что-то прекрасное. Она порождает серость. Поэтому эта серость сама и захлебнется.

 

- А история с памятником в Эстонии вас затронула?

 

- Это одни идиоты сделали, а другие почему-то на это не среагировали. Я считаю, что это такая пощечина и плевок нам в лицо всем, просто это унижение. И главное, кто унижает? Козявочки! Если и от них будем терпеть, тогда все, тогда зачем жить. Невозможно представить, чтобы у американцев это произошло. Война началась бы в ответ.

 

 

- Это хамство, это убожество. Тогда мы совсем дойдем до серых мышей…

 

 

 

- Театр – это нечто, это постоянная капельница. Тебе все время в кровь что-то такое дает, иногда можно ее прервать, но только на короткое время. А кино – это периодические инъекции. А это – капельница. Она все время стоит, все время получаешь, у тебя нет застоя крови, у тебя все время идет пульсация.

 

- Получается, наркотик?

 

- Наркотик, конечно. Я еще не знаю человека, который бы просто так на пенсию ушел. Ушел, сидел на даче, сидел дома. Я не знаю таких актеров. Все приходят умирать в театр.

 

 

- Да Бог с ним… Это же профессия! Я же не на танец его пригласил. Это профессия моя работа. Люблю я его, не люблю – какая разница? Это не сказывается на процессе.

 

- Их такое количество, что если их перечислять, очень много несыгранных ролей. Я хочу сыграть очень много, я очень жадный до работы человек. Сейчас я репетирую «Женитьбу», роль Бочкарева репетирую. Закончил сейчас одну картину, с 15 июля начинаю снимать другую картину. Бесконечный процесс.

 

 

- Денег не было. Деньги искали, сейчас нашли. В ленте примут участие Петренко Алексей Васильевич, Женя Крюкова, Ира Розанова, Сергей Никоненко, Сергей Степанченко, скорее всего, Александр Збруев, я сам буду играть. Жора Мартиросян.

 

 

- Есть. Мы где-то пересекаемся. Вот Гоша Куценко – замечательный актер. Их много, но они все как-то «летя»т. Всех не запоминаешь даже. Вроде ничего актер, но смазанное впечатление остается. Есть немало молодых хороших актеров.

 

 

- Нет, не знаю, наверное, я уже привык к этим актерам, с которыми я люблю работать, которых я знаю. Вы мне можете назвать второго Петренко?

 

 

- А потом и не покажешь, потом не будет. Потом не бывает ничего в нашей профессии. Вот сейчас.Все озабочены зарабатыванием денег.А надо понимать, что иногда нужно еще и талант показать, а потом уже деньги. Деньги – это хорошо.

 

 

- У меня не очень их много. В кино у меня нет ни одной. Намного важней – любовь зрителей.

 

 

- Нельзя так говорить. Это все мои дети. Ну не получилось, хотели брюнетика, а он блондинчик.

 

 

- Это мое внутреннее. Может, мне стыдно за все. Но чего ж об этом орать? У меня есть понятие – стыдно, не стыдно. Не хорошо или очень хорошо. Но говорить об этом вслух я не буду. 

 

О семье

 

- Я только что закончил 12 серий озвучивания картины Краснопольского. Главная роль. «Капкан». Хорошая картина получилась.

 

 

- Ира Алферова – актриса замечательная. Мы тут играем мужа и жену. А наша дочь Ксюшка играет нашу дочь. Поэтому тут же приписали нам, что мы сами себя играем,  хотя там ничего подобного нет.

 

 

- Сейчас буду совмещать отдых с выбором натуры. Ездил в Балаклаву выбирать место для съемок, потом в Астрахань. И я так запланировал, что в один день буду там свободен и поеду на  рыбалку. Сейчас поплывем с пограничниками выбирать…Без семьи поеду - у меня ж маленький ребенок еще. Ей еще двух месяцев нет. А во ткогда поедем уже сниматься в Балаклдаву – надеюсь взять с собой.

