Первый революционер в независимой Украине

 

Уроженец Полтавщины, учившийся в конце позапрошлого века на юридическом факультете Киевского университета, Николай Иванович Михновский видел главный смысл своей жизни в борьбе за независимость униженного народа Украины. Еще будучи студентом, он с группой единомышленников на могиле Тараса Шевченко поклялся отдать этой цели все силы. Его идеалом была самостоятельная Украина от Карпатских до Кавказских гор. Широко известны "10 заповедей", выдвинутых Николаем Михновским в качестве кредо истинного националиста. В них встречаются требования, исполненные яростной нетерпимости: "Україна для українців, тому виганяй з неї усіх ворогів-зайд", "Хай ні дружина твоя, ні діти твої не поганять твоєї господи мовою чужинців-гнобителів", "Не бери собі дружини з чужинців, бо твої діти будуть тобі ворогами"...

 

Когда февраль 1917-го ликвидировал Российскую империю, в Украине многим потребовалось время, чтобы "переварить" ситуацию. Михновский же сразу поставил вопрос о независимости Украины. Имея опыт военного юриста, он быстро повел дело к формированию национальной армии. Уже в марте ему удалось созвать в помещении Киевского коммерческого института (теперь корпус Педагогического университета имени Драгоманова) украинское войсковое вече, на котором приняли участие тысячи военнослужащих-украинцев. Так зарождались украинизированные воинские части. 

 

В том же марте 1917 года по Киеву прошли грандиозные манифестации в честь свержения царизма. Их эпицентр был перед зданием Городской думы на Крещатике - там, где простирается ныне Майдан Незалежности. В этих шествиях благодаря усилиям Михновского принял участие с оружием в руках военный строй под сине-желтыми стягами. Многим в городе стало тогда ясно, что за украинскую идею есть кому постоять.

 

 

Между тем наиболее видные украинские политики, заседавшие в Центральной Раде, говорили пока не о независимости, а об автономии в составе России. "Автономисты" - такие, как Грушевский, Винниченко, Петлюра и другие, - всячески сдерживали стремительных "самостийников". Не желая смириться с этим, Николай Михновский решил форсировать события - как раз в те дни, когда Рада выговаривала у петроградского Временного правительства свои дальнейшие полномочия и возможность автономного статуса Украины.

 

Михновский и его единомышленники пользовались значительным влиянием в украинском полку имени гетмана Полуботка. В ночь с 17 на 18 июля 1917 года полуботковцы вышли из своих казарм по Брест-Литовскому шоссе (теперь проспект Победы). Они заняли арсенал, поставили охрану у важнейших учреждений, взяли под контроль городскую милицию. А потом под национальным украинским знаменем продефилировали перед Центральной Радой. Дескать, пока вы ведете переговоры с Временным правительством об автономии, мы захватили для вас главный город Украины. Принимайте самостоятельную власть!

 

Однако реакция государственных мужей была совсем иной. Винниченко и Петлюра приложили все усилия, чтобы разоружить полуботковцев и вернуть их в казармы. Для этого использовали вооруженную силу другого украинского полка - имени Богдана Хмельницкого, который подчинился приказу Центральной Рады. А самого Михновского от греха подальше сплавили военным прокурором на румынский фронт... Лишь в январе 1918 года 4-й Универсал Центральной Рады провозгласил наконец самостоятельность Украины. Но очень скоро ее перечеркнули красногвардейцы, а потом Украину оккупировали немцы.

 

После Брестского мира Николай Иванович в Киеве пытался найти новых людей, с кем можно было бы строить "единую неделимую Украину от Карпат до Кавказа". Так, весной 1918-го он встречался с генералом Павлом Скоропадским - будущим украинским гетманом, который жил тогда в гостинице "Кане" на Крещатике. Скоропадскому импонировала энергичность и практическая хватка Михновского, хотя многие знакомые отзывались о нем как о неуживчивом честолюбце. "Лично на меня, - вспоминал потом Скоропадский, - он далеко не производил такого впечатления, если не считать его крайне шовинистического украинского направления, которое ему все портило". Да, генерал Скоропадский тоже не отвечал требованиям всех "заповедей" Михновского. Их пути разошлись.

 

 

К концу Гражданской войны Николай Михновский уже не играл активной роли. Одно время он неприметно жил на Кубани. Но стоило Михновскому весной 1924 года вернуться в Киев, как он был арестован чекистами. Несколько дней его продержали под стражей, потом вдруг выпустили. А затем местные газеты скупо сообщили в отделе происшествий о том, что 3 мая на улице Жилянской, 76, по неизвестным причинам повесился некто Михновский, 50 лет. Биографы уточняют, что тело нашли в саду, в глубине двора. Сейчас там стоит новое большое здание, остатки садика уцелели у подпорной стены, около детской площадки... Знавшие  Николая Ивановича пришли к выводу, что гордый нрав не позволял ему жить "под колпаком" ГПУ. 

 

 

 

Развернувшаяся теперь в Украине агрессивная кампания против памятников Ленину (и не только ему) тоже может найти свои истоки в деятельности Михновского. Во всяком случае, в истории созданного им еще в 1902-м объединения националистов под названием "Украинская народная партия" (УНП) встречались подобные эпизоды. От УНП отпочковалась боевая террористическая организация "Украинская народная оборона". В 1904 году, когда отмечали 250-летие Переяславской рады под лозунгом "единой неделимой России", боевики "обороны" решили подпортить праздник путем уничтожения некоторых монументов - Николая I в Киеве, Екатерины II в Одессе и Александра Пушкина в Харькове. Реально им удалось только повредить пьедестал харьковского памятника, и то лишь отчасти. А ликвидацию монументов царей взяли на себя уже большевики.