"Закончу сниматься в "Интернах" - снова стану приходским священником"

 

 

- Ну оттачивать остроумие в хорошей компании можно до бесконечности. А вот новая кровь сериалу нужна. Тем более такое количество серий уже отснято! Поэтому авторы вводят в следующем сезоне новых интернов. Этого требует логика развития. Сейчас будем смотреть: либо свежая кровь приживется и все будет хорошо, либо она убьет сериал. 

 

 

- С интуицией здесь как раз все в порядке. "Интерны" пришли к успеху интуитивно. Да что там говорить... Даже я оказался в роли доктора Быкова благодаря странным обстоятельствам. Потому что для выпускника ВГИКа нельзя пасть ниже, чем сняться в комедийном сериале.

 

 

- Ну это же, по представлениям вгиковца, то самое мыло, в котором позорно даже краем уха засветиться.

 

 

- А сейчас все поменялось. Мы понимаем, что "Интерны" не мыло. Это другая продукция, которая торжественным маршем затаптывает кинематографическую продукцию. Но кинематограф сам виноват. Все, как известно, испортили деньги и квартирный вопрос. Потому что проката у нас не существовало, и только на телевидение было упование. Продюсеры стали требовать от режиссера снять односерийку в полном метре для кино и четыре серии для ТВ. Может, окупится. Работали по схеме: свозить кино на фестиваль, погреться там в лучах славы и получить деньги от показа на телевидении. И сериалы делали на разогретых актерах, в тех же декорациях, просто больше по объему. Поэтому на нашем ТВ появились сериалы-шедевры, причем на уровне кинематографического качества.

 

 

- Звонит Пежемский (режиссер "Интернов" и "Наша Russia"). Помню, что он никак не связан с реалити-шоу, меньше всего с "Домом-2". И говорит, что есть работенка. И предлагает сниматься в сериале. Даже не в сериале, он другое страшное слово произнес - "ситком". Я говорю: "Ты обалдел, что ли? Да я в сериал не пойду, не то что в дебильный ситком, где за кадром хлопают и хохочут". Он говорит: у нас не будут хохотать, у нас эксперимент. Предложил для начала познакомиться со сценарием. Я прочитал и понял, что это очень хорошая придумка. 

 

 

- Я очень понимаю ребят. Понимаю Саньку Ильина, потому что в жизни он не простоватый и туповатый интерн Лобанов. Санька изящного мышления человек, при этом он спортсмен и музыкант. И для него, конечно, было бы трагедией стать актером одной роли. Хотя... Бывает, актер всю жизнь идет к какому-то образу. Например, Вячеслав Тихонов шел к роли Штирлица, Олег Янковский - к барону Мюнхгаузену. Может, Лобанов и есть главный образ в жизни Саньки? Я пытаюсь ему это объяснить.

 

 

- Нет. Расскажу историю. Дело было в Западной Украине. Лето. Мы с друзьями стреляли в поле по бутылочкам. Тут на велосипеде выруливает из леса старик пасечник. Типичный такой западенец с отвислыми усами. И обращается ко мне: "Иван Иванович, треба с вами сфотографироваться!" Я про себя отметил: Иван Иванович, а не Андрей Евгеньевич! Это говорит о том, что людям интересно, что стоит за доктором Быковым.

 

 

 

- Безусловно. У отца тоже была манера язвительными шуточками доводить окружающих до белого каления. Я подукрал у него какие-то обороты, где органично сочетается несочетаемое: высокое и низкое, неологизмы и анахронизмы. Но Быков - это упрощенный вариант моего отца. Он был хирург от бога, военный аристократ. У брата есть газета с очень показательной фотографией на передовице. Не помню, то ли дело было под Курском, то ли под Сталинградом. Мы видим панораму поля боя. На заднем плане по полю бегут навстречу друг другу в штыковую атаку наши и немцы. А на переднем плане стоит операционный стол с развороченной пулями хирургической лампой. Под столом лежит с простреленной головой медсестра. На столе - окровавленный человек, а над ним стоит с сорванной повязкой мой папа и оперирует. А мимо люди бегут резаться. Вот это его жизненная позиция.

 

 

- А что это такое?

 

 

- Я думаю, это из малообеспеченных семей.

