"В списке расстрелянных наконец-то нашла отца..."

Среди читателей есть те, кто впервые узнал страшную правду о родном человеке… 

 

 

Держу в руках газету "Комсомольская правда" за со статьей "Живые мишени гестапо". Сквозь слезы читаю фамилии погибших людей, столько выстрадавших в этом кошмаре. В списке под № 3 я нашла своего отца - Растрепина Василия Павловича, 1910 г. р., лейтенанта 105-го погранотряда. Все эти годы я искала, где погиб отец.

 

Со слов мамы я знала, как она выехала с заставы в день начала войны. Вместе с ранеными солдатами ее поместили в вагон. Она была беременна мною. От всего увиденного родила меня преждевременно… 

 

В этом году мне исполняется 73 года. Ветеран труда, стаж работы 40 лет, инвалид III группы.

 

Я благодарна всем вам, милые люди, кто помог мне, кто ведет поиски наших дорогих сердцу людей. Пожалуйста, верните мне фото папы, это у меня единственная память о нем.

 

 

 

Прочитав материал в "Комсомолке", сын одного из расстрелянных офицеров-пограничников Эдуард Васильевич Сибрин (он живет в городе Трехгорный Челябинской области) связался с нашими уральскими коллегами. Вот его рассказ:

 

- Мой отец, капитан Василий Николаевич Сибрин, с первых часов войны оказался в самом пекле - служил в Прибалтийском военном округе. Мама позже вспоминала, что 22 июня 1941 года отец ворвался в дом с криком: "Фиса, это война!" Схватил в руку чемодан с какими-то необязательными вещами (салфеточками, скатерочками...), и мы побежали на станцию. В спешном порядке там формировался состав для эвакуации семей пограничников. Мне было два года. Эвакуация до глухого башкирского села Верхне-Троицкого, откуда мама родом, была невыносимо тяжелой. Нас страшно бомбили и обстреливали. Живые продолжали путь рядом с трупами, большая часть состава была сожжена дотла. До семи лет я боялся гула самолетов.

 

В тот день, 22 июня, я последний раз видел отца. Мама больше не вышла замуж. Все ждала, надеялась, что выжил, вернется. Связать свою судьбу с другим человеком считала предательством…

 

 

 

Здравствуйте, дорогая редакция! В нашей районной газете "Шешминская Новь" мы увидели перепечатанную статью из "Комсомолки", что разыскиваются родственники Клюшкина Александра Григорьевича. Его единственная живая племянница - 83-летняя Александра Кузьминична Селиверстова. А я ее внучка.

 

Вот что она рассказала о своем крестном: "Мне было всего шесть лет, но я запомнила, как Сашу провожали в армию. Потому что в тот день он фотографировался у ворот своего дома (к сожалению, фото не сохранилось). Крестный был невысокого роста, худенький. Он служил в Смоленске, там же поступил в военное училище и окончил его. Женился. А в начале июля 1941 года пропал без вести, так и не узнав, что станет отцом..." 

 

 

 

Здравствуйте, уважаемая редакция. Я правнучка Бушкова Леонида Николаевича (43-й в вашем списке). Живы его дочь (72 года), внук (51 год) и правнучка (30 лет, я). Дочь искала его всю жизнь. В июне 41-го его забрали, а родилась она в августе. Никогда не видела отца. Но искала. И нашла. Спасибо вам. 

 

 

Со слезами радости и ужаса я увидела строчку № 43 в этом страшном списке. Бушков Леонид Николаевич - это мой отец. Он родился в 1914 году и жил в городе Иваново на улице Полетной. Не доучившись в медицинском институте, был призван учиться на политработника и в 1939 году послан служить в Белосток.

 

Отец был женат на Крыловой А. А., моей маме. Они ждали рождения ребенка. Но 22 июня 1941 г. все оборвалось. Поездом маму отправили на восток, и после ужасного переезда под бомбежками 10 августа 1941 года она попала в Иваново, а 15 августа родилась я.

 

Вскоре маме пришло сообщение, что ее муж пропал без вести. Всю жизнь и мама, и я пытались найти его следы.

 

Огромная благодарность тебе, "Комсомолка", за доставленную эту радость - радость со слезами на глазах.