Увы, интернета в начале девяностых не было, потому мое первое интервью с Михаилом Калашниковым кануло в вечность…
Это не страшно - на вопросы журналистов он уже тогда отвечал по накатанной схеме, среди тех, кто ездил к нему за интервью по нескольку раз, даже была шутка - встречаться-де больше необязательно, теперь сможем написать за него ответы сами… Но даже при этом каждая встреча с ним была необыкновенной.
ВСТРЕЧА ПЕРВАЯ
Ему всего 75 - молодой парень со смеющимися ярко-голубыми глазами, нереальный живчик ростом метр шестьдесят с кепкой. Мужчины-журналисты потом долго надо мной потешались: нашла о чем писать - о голубых глазах! А мне казалось, что это как раз правильнее: о том, как Михаил Калашников в 21 год изобрел свой знаменитый автомат, уже писано-переписано. А о том, какой он человек, - нет. Так какой? Очень сложный. Очень правильный. Очень молодой и очень старый. Напросилась к нему в тогдашний мини-музей - небольшую комнатку на каких-то городских задворках - не то что сейчас, когда целый калашниковский музей с памятником, открытым при жизни, стал городской достопримечательностью.
Комната густо уставлена подарками - радиола, кубки, вазочка с логотипом "Комсомолки". А на дворе 1994 год, мой родной Ижевск занимает первое место на Урале по безработице, оборонные заводы стоят, город в депрессии, в некоторых домах, приглашая в гости, на стол могут выставить только вареную картошку. Добавьте к этому разбитые дороги, бандитов в спортивных штанах, комиссионные магазины с бутылками "Амаретто" и спиртом "Роял" и успех в жизни, измеряемый видео-магнитофонами и китайскими пуховиками…
Тогда очень популярны были такие разговоры: вот жил бы Калашников в Америке и получал хоть по 5 центов с каждого своего автомата - наверняка был бы миллиардером, а в ЭТОЙ стране он якобы голодает и у него абсолютно ничего нет…
Как же он от этого раздражался! Как сейчас помню - подвел меня к стенду, на котором была прицеплена поздравительная телеграмма от Брежнева, и сказал: "Вот мое главное богатство! И никаких других мне не надо!" Дело не в Брежневе, конечно (хотя однажды он не пустил к себе в гости комика Геннадия Хазанова - за то, что тот пародировал Брежнева. - Г. С.), - дело в признании государства, что для Михаила Тимофеевича и было главной жизненной ценностью. Тогда это казалось удивительным - ведь все, что угодно мог себе попросить человек! Все-таки прав был Маркс - бытие определяет сознание. В сознании наших дезориентированных морально сограждан образца 90-х телеграмма от Брежнева никак не могла конкурировать с магнитофоном китайской сборки… А он рассуждал так: квартира есть? Есть. Машина есть? Тоже. На жизнь хватит. Вот чего точно он не терпел - это когда кто-то пользовался его именем или старался на нем заработать.
Развал страны Калашников переживал страшно тяжело. Говорил в интервью: "Неприятно, что мое оружие используется в межнациональных конфликтах. Я его не для этого создавал. Надо защищать рубежи Отечества, а не вести национальные разборки. Тут виноваты политики. Вы думаете, мне было приятно видеть, как из танка - я на фронте таким же командовал! - стреляли по "Белому дому"? Я сам чуть не выстрелил в этот японский телевизор. Я не мог себе представить, что такое может быть. Однако же стреляли… Но я вам скажу: я все-таки верю, что Россия встанет твердо на ноги, займет свое подобающее место".
