В память о Василии Михайловиче мы публикуем его первую заметку, которая вышла в "Комсомолке" 57 лет назад. Материалы из архива Пескова будут выходить и впредь, "Окно в природу" не закроется...
Ровно год назад в сенокос случилось мне плыть по Дону на пароходе. Близко к полуночи остались мы на палубе вдвоем с капитаном. Он все время молчал, а когда из-за яра светлячками замигали огни какой-то деревни, тронул меня за руку:
- Послушайте, поют…
По взволнованному голосу я понял, что капитан уже не в первый раз слышит в этом месте песню.
- Как поют… Красота! - вздохнул капитал и добавил: - И сочиняют ведь сами…
- Как называется это село? - спросил я.
- Колыбелка, - отозвался капитан.
Колыбелка… Бывает вот так: останутся в памяти слово и песня. Песню услышишь - слово вспомнится, слово услышишь - песня придет на ум. Так было и на этот раз.
- Сейчас будет Колыбелка, - сказал мне шофер попутного грузовика, на котором мы добирались до районного центра Лиски. И тотчас же вспомнились ночь над Доном и девичья песня. Захотелось побывать в селе, а если придется - и увидеть певцов.
Был яркий, солнечный полдень, какие обычно стоят в сенокосную пору. Колыбелковцы, верные, видимо, старым традициям по-праздничному одеваться на сенокос, в ярких платьях и сарафанах, белых рубашках и платочках, с граблями и косами на плечах потянулись к куще деревьев, где вился сизый дымок колхозной кухни.
Здесь в обеденный перерыв я второй раз услышал песни колыбелковцев. Песни исполнял хор в народных костюмах, наспех надетых здесь же, за "кулисами" из двух рядом поставленных возов сена. Только в самом начале концерта люди делились на певцов и слушателей. По мере того как песня овладевала слушателями, они тоже присоединяли к ней свои голоса.
Несколько песен мне были незнакомы.
- Это наш, колыбелковский, написал, - охотно поведал мне сосед-старик. - Виктор Козинцев. Вон он лежит у копны.
Тут, на сенокосе, я и познакомился со многими знаменитыми колыбелковскими певцами, с теми, кто, по словам старика, "песне рождение дает". Виктор Козинцев оказался школьным учителем. Сам он когда-то учился здесь же, в Колыбелке, у Ивана Филипповича Скорика.
Иван Филиппович принадлежит к той породе людей, которые жить без песни не могут. Эту страсть Иван Филиппович передает своим ученикам. А учеников у него за 30 лет работы в Колыбелковской школе было немало. Из них Виктор Козинцев оказался самым способным песенником.
Молодой учитель написал много песен. Слова тоже его. Где только не поют сейчас его песни - нежные, поэтичные! И называются они как-то особенно: "Наша светлая даль", "Утро берегом идет", "Тихий вечер мая".
Есть в Колыбелке и другой человек, влюбленный в песню и в свою скромную профессию заведующего клубом, - Наташа Недикова.
Я узнал, что зимой Наташа с помощью комсомольцев привела в порядок и хорошо украсила клуб. И каждый день здесь было что-нибудь интересное. Летом, когда свой досуг молодежь проводит на воздухе, Наташа и тут сумела найти свое место. "Где Наташа, там и клуб", - говорят в Колыбелке. За длинный летний день девушку встретишь и на сенокосе, запевающую песню, и на полевом стане - с пачкой газет и журналов. Она успевает побывать везде: в летнем лагере животноводов, в будке у трактористов, на дальнем отгоне у пастухов.
- В каждом человеке есть свой огонек, - говорит Наташа. - Надо только поддержать его… У нас даже в самом маленьком коллективе свой организатор досуга, остро-слов, чтец, танцор, затейник, запевала…
Уезжал я из Колыбелки вечером. По пыльной дороге навстречу тянулись скрипучие возы сена. На последней подводе, спиной ко мне, сидел черный от загара парень с новенькой, видимо, недавно купленной гармошкой. Рядом с ним - две девушки в полинявших на солнце сарафанах. Парень, склонив голову набок, старательно отыскивал на клавишах нужные звуки. Девушки нестройно, вполголоса следовали за напевом.
Увидев, что я остановился и слушаю, обогнавший меня колхозник, как бы извиняясь, сказал:
- Наши, колыбелковские. Учатся… - И добавил: - А песня у них обязательно получится…