Пойдут ли впрок уроки Врадиевки

 

Андрей БЫЧЕНКО: - Глобально нужно менять прежде всего отношение милиции к народу. Научить милиционеров, что народ - это не враг, а работодатель. Милиция получает зарплату с налогов, которые платит народ, и обязана ее отрабатывать.

 

Анатолий ОНИЩУК: - Нужны системные изменения, одной реформы МВД недостаточно. Врадиевка показала, что там не сработал ни прокурорский, ни судебный надзор, ни контроль институтов гражданского общества. Поэтому я считаю, что нужно реформировать весь правоохранительный сектор. 

 

Михаил КОРНИЕНКО: - О реформе МВД говорят уже 20 лет, и немало уже сделано. Но в милицию пришло новое поколение. Это уже не так называемые совки. Сов­ковый милиционер был моральнее. Почему? Это долго объяснять, видимо, был и контроль жестче. Милиция не может реформироваться сама по себе, она должна реформироваться вместе со всеми институтами государственной власти. 

 

Олег МАРТЫНЕНКО: - Я считаю, что внутри министерства должны быть два элемента: политическое звено - министр и его окружение, и собственно полиция (либо милиция), которая выполняет профессиональные функции по охране общественного порядка. Многие подразделения можно без потерь для интересов общества передать под юрисдикцию других министерств. К примеру, отделы по борьбе с экономическими преступлениями - под юрисдикцию Минфина, УБОП - в структуру СБУ, Управление по борьбе с наркотиками - в Госслужбу по контролю за наркотиками. Разумеется, нужно не забыть о создании муниципальной (местной) полиции. Но без изменений государственной системы делать реформу только в МВД действительно неэффективно. 

 

Богдан ЛИЗОГУБ: - Концепция реформации МВД готова, она сейчас проходит обработку. Думаю, нужно работать в том направлении, в котором работа уже начата министром МВД Виталием Захарченко. 

 

Олег Левицкий: - Возьму на себя смелость конкретизировать, что необходимо сделать, чтобы деятельность МВД была менее опасной для общества. Первое - это создать независимую, авторитетную судебную ветвь власти и сильную, независимую прокуратуру. Если бы во Врадиевке был незаангажированный, ответственный прокурор, бунта бы не было. 

 

 

 

О. М.: - Нет. К сожалению, при нынешнем состоянии дел мы можем делать прогноз в отношении десятков тысяч населенных пунктов, где может произойти то же самое. Врадиевка - лишь отдельно взятый случай, который показал качество работы руководителей районного уровня. Но подобное, повторю, могло случиться где угодно, поскольку это - часть нынешней системы работы милиции. 

 

 

Б. Л.: - Могу сказать, какие уголовные производства были открыты по жалобам. Это превышение власти, халатность - таких было порядка десяти обращений. Семь случаев злоупотребления властью, одна жалоба касалась недозволенных методов ведения следствия. Да, побои, мы этого не скрываем и сейчас работаем, чтобы раскрыть это преступление и предотвратить подобные. 

 

М. К.: - Такие события, как во Врадиевке, происходят там и тогда, где и когда не принимаются меры, где создается атмосфера круговой поруки. Если бы по факту преступления против Ирины Крашковой были своевременно приняты меры, не было бы нападения на райотдел. Я сам все это прошел, и когда ставлю себя на место начальника УМВД Николаевской области, то не понимаю его поведения. Почему он уехал, когда происходят такие события! Этого Дрыжака надо было не прятать в райотделе, а сразу вести в прокуратуру и там с ним работать. Я уверен, что многие другие руководители так и поступили бы. Врадиевка - локальный случай. 

 

 

 

Б. Л.: - Нет, конечно. Сейчас министерство определяет круг проблемных областей, в которых нужно провести проверки, переаттестации. Это изучение боли общества, которая накопилась. Если окажется, что на обращения граждан на местах не было положенного реагирования, будут приняты жесткие меры. 

 

А. О.: - Сейчас говорят: а давайте поменяем все МВД! Ну, давайте поменяем плохих милиционеров на хороших. А где мы их возьмем? Общество готово делегировать лучших сыновей? Нужно серьезно менять государственную политику по отношению к ведомству. Нельзя финансировать милицию на 40% и требовать, чтобы люди работали. Я только что вернулся из Шотландии. Там на одно место полицейского приходится 118 кандидатов. А что у нас? Пойдите в школу и поинтересуйтесь, кто хочет идти в милицию. Сейчас еще ситуация так нагнетается, что многие из курсантов задумаются: учиться дальше или уходить. Критикой мы выбьем из системы то ядро, которое еще есть. 

