ОСТАВИЛИ ПРОЩАЛЬНЫЙ ПРИВЕТ - ЗАМИНИРОВАЛИ ДВОРЫ
В Славянске было разное. И колонны ополченцев. И слезы умиления местных жителей. Баррикады. Теперь город почти пустой. Редкие жители боязливо вышли из подвалов. И со всех районов бегут на центральную площадь. Паркуют раздолбанные велосипеды у фонаря и садятся рядом. У фонаря целый табор.
Дело в том, что в Славянске нет света, но в отдельно взятом фонаре он есть. Потому вскрыли щиток - несут тройники, удлинители. Это единственный шанс подзарядить телефон. Чуть ожил - звонят. И все хором. Настоящий перекрестный допрос на разные голоса.
Пока говорят - сканируют взглядом площадь. Целыми днями ждут очередную фуру с гуманитарной помощью. Накануне вечером фуру обстреляли, прорвалась лишь "газелька" волонтеров. Народ моментально бросает телефоны, обрывает разговоры и бежит. Со всех скамеек срываются старушки. У "Газели" начинается давка, ажиотаж.
- Один продукт в одни руки, - кричат волонтеры. Они явно не ожидали такого штурма - неровен час, старики перевернут машину.
Одному дают тушенку, другому - масло.
- Дай еще! - кричит мужик.
И народ не выдержал - общий крик. Мол, знаем таких ушлых! Не пускать его совсем!
- В первые дни раздавали гуманитарку по принципу: кто сколько унесет. Самые наглые тащили мешками: крупу, сахар. А теперь продают на базаре - и за большие деньги. Сволочи, - сообщает женщина, которую толпа отбросила на обочину событий.
|
Да, вроде сволочи, а с другой стороны - у них можно обменять вермишель на золотую цепочку. Или брошку. Деньги не нужны. Это ключевой момент, потому как денег нет. Банки закрыты, и давно. Будь у людей наличка - пошли бы в магазины. В центре несколько открыто. Не супермаркеты, но продукты есть: крупа, консервы, печенье. И никто не берет…
- Разве что найдут свои копилки. У нас мелочь всегда была в дефиците, а теперь полно - набралось килограммов двадцать, - говорит продавщица по имени Наталья. Скучает - выглядывая покупателей. Или знакомых - просто поболтать. Но все категорически заняты: добыть продукты, оттеснить всех наглых. Далее схватил кравчучку - и за водой, ее дают на окраинах.
|
Видео Олега Терещенко.
ЧИНОВНИКИ СБЕЖАЛИ - ВОЗВРАЩАТЬСЯ НЕ СПЕШАТ
В исполкоме страшная суета. По всем этажам бегают сотрудники МЧС. Они налаживают свет, разминируют этажи и подвалы. Под ногами у спасателей путаются редкие чиновники. Они бежали давно, а вернулись всего пару дней назад.
- Но вот наш официальный мэр Неля Штепа все время находилась, так сказать, на рабочем месте, вот в этом кабинете, - кивает на одну из комнат третьего этажа сотрудник исполкома. - Тут ее держали под охраной.
Заходим в кабинет.
- О! Еще остался запах ее духов, - повел носом один из провожатых. Действительно пахнет приятно. Сама комната не большая. У двери кровать. Окно заставлено столами, в шкафу - женские платья. Говорят, тут Штепа провела несколько месяцев. Вызволили женщину друзья, выбили дверь кабинета - и забрали мэра. Теперь она восстанавливает нервишки в одном из санаториев Красного Лимана.
Обошли разруху на этажах, спускаемся в подвал: темный, сырой, вонючий. В одном из помещений высвечиваем фонарем череду матрасов на земляном полу. Чуть дальше в тоннеле устроили тир. На стенде в качестве мишени портрет Юлии Тимошенко. Почему Тимошенко? Может, потому, что Ярош не позаботился напечатать плакаты со своим светлым ликом. Но в любом случае стреляли много - весь пол усеян гильзами. Вроде как и тренировка, и заложники всегда в тонусе.
Да, по сравнению с этим подвалом та камера в горотделе, где меня держали в плену, курорт (Корреспондент "КП" двое суток провела в плену в Славянске). Кстати, надо бы проведать родные казематы. У горотдела остатки баррикад. Само здание на замке. У ворот маячит милиция. Вид у них, надо сказать, какой-то обреченный. Пуговицы на рубашке расстегнуты, фуражки набекрень. Вообще странно, что они все еще здесь. Судя по официальным заявлениям, эту братию давно должны были заменить милиционеры из Центральной Украины. Пока же поменяли только главного мента, остальные на местах.
