А еще Леонид Исаакович человек счастливый и везучий. Его круглый день рождения практически совпадает с выходом долгожданного фильма Алексея Германа (режиссер умер год назад) - "Трудно быть Богом". Эта картина, где Ярмольник играет главную роль - дона Румату, создавалась почти 15 лет. Об этом и о других подарках от жизни он нам и рассказал.
- Леонид Исаакович, работа над фильмом "Трудно быть Богом" началась в 1999 году. Вам тогда, наверное, казалось, что пара лет - и он появится на экране.
- Поначалу казалось, что - ну года четыре. Потом я об этом уже не думал. Я просто был счастлив - и сейчас счастлив, - что снимаюсь у самого Германа! И сколько бы это ни продлилось, я уже оказался в ряду "германовских актеров". Можно сказать, я за эти годы научился еще одной профессии - актер у Германа. Сниматься у него - это не "играть роль", это по-настоящему существовать - со своими нервами, лицом и особенностями. Хороший артист играет о себе. Этому он и учил, но это не так просто было понять. Герман штампы не признавал.
"Этот фильм вызывает шок!"
- Трудно было?
- Да. По-другому и быть не могло. Я, бывало, горячо спорил, доказывал свое видение роли или сцены. Почему Румата ведет себя так, а не иначе. Мне хотелось, чтобы его мотивы были абсолютно ясны. Коса на камень находила. Раза три выходило по-моему, и Герман соглашался, что я прав. Но он же гениальный провокатор и каждый раз вытаскивает из тебя то, что ему нужно. Такому режиссеру доверяешь беспредельно. 15 лет работы научили меня терпению. Кроме того, мне приходилось следить за собой - действие у Стругацких длится несколько дней, и Румата не мог стареть в каждом кадре. Хотя неважно, сколько такому герою лет - 20 или 60. Румата - это человек на все времена, герой, который хочет переделать мир. Мы все ведь пытаемся что-то переделать в мире в определенном возрасте, а кто-то, как Герман, и до самого конца. Знаем, что наши попытки все равно обречены, но почему-то не прекращаем. Это и есть Румата. И в картине он, в отличие от книги, на Землю не возвращается, он остается. И это принципиально меняет весь месседж.
И сам фильм черно-белый, потому что по духу он - документ, жесткий рентген эпохи, планеты, миропорядка.
- Говорят, что страшное кино!
- Не страшнее, чем новости по ТВ. Просто новости мы уже воспринимаем как зомби, атрофированно. А вот фильм Германа вызывает шок. Его надо прожить и задуматься. Его понимаешь слоями. Не сразу все. Так уж делает кино Герман. Делал. Его кинематографический язык - удивительный, и сегодня далеко не все зрители способны с лету его понять.
Знаете, бывают фильмы, спектакли такого уровня, их смотришь и устаешь, потому что это труд - умственный и эмоциональный. Умберто Эко, посмотрев, сказал "как трудно быть зрителем", а Марко Мюллер, директор Римского фестиваля, где показывали "Трудно быть Богом", сказал, что фильмы Тарантино - это диснеевские мультики по сравнению с кино Германа (я бы так, правда, не формулировал - Тарантино просто совсем другой, и я его тоже очень люблю). В этом почти библейском фильме Германа вся наша жизнь - от безобразного до прекрасного. И люди так многогранны. Даже трус, если жизнь прижмет его к стенке, может стать героем. И тихоня отдаст жизнь за идею, и подлец вдруг совершит благородство. Жизнь - это такое варево! Не всегда мы понимаем, как надо поступить. Или понимаем, но существенно позже.
"День рождения - это просто ужин с дорогими мне людьми"
- Как 60-летие отмечать собираетесь?
- Мне бы проскочить этот юбилей без помпы и без непременных юбилейных комплиментов. И ведь не отмечать не получится. Но фейерверков и шоу на пол-Москвы я не планирую. День рождения - это просто ужин с дорогими мне людьми. А с другой стороны, ведь первый раз я получил - по совпадению - столько подарков. Фильм, судьба которого прописана в вечности, переиздана книга "Муся" жены Ксюши (это добрая сказка о семье, очень похожей на нас). Друг Валера Тодоровский снял свою и мою долгожданную "Оттепель". Я рад. И счастлив, что у меня все хорошо. Я снял фильмы, которыми горжусь и которие люблю. Посадил за свою жизнь много деревьев, строю дом - третий за свою жизнь, купил квартиру дочери Саше. В общем, пока все успеваю, а счастье в том, что есть надежда, что это все не итог, а процесс, который продолжается.