 

 

- Это абсолютно новое качество в моей жизни. Я никогда не думал, что такое может быть, что такое может случиться. Это великое счастье.Конечно, и в творчестве промогает - полное обновление крови.

 

 

- Пытаюсь. Как есть свободное время. Сказки ей не рассказываю пока - она сейчас только начала фокусировать глазки.

 

 

- Конечно, обязательно. В июне где-то. Крестные уже выбраны. Но их вы не знаете, имена их вам ничего не скажут. Это близкие друзья нащей семьи.

 

 

- Нет пока. Они сейчас в Италии. За месяц отстрелялся(восхищенно). Стал папой и дедом…

 

 

 

 

 

 

Абдулов и Алферова - самая красивая кинопара советского кинематографа - прожили в браке почти двадцать лет. Увы, в начале 90-х они развелись. Но до последних дней Александр Гаврилович дружил с бывшей женой. Ирина Ивановна очень тяжело переживает смерть родного ей человека, но все же согласилась поговорить с корреспондентом «Комсомолки».

 

- Слишком больно сейчас говорить. Все, что в моей жизни было связано с Александром Гавриловичем, было всегда ярким, интересным и неожиданным. Абсолютно вся наша с ним жизнь...

 

У меня только светлые воспоминания, потому что Саша был очень талантливым человеком... Очень. И все люди, которые были рядом с Абдуловым, тут же попадали под его обаяние и делали благодаря его таланту какие-то замечательные дела...

 

Я с Сашей работала последние годы и могу сказать, что лучшего партнера у меня не было никогда в жизни. Для меня эта утрата невосполнимая...

 

Если подумать, сколько людей он взял в свой круг... Эту пустоту, которая образовалась после его смерти, ничем не заполнить. Саша чувствовал, что он уходит...

 

 

 

 

Свою последнюю картину «Лузер» Александр Абдулов продолжал монтировать до самой смерти - закончил работу только 27 декабря. До последнего продолжал ездить на монтажную студию «Фаворит-фильма», расположенную у платформы Сетунь. И, даже когда узнал свой диагноз и приступил к лечению, частенько пропадал там, монтируя ленту. Этот фильм был очень важен для Абдулова: он хотел снять свою «Иронию судьбы» - добрую, рождественскую историю. Пригласил в нее своих друзей: Сергея Никоненко, Ларису Удовиченко, Ирину Розанову, Татьяну Догилеву, Андрея Макаревича, актеров «Ленкома»... И, пока не закончил, держался. И ушел от нас в день, на который была назначена премьера.

 

На студии очень переживали за Александра Гавриловича - задерживали время работы, когда он был на процедурах в больнице, и всячески поддерживали. Тот обещал держаться.

 

- Половину фильма Абдулов озвучил сам, половину мы сами вытянули из черновых записей его голоса, - рассказал нам главный редактор «Фаворит-фильма» Евгений ТАГАНОВ. - Он до последнего вносил в фильм коррективы - менял концовку, переделывал, сокращал... Всегда держался хорошо: ни разу не приезжал ни с врачом, ни с супругой - только с личным водителем. Слава Богу, готовый фильм он успел увидеть - мы принесли ему коробку, и он забрал дисков 15, чтобы раздарить свои лучшим друзьям перед Новым годом...

 

В середине ленты звучит пророческая фраза. За Абдуловым с пистолетом бегает герой Сергея Никоненко - милиционер, приревновавший героя Абдулова к супруге (Ирине Розановой). Никоненко пристегивает Ирину и Александра наручниками, чтобы те не сбежали. И уходит, оставив на столе включенный диктофон. Герой Абдулова, предчувствуя гибель от рук ревнивца, говорит Розановой: «Похороните меня на Ваганьковском»... Теперь, к сожалению, Александр Гаврилович упокоился именно на этом кладбище.