 

 

- Дело в том, что у нас с Оксанкой была извечная проблема. Я периодически получал хорошие гонорары, а периодически - по нескольку лет - жил голодранцем. Мы привыкли и к тому, и к другому. Но возникала одна проблема. На момент, когда мы были голодранцами, нужно было оформлять разные дотационные вещи. А потом, когда ситуация улучшалась, Оксанка, как комсорг, не могла допустить, чтобы мы не снялись с учета. И она меня мучила обходами всех этих инстанций. На этом наше знакомство с социальным вспоможением закончилось. Хотя нет. Нам дали еще таун-хаус.

 

 

- Да, в аренду. Мы сейчас думаем, как его выкупить, потому что больно неохота строиться. Все то же самое надо будет делать, ну а зачем повторять? Ведь у меня семья - синдром чингизидов. Сколько ни зарабатывай - все бесполезно. Когда у тебя семья из 8 человек, тут ты стратегически оказываешься в ситуации, когда тебе надо захватывать как минимум другую страну. Что мне остается? Либо уезжать подальше от Москвы и покупать нормальный дом на сумму, адекватную моим гонорарам. Либо ехать в Арабские Эмираты, девок продавать и на этой выгоде уже ребят устраивать (смеется).

 

 

 

- Все очень просто. Я должен закончить "Интернов". Потом надо досняться в "Методе Фрейда". Потому что у них неожиданно хорошо пошло, и неудобно большой коллектив оставлять. Еще хочу запустить 12-серийный фильм, который называется "Эрисан", про японского православного священника, который восстанавливает ярославскую глубинку. И все! Буду писать письмо Патриарху с просьбой зачислить в штат. 

 

 

- Нет. Быть священником невыгодно, 90 процентов священников живут бедно. Это вопрос больших семей и вопрос восстановления храма. Эти две вещи забирают у них все денежные и жизненные ресурсы. Я понимаю, о чем вы говорите. В одну из таких историй попал мой друг отец Илия. Но здесь Москва, здесь офисы. Здесь соответственно и уровень общения, и уровень решения проблем другой. И он по-другому выглядит. То, чем занимался отец Илия, носило дипломатический аспект. Очень тонкие вопросы относительно финансирования... Знаете, это великое искусство - убедить людей не на баб деньги прогулять, а дать некую сумму на детские дома. Я был свидетелем того, как отцу Илие удавалось повлиять на людей именно таким образом. Причем на людей масштаба первой сотни "Форбс". Он сам по себе происходил из семьи аристократической. Это особый тип человека, недостижимая для обычных людей кастовость. Это трудно объяснить, но он принадлежал к кругу тех, кто всегда у власти. Он говорил с людьми, которые ворочают миллиардами и решают судьбы страны, на одном языке. Он верно служил церкви. У него у самого трагическая судьба - погибли родители... Понимаете, вот я сейчас говорю и вижу, все это звучит неприлично, хотя на самом деле неприличного здесь нет. Поэтому я говорил в свое время: "Легче пристрелить, чем объяснить". То, что случилось, оправдать ничем нельзя. Убийство людей оправдать нельзя. Но, с другой стороны, отказываться от друга и брата по служению, с которым причащались вместе, тоже нельзя. 

 

 

 

- Она не очень понимала, что он вырастал. Это проявлялось во всякой ерунде, в цацках каких-то. Причем это касалось в основном меня, рок-н-ролльщика. Дети абсолютно индифферентны. Были времена, когда они годами ели макароны с консервированным лососем, и это до сих пор их любимое блюдо. Новому поколению неинтересно, как мы живем. Они ценят другие вещи. Меня однажды Оксанка оставила одного с детьми. Я говорю: "Дети, сегодня вечером у нас будет индейский ужин!" Заключалось это в том, что я отварил макароны с тем же лососем из консервной банки, но не разложил по тарелкам, чтобы не мыть. Все ели из одной посудины, я зажег свечку в бытовке и включил этническую музыку. Глупость вроде бы, но они запомнили это на всю жизнь. Правильное мировосприятие - великая вещь!

 

 

 

- Это никак не связано. Великий пост принципиально не касается ни жратвы, ни услад с утехами. Это же отказ от самого принципа получать удовольствия! В Великий пост ты заново восстанавливаешь понимание, что ты сам себя контролируешь. Что твой дух управляет телом, а не наоборот. Что ты не погряз в привязанностях окружающего мира до уровня раба.