 

 

А. Б.: - У нас есть мониторинговый вопрос, который мы задаем с 2004 года. Просим респондентов представить ситуацию, что ночью на темной улице они встретили милиционера. Необходимо выбрать, как его воспримут: как гарантию безопасности, как фактор опасности или безразлично. И вот результат: гарантией безопасности милиционера считают 27%, фактором опасности - тоже 27%. Остальные либо безразличны, либо не могут ответить. То есть одинаковое количество людей видит в милиционере защитника и ставит его на уровень уголовных элементов. Подчеркиваю: эти данные получены до Врадиевки. Мы также спрашивали, приходилось ли в течение года обращаться в милицию за помощью. 12% сказали, что приходилось. И вот из этих людей помощь в полном объеме получили всего 22%, 34% - не в полном, а 40% не получили помощи вообще. Далеко не все милиционеры собираются защищать своих работодателей.

 

 

 

О. М.: - Дело в том, наверное, что в последние годы милиция перешла на бизнес-подход, когда население рассматривается как источник дохода. Причина в низком финансировании. Естественно, что когда милиционер думает, как пополнить свой кошелек и, как правило, незаконно, то он отталкивает народ от себя. И чем резче этот "толчок", тем он больнее для народа. 40% населения, не получивших помощь от милиции, очень хорошо показывают, что "идейных" милиционеров можно по пальцам сосчитать. 

 

О. Л.: - Инцидент во Врадиевке не локальная проблема, так происходит по всем регионам. Я даже не обратил бы внимания на этот эпизод, если бы не штурм райотдела. Для меня нет разницы: насильник-милиционер или милиционер, который искусственно создает доказательства вины для невиновного и унич­тожает его алиби. Через меня каждый день проходят такие дела. 

 

М. К.: - Основная масса работников милиции относятся к милиционерам из Врадиевки как к предателям. С другой стороны, действительно есть вопросы. Если сравнить обеспечение милиции в советские и нынешние времена, то они отличаются. Там предоставлялись квартиры, оплачиваемые отпуска, бесплатный проезд. Сейчас государство дает милиционеру 2000 гривен и не дает ему помощи, хотя вносился целый пакет документов о том, чтобы возмещать сотруднику милиции минимум 50% ссуды на квартиру. И отстрочить оплату на 20 лет. 

 

 

А. Б.: - Тут много говорилось о плохом материальном обеспечении, но если говорить о маленьких городах, как Врадиевка, то там у большинства такие же доходы, как у милиции. Мне кажется, что тезис: нам платят мало, поэтому негодяй или бандит будет служить в органах, - это путь в никуда. 

 

 

А. О.: - Сегодня милиция отвечает за все проблемы не только своего сектора. К ней претензии предъявляют за весь правоохранительный. Если проблемы в обществе - милиция должна отвечать. А люди забывают, что они - такая же часть этого общества, что должны помогать ему, в том числе милиции. Когда мы говорим, что хотим, чтобы милиция вела себя, как в Европе, то забываем, что сами должны вести себя по-европейски.  

 

М. К.: - Посмотрите, что вытворяют на дорогах автомобилисты. Украина в мире на 5-м месте по дорожному травматизму. А виноват кто? Винят Госавтоинспекцию. Парадокс! Правовой нигилизм годами прививался нашему народу, с ним никто, кроме правоохранителей, не борется.

 

А. Б.: - Да, но когда по дороге проносится шестой BMW на скорости 200 км/ч, его не останавливают. А если сзади едет какой-нибудь старенький "Мицубиси", то сотрудник ГАИ гордо выставит жезл. Пока Госавтоинспекция-милиция не будет штрафовать всех независимо от положения, отношение к ней у людей не изменится. 

 

 

Б. Л: - Точно так же можно поставить вопрос, почему любой человек совершает подобное преступление. Безработный это, рабочий или милиционер - не имеет значения. 

 

 

О. Л.: - Я соглашаюсь, нет разницы между насильником на улице и насильником в погонах. Но на вопрос, почему наши правоохранители совершают безнаказанно такое большое количество преступлений и должностных, и общекриминальных, у меня один ответ: безнаказанность. И рождена она отсутствием правосудия. 

 

 

Б. Л.: - Безнаказанность - это навязываемый миф. Ее не существует. Возможно, нет наказания в том виде, в каком это кому-то хотелось видеть. Но говорить, что все плохо, некорректно. 

 

 

М. К.: - Нужно провести внеочередную аттестацию. Пропустить весь личный состав через сито комиссии, в которую необходимо включить представителей общественности, правозащитников. Общественность, полагаю, должна быть представлена на 70%. Решительно избавляться от тех, на кого есть обоснованные жалобы. Пусть они будут "золотыми" профессионалами, но не могут работать с людьми - пусть уходят. Это первое. Второе - нужно обновить кровь. На ряд должностей принять не выпускников милицейских вузов, а гражданских юристов. 

 

 

Б. Л.: - Милиция - служба экстренного реагирования, она должна работать ежесуточно. Если всех уволить, будет коллапс. Необходимо методично пересмот­реть личный состав, и эти мероприятия уже начались, аттестация уже проводится. 

 

А. О.: - Врадиевку придется смывать потом и кровью. Мы буквально на днях отправили премьер-министру наше обращение с требованием встречи, на которой мы хотим обсудить проблемы, которые надо решать в милиции.