- С учетом того, что у нас осталось тридцать процентов личного состава, проверят быстро, - рассуждает офицер, которого отправили караулить ворота горотдела. - Остальные либо написали рапорт, опасаясь, что будут судить без разбора, либо сбежали, потому что реально стояли на баррикадах.
|
ВЕСЬ ГОРОД ИСКАЛ "КАССУ" ОПОЛЧЕНИЯ
Что касается сотрудников СБУ, то они будто растворились. Их здание долго служило штабом Стрелкову. После того как товарищ по-тихому покинул город, местное население обезумело. В перерыве между сменой власти (украинские войска зашли через несколько часов после ухода Стрелкова) тащили все. Грабили склады, магазины, квартиры. И вот же у людей ничего святого - разбомбили штаб Стрелкова. Снимали даже обшивку мебели в поисках "кассы". Не нашли и подожгли здание. Так что СБУ выгорело основательно. Получается, местное население таки развенчало культ личности Стрелкова?
Заходим в ближайший двор. Хрущевка частично разгромлена. Во дворе местные жители палят костер, кипятят чай - у них перебита газовая плита.
- Развенчали или нет? - приподнимает брови женщина, заваривая на пеньке чаек. - Понимаешь, они тихо пришли - и за один день тихо вышли. Я вот сижу теперь думаю: а что это было?
- Это Новороссия была, темная ты женщина! - кричит откуда-то сверху сосед (оказалось, залез на абрикос - собирает ужин).
Новороссия... Народ ходил на референдум, голосовал. Они были не против… Но тот факт, что Стрелков после всего, что было, просто сбежал, не предупредив, не попрощавшись, многих сильно расстроил. Горожане обижены. И даже злы на "спасителей".
Впрочем, по Гиркину особо не скучают. Разочарование копилось давно. Как со стороны горожан, так и со стороны Гиркина. Он требовал большего патриотизма от местных. А население не спешило рвать на себе рубаху, более того, с каждым дней оно запахивалось все глубже.
- Гиркин совершил ряд ошибок. Вот почему "спасители" выбрали именно наш город? - рассуждает работник исполкома Андрей Мищенко, который мотается по городу, помогая спасателям спасать город.
- Почему? Над этим все ломают голову. Хорошая транспортная развязка? - пожимаю плечами.
- Соседние города не хуже. Дело в другом. Чем живет город? Керамикой. В Славянске до трех тысяч керамических предприятий. В общей сложности занято 30-40 тысяч населения. Каждый день на экспорт из Славянска уходило 60 вагонов. Каждый день! И куда? Не в Украину - это точно. Украинские чиновники отказались нас включить в Союз кустарных производителей. Это значит, что мы пролетали мимо всех выставок, ярмарок и так далее. Украинский рынок был закрыт для нас, но мы нашли свою нишу в России. Туда уходило восемьдесят процентов экспорта. К нам приезжали закупщики из Гусь-Хрустального. Такие деловые, сорили деньгами. И мы по ним судили обо всей России. По принципу: вышел Шариков на Кузнецкий мост - все в лайковых ботинках. Короче, кураторы Гиркину, видимо, сказали, что настроения в городе "правильные" - нужна одна искра.
- И кураторы не ошиблись: город вспыхнул, - рассуждаю.
- Верно. Но чего производители керамики ждали? Скажу по секрету: они ждали коридора в Россию в обход таможни.
|
ОБЛОЖИЛИ ДАНЬЮ
Это ожидаемо. Судя по многочисленным отзывам, Стрелков - вояка. Ему интересно строить баррикады, укреплять, стрелять. Действие ради действия. При этом ничего не понимает в управлении. Не способен обеспечить даже собственную семью. Если верить прессе, родственники вояки прозябают в обшарпанной квартире: голые стены, лампочки есть, а люстры - роскошь. Куда такому в руководство города.
- И ладно бы выбрал толкового мэра. Но он выбрал Пономарева - и это было его первой стратегической ошибкой, - считают горожане. - Пономарев не только не помогал - он всех обложил данью.
И говорят, размер дани сильно отличался от той, которую привычно платили ментам. Зашкаливал в разы. То есть расходы повысились, а сбыт остановился. Народ ропщет.
Вторая стратегическая ошибка Гиркина - переоценил боевой настрой местного населения. Одно дело - торговать, другое - воевать. Убивать соглашались единицы. Недаром Гиркин вечно скулил: не идут, слабаки, буду нанимать женщин.
Но женщины тоже не пошли - и тогда нашли другой способ. Он известен еще со времен морского владычества британской империи. Ранее флот Его Королевского Величества сильно нуждался в солдатах. Вербовщики работали по всему острову: они искали крепких мужиков - накачивали ромом или просто вырубали, после чего тянули на корабль. Судно отплывало - на его палубе несколько сотен людей, которые по большому счету не против флота, но не планировали в нем служить. В Славянске частично использовался такой подход. И он назывался "штрафные батальоны".
