В этой истории крылатое выражение "богатые тоже плачут" слишком неуместно.
Чересчур много слез, крови, боли, денег, мнений, версий, обид и тайн. И слишком мало сочувствия. Заходя на страничку убитой 27-летней Леси И. в социальной сети, любопытствующие чаще оставляли ядовитые отзывы, чем слова жалости. Их комментарии периодически чистит администрация сайта. Но невозможно не заметить, что в словах посторонних и тех, кто хоть немного знал Лесю и ее мужа Вадима С., сквозит недоумение: за что молодые люди, которые любили друг друга с юношества, строили отношения и семью на благодатной материальной почве, получившие хорошее образование, родившие сына, так возненавидели друг друга? Неужели, имея в жизни все, можно дойти до той стадии оцепенения, когда кухонный нож становится в руках любящих людей орудием немыслимого убийства?
Леся умерла в своей квартире в центре Киева от 15 глубоких ножевых ран. Перед смертью вывела на полу кровью несколько букв. Текст неразборчивый, поэтому даже в милиции затрудняются ответить, что именно написала девушка - "жлоб" или "сынок".
Родным Леси наверняка хочется верить во второй вариант. Дескать, умирая, любящая мама думала о 4-летнем сыне, который в это время был с няней.
Близким Вадима, который скончался в больнице в ночь после похорон жены, скорее всего, ближе первая версия. Муссировалась версия, что Леся похвалила ожерелье подруги и посетовала на жадного супруга.
По чистой случайности эти слова услышал муж, внезапно вернувшийся домой. После чего между супругами и началась ожесточенная драка.
Но друзья девушки в это не верят. Леся могла позволить себе практически любое украшение, а безделушки, пусть даже бриллиантовые, не были для нее главной ценностью. Тогда в чем кроется причина драмы?
Почему Вадим - ответственный и уважаемый банковский сотрудник (возглавлял отдел в центральном управлении крупного иностранного банка) вдруг приехал домой днем в рабочий день?
В доме с квартирами стоимостью в два миллиона не судачат. Но жители соседних домов, наблюдавших за красивой историей любви, выдвинули возможную версию. Якобы Вадим мог подозревать Лесю в измене, сильно ревновал и поэтому потерял контроль над собой.
Очевидно, в пылу ссоры супруги припомнили друг другу все, на что закрывали раньше глаза, о чем не могли догадываться даже самые родные им люди. Но почему в этот момент не подумали о сыне, о родителях, почему просто не разъехались и не развелись? Денег на счастливую жизнь порознь хватило бы у обоих. Не хотели расстраивать родителей и рушить такой выгодный для всех брак? Боялись не поделить ребенка и нанести ему душевную травму? Логических вопросов очень много. Но все, что случилось в среду, 12 июня, в роскошной квартире, не поддается здравому смыслу.
Сейчас, после смерти обоих родителей, судьба сына Леси и Вадима кажется еще более трудной. За него наверняка будут бороться обе богатые семьи, которые во внуке души не чаяли.
В МВД ждут результатов экспертиз, которые хоть немного прольют свет на трагедию. Версию постороннего убийцы отмели - следов взлома на двери не было, ее заперли изнутри. К тому же, если бы Лесю и Вадима убил посторонний, их состоятельные родители отдали бы все, лишь бы его найти. Вадим умер от глубокого ранения в шею и в живот. Его руки были изрезаны ножницами. Боролся ли он за свою жизнь? Родные убитых запретили говорить медикам даже об этом (предупредительные звонки поступили друзьям и учителям Леси и Вадима в Донецке). Но негласно врачи признаются: несмотря на молодость, крепкое здоровье и занятия спортом, Вадим не стремился выжить...
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА
"Это патологический аффект"
- Не важно, к какому классу принадлежат люди, какое у них воспитание, образование, квартира, - говорит психиатр-криминалист Михаил Виноградов. - Они оба были под воздействием патологического аффекта. В криминальной психологии этим термином называют состояние, когда у человека полностью помрачается рассудок и его импульсивные действия становятся неуправляемыми. Сиюминутная обида - только спусковой механизм. Настоящей причиной могли быть ревность, зависть, которые копились и нарастали. А может, и взаимная ненависть, которую супруги скрывали от всех и даже от самих себя.