На съемочной площадке проекта понимаешь, что уважительное отношение «кадетов» к своим «офицерам» - не только на экране. В жизни ребята-актеры тоже относятся к своим старшим товарищам очень почтительно. Особенно к Александру Пороховщикову
- Александр Шалвович, вы уже более года работаете над этим проектом. Скажите, по вашим наблюдениям, сериал влияет на молодых актеров, на зрителей?
- В первый раз за последние годы я счастлив, что снимаюсь в картине. Потому что предложений много, но все какие-то детективы, бесконечная стрельба, головы отрезают, глаза выкалывают… Осточертело, честно вам скажу.
Хочется работать. Я в полной силе - и актерской, и физической, но приходится отказываться. Потому что это такой маразм, такая глупость и неправда во всем. Все пытаются что-то под Америку сделать. Но бесполезно это соревнование и совершенно не нужно. Надо своим брать. У нас сердечное всегда было кино, душевное, нравственное. К истокам надо возвращаться. Этому свидетельство - «Кадеты».
- К вам на улицах не обращаются как к генералу Матвееву?
- Как-то сидел в гостинице, обедал, подходят ко мне человек, наверное, семь-восемь из разных городов с детьми и говорят: «Уважаемый, пожалуйста, устройте детей в Суворовское училище». Я говорю, вы знаете, я вообще-то актер. А они: «Да мы знаем. Устройте, пожалуйста». Они даже не слышат тебя, что ты им говоришь, они думают, что я - генерал. И я должен и могу их устроить. Объясняю - вы поймите меня, я просто играю этого начальника. А потом у настоящего генерала спросил - может, им его телефон можно дать? Да, пожалуйста. И вот результат - в этом году в Суворовское поступало столько народу! Просто лавина! И причина - наш сериал.
Когда тебе люди, которых встречаешь на улице, говорят «спасибо», это самая главная похвала. Не аплодисменты. Вот в честь меня, например, ребенка назвали.
- Правда?!
- Недавно у меня получилась такая ситуация. Я растрогался до слез. Хотел недавно купить такой всеядный DVD-аппарат для разных дисков. Пошел на Горбушку (радиорынок в Москве. - Прим. ред.). Меня какой-то парень узнал, потащил по всем этим павильонам - мол, сейчас вам все найдем. Таскал меня, таскал, я уже устал, ноги деревянные стали. Затаскивает меня в павильон, а там дядька - здоровенный такой: «Ты кого мне привел?» Я даже растерялся немного. Начинаю объяснять: вот, мол, мне нужен магнитофон типа китайского… Он раз - и исчез куда-то. Но сначала позвал кого-то: «Саш, а ну иди, посмотри».
Выходит мальчик лет шестнадцати - просто красоты писаной, глаза, как в сказках, голубые... Он начинает нам что-то объяснять. Затем появляется этот дядечка с большой коробкой, в ней - магнитофон, который мне нужен. Все объяснил, где что работает, куда что подключать. Потом вбегает какая-то лохматая девица, диски принесла десять штук, на которых можно записывать, стирать… И тут мне этот дядечка говорит: «Дорогой Александр Шалвович, в 1991 году в кинотеатре «Октябрь» в Москве у вас была презентация картины «Цензуру к памяти не допускаю». Я пригласил на нее свою жену Галочку, а она была в положении. Мы решили перед рождением в последний раз пойти в кино.
После просмотра она сказала, что если у нас родится мальчик, то мы назовем его в честь Пороховщикова - Сашей. Вот он перед вами». И показывает на этого мальчика.
Поверьте мне - я разревелся там. У меня слезы текли. Люди стоят, смотрят, некоторые думали, что это съемка скрытой камерой.
Вы представляете себе, что значит отношение людей в хорошем смысле? Меня аплодисменты не волнуют, вот когда подходят и говорят - давайте дружить семьями, это важно. Дружить семьями - в наше-то время… Вот это да! Вот ради этого я счастлив, что работаю. Мы же для людей работаем.
Удивлять сейчас бесполезно. Даже старушки в деревнях и те начинают рассказывать, как нужно делать. Удивить можно только искренностью. И как раз картина «Кадеты» стоит на этих рельсах искренности, доброты.