"Днепропетровские террористы" будут добиваться возмещения морального ущерба

Отпущенные на волю Лев Просвирнин и Дмитрий Рева рассказали о том, как провели два года за решеткой.

Дмитрий Рева и его жена Лариса не виделись почти два года и теперь не отходят друг от друга ни на шаг. Фото: Сергей КАШИРИН.

Речь об оправдании не идет
 
Конец мая 2012 года стал без преувеличения переломным в жизни 35-летнего Льва Просвирнина и 36-летнего Дмитрия Ревы. Их задержали и предъявили обвинение в пособничестве организаторам четырех взрывов в Днепропетровске 27 апреля 2012 года, в результате которых пострадал 31 человек. Почти два года они безуспешно пытались доказать свою непричастность к терактам. Как признался нам один из подсудимых Лев Просвирнин, в положительный исход их дела в Украине он не верили, ждал приговора, чтобы обратиться в Европейский суд по правам человек.
 
И тут вдруг такой поворот. 11 марта 2014 года на заявление гособвинения о снятии обвинения с Льва Просвирнина и Дмитрия Ревы суд неожиданно вынес решение… об их освобождении!
 
Впрочем, это нельзя считать полноценной победой: как выяснилось, речь всего лишь о снятии обвинения, но не об оправдании.
 
- Если быть до конца честными, это не оправдывающий шаг в отношении Просвирнина, поскольку уголовное дело не закончилось оправдательным приговором и не было прекращено по другой статье - ввиду отсутствия состава преступления, - объясняет адвокат Просвирнина Елена Кириллова. 
 
- Мы будем добиваться установления конкретных лиц, которые сфальсифицировали дело моего подзащитного, - говорит адвокат Ревы Виталий Погосян. - Это, в частности, следователь СБУ, который совершил звонок с мобильного Ревы Виктору Сукачеву во время обыска. Мы будем требовать возмещения морального ущерба.
 
О том, что им пришлось пережить и что они собираются делать дальше, Лев и Дмитрий рассказали на своих первых пресс-конференциях.
 
Об условиях в СИЗО
 
По мнению Льва Просвирнина, в изоляторе временного содержания им в еду что-то подсыпали.
 
- Я не знаю, что это было, но я уверен, что кроме психологического воздействия было еще что-то. Так, на допросах я часто знал точно, что ответить, но не мог это сформулировать, - говорит Лев. - Один раз мне принесли пакет с бумагами с какой-то экспертизой, все листы нужно было сложить по порядку, но я не мог сделать даже этой элементарной вещи.
 
Питание в СИЗО, по словам мужчины, оставляло желать лучшего. Давали в основном куриные и рыбные консервы, хлеб, каши. В камере было тесновато: изначально на семи квадратных метрах ютилось четыре человека, но затем одни нары убрали. 
 
О встрече с родными
 
Из зала суда Просвирнин вместе с женой Викторией поехали забирать 6-летнюю дочь Женю из садика. Девочке все это время говорили, что папа в командировке.
 
- Увидев меня, она застыла в дверях, растерялась, а затем побежала и спряталась за маму, - улыбается Лев. - Да я и сам растерялся, сказал ей "Привет!". Она еще постояла недолго, потом подошла, обняла и спросила, зачем я так коротко подстригся.
Мужчина радуется, что теперь сможет побывать на выпускном дочери в садике и на первом звонке в школе, хотя, признается, еще совсем недавно думал, что не сможет присутствовать даже на ее выпускном в 11-м классе.
 
Дмитрий Рева после освобождения долго не выпускал из объятий маму и жену Ларису, а пока шла пресс-конференция - не отводил взгляда от 10-летней дочки Полины.
 
- Я очень скучала по папе, каждый день писала ему письма, - призналась девочка.
 
О будущем
 
Лев Просвирнин не исключает, что ему понадобится какое-то время, чтобы восстановиться и прийти в себя. Но настроен оптимистически.
 
- Как в мультфильме про пса "И все у него стало хорошо, даже лучше, чем раньше", - ответил о дальнейших планах Просвирнин.
 
Дмитрий Рева, который ранее работал на ПАО "Днепрвагонремонтстрой", собирается заниматься правозащитной деятельностью, чтобы в будущем не допустить случаев, подобных тому, который произошел с ним. 
 
Кстати
 
На скамье подсудимых все еще остаются двое главных обвиняемых - Виктор Сукачев и Виталий Федоряк. Именно они фигурируют в деле как организаторы тер-актов. При этом Сукачев признает свою вину частично, а Федоряк - полностью. 
 
Мнение пострадавших
 
"Виновные должны сидеть, а невиновные - быть на свободе" 
Карина Мхитарян, получившая ранения во время взрывов, считает, что эта история только закалила ее. Фото: Павел ДАЦКОВСКИЙ.
 
Один из взрывов 27 апреля 2012 года прогремел возле Монтажного техникума, от него пострадало 11 студентов, которые вышли на перемене на улицу. Папа одной из девушек, Насти Стрелец, новость о снятии обвинений с двух подозреваемых во взрывах воспринял спокойно:
 
- Суд есть суд, - сказал Анатолий Дмитриевич.
 
Мама еще одной из пострадавших Карины Мхитарян - Лилия рассказывает, что дочь сейчас даже не пытается забыть о взрывах.
 
- Какое-то время у нее были проблемы, но после работы с психологом все пришло в норму. Эта ситуация ее закалила, и она старается помнить это для того, чтобы понимать, какие вещи могут случаться в жизни, - говорит женщина.
 
Освобождение двух подозреваемых во взрывах женщина комментирует сдержанно:
 
- Я считаю, что виновные должны сидеть, а невиновные - быть на свободе. Вот и все, - сказала Лилия "Комсомолке".
 
Того же мнения придерживается и Валерий Рудковский, который пострадал от взрывов больше всех: ему ампутировали руку.
 
- Одно только непонятно. Все эти два года доказательная база была достаточной, а тут вдруг все изменилось, - удивляется Валерий Владиславович. - Если решение суда поменялось исключительно под давлением изменений, которые сейчас происходят в стране, то это говорит только о том, что творится полный хаос. Если же давление осуществлялось все эти два годы и доказательная база действительно была некорректной, то это, конечно же, трагедия людей, которых неправомерно считали виновными в произошедшем. 
 
Сейчас мужчина, несмотря на инвалидность, продолжает работать на почте, хотя подумывает о том, чтобы бросить работу, жалуется: здоровье слабое.
 
- Связано это не только с рукой, а с состоянием всего организма, - говорит Рудковский. - Хотя привыкнуть жить без руки я так и не смог.