Владимир СТРЕЛЬНИКОВ, редактор регионального отдела - о своей любимой книге:Незлое, тихое слово - это стихи.
Поэзия - дело интимное, и научить ее понимать невозможно, как невозможно научить любить.
Если честно, работы литературоведов о Тарасе Григорьевиче мне никогда не нравились: не люблю, когда меня учат, как понимать стихи. Поэзия - дело интимное, и научить ее понимать невозможно, как невозможно научить любить.
Работы историков мне еще больше не понравились. Одни из Шевченко делали святого, другие - амбициозного дилетанта.
Настоящий Шевченко, как и всякая истина, - где-то посередине. Чтобы узнать его настоящего, требуется жизненный опыт и отсутствие предубеждений. Настоящий Шевченко, сделал я парадоксальное открытие, не в перипетиях судьбы - бездомности, бедности, неприкаянности и безлюбовьи, о которых так много написано, - а в самой поэзии. Нужно ли комментировать и объяснять трагедию человека, который написал строчки, так часто цитируемые моим отцом: «І вирiс я на чужинi, i сивiю в чужому краї…»?
Всем известна история, как автор романса «Очи черные» Евген Гребинка как-то зашел в Петербурге в гости к своему земляку Шевченко, который учился в Академии художеств. Тот, увидев поэта, тут же засунул ногой под кровать какую-то корзину. «Что у тебя там, Тарас?» - поинтересовался Гребинка. «То я стихи пробую…» - скромно ответил Шевченко. Гребинка посмотрел на содержимое корзины - и открыл Украине нового поэта...
В школе отношения с Шевченко у меня не сложились. Шевченко для юного ума был далек, как космонавты «Союза» и «Аполлона», совершившие международную стыковку на орбите. Поэтому из всего «Кобзаря» тогдашней подростковой жизни я запомнил только «Заповiт», изучавшийся, кстати, и в курсе русской литературы - в некрасивом переводе. Грустно сознавать, но для большинства людей именно школой и ограничивается знакомство с произведениями Шевченко.
Для меня время Тараса настало, когда я сам предстал школьным учителем. Тогда-то, опережая своих учеников на одну ночь, я прочитал все, что написал Шевченко, и все, что написали о нем.
Вопреки утверждениям, что время поэзии давно прошло, я думаю, оно только начинается. Для меня время поэзии начинается с Шевченко. Потому, сняв рушники с его портретов в красном углу (Тарас Григорьевич вряд ли бы одобрил все это, он и вышиванку носил только в детстве, сменив ее в юности на петербургский фрак и галстук), откройте «Кобзар» и почитайте его стихи. Правда в том, что читают эти стихи сейчас, ничего не понимая от недостатка жизненного опыта, только школьники. Взрослые, даже те, которые много говорят о Шевченко, на самом деле в «Кобзар» со школьной скамьи не заглядывали.
Это чтение и будет тем «незлым, тихим словом», которым Тарас Григорьевич просил помянуть его в своем «Заповiтi».
Алексей БОГДАНОВИЧ, народный артист Украины: В этой книге зашифрован код нашей нации
- У моей бабушки был старенький потрепанный томик с замечательными иллюстрациями. Я их часто рассматривал, а бабушка читала мне на ночь поэмы «Катерина», «Наймичка». При поступлении в театральный институт я прочитал отрывок из «Катерины». Оказалось, что все это не случайно. Через несколько лет Николай Мащенко пригласил меня сыграть роль молодого Тараса Шевченко в фильме «І мертвим, і ненародженим». Картина пользовалась большим успехом и у нас, и в диаспоре. А у меня с тех пор осталось ощущение духовного родства с автором. В «Кобзарi» есть боль человеческая, рождающая в читателе сострадание. Здесь интимные переживания соединены с неким пафосом гражданина своей страны. Читайте «Кобзар»! Это произведение никогда не устареет. В этой книге зашифрован код нашей нации.