ВСТРЕЧА ВТОРАЯ
Вторая встреча была на следующий юбилей, через пять лет. Нет, мы иногда виделись и в перерывах, но у Михаила Тимофеевича была странная особенность - он не запоминал лица. Исторические даты помнил, книги, стихи - а вот людей забывал, поэтому каждый раз с ним приходилось знакомиться заново. Но судя по тому, что разрешил зайти к нему в гости, - ту, первую публикацию про голубые глаза он все-таки помнил… О! Это была встреча с нереальной, казарменной, патологической чистотой! Ну правда - такого порядка я не встречала даже в домах немецких фрау - а ведь человек жил один и к тому моменту ему было 80! Ни электрика, ни сантехника никогда не приглашал - все сам: "Я, если муха появляется в квартире, объявляю чрезвычайное положение. Пока не уничтожу - не успокоюсь!" Но главной его фишкой, конечно, были огурцы. "Я каждый огурчик на корешок укладываю, как патроны!" - поучал он. Они и правда стояли в банке плечом к плечу, как стойкие оловянные солдатики, одинакового до миллиметра размера. Странно: при всем масштабе его личности о Калашникове все время хотелось говорить в умилительном ключе - что в свои преклонные годы он сам садится за руль, ездит на охоту, пьет водочку и подшучивает по поводу того, что весь мир думает, что он уже давно умер…
Почему? Объясню: он, с одной стороны, был великим, а с другой - трогательным в своей старости и беззащитности. Читал свои стихи про танки. При абсолютном отсутствии слуха мог спеть песню про артиллеристов узнаваемым скрипучим голосом. Вздыхал, когда просили автограф: раненая когда-то рука могла выводить только каракули. Мог разозлиться и не дать разрешения печатать про себя книжку, даже если ее написал друг, который прошел с ним всю жизнь, - если его не устраивала хотя бы строчка. Перфекционизм полезен для общества, но тяжел для близких. Он не был одинок - две дочери, сын, внуки, - а тоска по рано ушедшей любимой жене и безвременно погибшей дочке Наташе выгрызала его сердце так, что все остальное казалось неважным.
"Говорят, все на свете устроено справедливо, и если Бог дает человеку талант, то обязательно ущемит в чем-то другом. А если дарует идеальную семью и любовь, то делает его рядовым дворником", - осторожно сказала я ему. Он ответил скупо и без эмоций: "Со мной он поступил так же", - но чувствовалось, что думал об этом всю жизнь.
|
ВСТРЕЧА ТРЕТЬЯ
Третья встреча была последней. Самой непродуктивной - потому что он заупрямился и отказался говорить. Почему? Не поверите: ему тогда ремонтировали зубы, и он в свои то ли 85, то ли 90 хотел предстать перед молодой относительно его лет дамой на коне и в силе. Так и просидел все полчаса, прикрывая рот и мыча из-под ладони, как я его ни уговаривала... Велел вместо этого идти изучать его творческую лабораторию. Делать было нечего, я пошла в конструкторское бюро. В принципе это и было интереснее всего - понять природу человеческого гения. Ну как, скажите на милость, возможно, чтобы парень из бедной крестьянской семьи, который в школе изобретал вечный двигатель и сумел убедить в том, что прав, даже своего учителя физики - имея всего 9 классов образования, изобрел оружие, признанное лучшим в мире? Как работает голова человека, который, по свидетельству друзей, постоянно чего-то изобретал - то устройство для автоматического переворачивания шашлыков, то вилку для запекания бараньего бока… Что отличает гения от талантливого специалиста?
"Парадоксальность мышления", - ответили мне тогда его младшие коллеги из конструкторско-оружейного центра производственного объединения "Ижмаш" (ныне - концерн "Калашников". - Г. С.). Два начальника конструкторских бюро, Валерий Паранин и Юрий Широбоков, сказали следующее: "Его голова работает немного не так, как у нормальных людей, - он, казалось бы, в самом обыкновенном видит то, чего не видят другие. Вроде бы сидим и думаем одинаково над каким-нибудь узлом или деталью. А потом ему придет в голову такое, что никак не могло прийти в головы нам, потому что в этом направлении мы даже и не думали! Ему, когда он создавал свой автомат, нужно было, например, решить задачу - сделать так, чтобы песок и грязь не проникали внутрь. Как эту проблему решали все остальные конструкторы? Старались подогнать детали так, чтобы не оставалось зазоров. И что сделал Калашников? Оставил под подвижными частями свободное пространство - в результате чего грязь вываливалась сама по себе. То есть подошел к проблеме совсем с другой стороны".
…По закону жанра в этом месте мне следовало бы написать что-нибудь типа: "И с тех пор, когда какая-нибудь сложная задача никак не решалась в моей голове, я вспоминала этот пример и думала про парадоксальность мышления. И все у меня получалось!"
Увы, это было не так. Не получалось. Потому что, даже зная формулу гения, стать гением невозможно.
Гении такого уровня, как Калашников, вообще появляются на планете нечасто.
Самое обидное - что никто не может предсказать, где именно он появится на свет в следующий раз.
Ну а нам, россиянам, повезло уже хотя бы в том, что он родился у нас. И 94 года жил рядом.