- У нас ведь были забиты все подвалы: арестовали местных жителей за пьянство, нарушение правил дорожного движения. Сажали в камеру. А затем психологически обрабатывали, - рассказывают местные жители. - Угрожали семьям, шантажировали, требуя "искупить кровью".
Дальше, чтобы человек не сбежал, его заставляли написать "официальное заявление". Мол, добровольно вступаю в ряды ополчения. Когда в городе обстановка начала накаляться, многие начали собирать вещи. И тогда им на почту стали приходить письма. В письмах фотография, где человек стоит с оружием. И подпись: страна должна знать своих героев. Это намек: не вернешься - выложим компромат в интернет, и тебя все равно арестуют.
Сейчас местные готовы об этом рассказать, но раньше молчали. Подобные откровения считались провокацией. С этим в городе было строго - народ затравлен.
|
ВОЕННЫМ ПОМОГАЮТ - СДАЮТ ОПОЛЧЕНЦЕВ
В последнее время осмелели. Впрочем, как сказать: один страх сменился другим. Так, украинские военные привезли с собой любопытные листовки - их раздавали на площади. В листовках подробно описано, кто такой "сепаратист", "коллаборационист" - и какой срок светит каждому.
Народ в ожидании гуманитарки изучает листовки, прикидывая, сколько кому дадут. Есть страх, что поднимут списки тех, кто голосовал на референдуме - и всех арестуют. Украинская власть устала опровергать эту ересь, но страх есть. И еще затаенная обида на украинских военных: зачем громили наш город? На самом деле в центре разрушений не так много, а вот окраинам досталось.
- Сперва бомбили - теперь хозяева, - поджимает губы местная жительница, глядя на военных.
- Фотографироваться с ними не будете? - уточняю.
Говорят, они теперь вообще фотографироваться не будут - даже на паспорт. Но с другой стороны, украинские военные и не позируют. Они всегда в дороге – патрулируют город на танках. Спешились лишь однажды. Шло разминирование – установили охрану.
- Налаживаете контакт с местным населением? – интересуемся.
- Потихоньку, - улыбается боец 80–й Львовской десантной бригады Игорь Була. – Они интересные: не грубят, не хамят, но в то же время могут отравить, потому бдительность. Но большинство нам рады. Говорят: почему так долго нас освобождали? И помогают. Допустим, когда были действия в Николаевке. Там сепаратисты побросали свои подбитые танки, оружие. Пока мы подъехали, местные уже скрутили все что могли, забрали оружие. Но к нам вышли их соседи и водили по домам: Володька взял автомат, Сергей – ПЗРК. Так собирали оружие и запчасти танков по хатам. Потом подбежал человек и говорит, что в его доме укрылись ополченцы. Мы зашли во двор, ополченцы уже поняли, что бежать им некуда. Вышли сами, при нас выглушили из горла бутылку водки и сдались, – при этих словах парень листает фотографии на мобильном, демонстрируя пленных. – Но надо сказать были среди них отчаянные. Некоторые решили умереть за идею. Вон в том здании возле СБУ засел один – и стрелял. Один…Он, конечно, погиб после первого выстрела.
В разговор вмешивается какой-то старик. Приковылял с соседней улицы. Говорит, сегодня вернулся домой, а во дворе растяжка. В исполком – далеко, так может вы посмотрите, парни?
- Конечно, отец, - отвечают, моментально переходя на русский язык. Идем во двор. Действительно, в палисаднике натянут тоненький канат. Один из бойцов снимает бронежилет – слишком громоздкий. Кричит: всем отойти за угол. Проверил – оказывается просто нанизаны банки. Что-то вроде сигнализации. Ерунда.
- Ты без бронежилета, а если бы рвануло, - ахнул старик.
- Ну, тогда на одного бандеровца стало бы меньше, - улыбается парень.
- Ну, может не все вы там и бандеровцы, - смутился дядька.
- Так и вы не все сепаратисты, верно?
- Это верно. Да, - кивает старик. – Если голодные у нас вот абрикосы, вишня. Все свое.
Порешили на том, что свое – хорошо, а чужого нам не надо – несварение от чужого, одни беды. Так медленно, с оглядкой, через голод, смерти, взаимные обиды этот город снова подымает голову. Люди начинают узнавать друг друга. Не через призму телевизора, а напрямую – это многих сбивает с толку. Благо, света нет, телек не работает – в запасе пара дней, есть время поразмыслить без подсказок.